А подбавь-ка еще огоньку! глумились деревенские мужики, собравшиеся вокруг большого костра, который они развели прямо посередине поляны.
Горихвост глянул на пламя и обомлел. Староста Воропай опускал в языки пламени его серую длаку. Он держал ее так, как держат ядовитую гадюку: брезгливо, с опаской, с перекошенным от страха лицом. Огненный жар принялся алчно вылизывать шерсть, оставляя на шкуре проплешины.
Вы чего творите, уроды? еще не придя как следует в себя, заорал Горихвост. Не вами устроено не вам и портить!
Но Воропай лишь с издевкой расхохотался и поворошил в костре уголек. Над ухом жалобно хрюкнула багровая рожа Вахлака. Горихвост скосил на него глаза. Упырь болтался вниз головой, подвешенный за ноги на толстом суку. Тяжелая цепь с амбарным замком плотно прижимала к спине его крылья. Русалка Шипуня, водяной Колоброд и леший Распут валялись средь вывороченных корней, опутанные грязной сетью. Один только Игоня скакал у костра, совершенно свободный, и потирал ладони, как в предвкушении вкусного ужина.
Вот и пришел вам капец, сказал Воропай, со смаком втягивая ноздрями дым от сгорающей длаки. Сейчас всю нежить одним разом и изведем. Кончился век нечистой силы. Наш теперь лес!
Осторожнее! суматошно завопил Игоня, прыгая на одной ножке и цепляясь старосте за коленку. Нежить не дохнет, ее за здорово живешь не ухайдокаешь!
Огонь не справится Черная книга возьмет, успокоил его Воропай. А ну-ка, малой, тащи ее да читай то заклинание, которое из нежити дух вышибает.
Злыдень осклабился и мигом приволок книгу в черном кожаном переплете. Говорливые мужики враз умолкли и отступили подальше.
Ты читать-то умеешь? осведомился староста.
А чего тут уметь? расхрабрился Игоня. Книга как книга. Открывай и читай.
Брось! Не смей! багровея еще больше, заревел упырь. Я тебя на клочки порву.
Никого ты уже не порвешь! ухмыльнулся Игоня. Сейчас тут и следа твоего не останется.
Серая длака на глазах превращалась в золу. Горихвост вытянулся в струну и от отчаяния завыл. Остатки сил покидали его. Как только последняя шерстинка рассыпалась в прах, он уронил голову на грудь и лишился чувств.
А Игоня меж тем жадно листал страницы и бормотал:
Так, где тут что? Тарабарщина. Ничего не разобрать. Дикие письмена!
Скоро ты? нетерпеливо выкрикнул Воропай.
Злыдень сверкнул на него темным глазом и буркнул:
Заклинания тут не подписаны. Не поймешь: где одно, где другое. Ну ничего: я и так знаю, что заклятье на снятие чар с заповедного леса должно быть на самой последней странице.
Он пролистал книгу до конца, прочистил горло и торжественно начал вещать:
Шикалу, ликалу! Шагадам, магадам, викадам! Ахива, ванилши, схабатай, янаха!
Деревенские мужики с перекошенными от страха рожами попятились. Рябой Еропка выронил дубину и непотребно ругнулся. Пламя костра вспыхнуло и взвилось чуть не до облаков. Воропай отскочил и взвопил:
Ты чего прочитал? Это какое-то лиходейство!
Но Игоня, не обращая на него внимания, уверенно продолжал вещать:
О, вилле, вилле, дан, юхала!
Из входа в пещеру вырвались клубы сизого дыма. В нос ударил запах серы. Раздался оглушительный скрежет, как будто камни сдвинулись с места. Земля содрогнулась от грохота чьих-то шагов.
Из пещеры вырвался сонм чертей: жутких, юрких, вертлявых, с острыми трезубцами в костлявых лапах. Они окружили поляну и пустились в безудержный пляс. Мужики завопили и прижались к костру, но это их не спасало со всех сторон в них уткнулись трезубцы и принялись подталкивать в огонь.
В клубах дыма и пламени из пещеры появился статный муж в заморском камзоле из темно-синего бархата, с короткой, гладко стриженной черной бородкой, с пронзительно синими, ледяными глазами. В руках он держал царский посох тот самый, которым Горихвост орудовал вместо лома.
Дурень! Черную книгу задом наперед читают! задергался от веселья упырь Вахлак, все еще продолжающий висеть вниз головой. Где у других книг начало там у нее конец, и наоборот. На первой странице как вызвать Лиходея из пекла, на последней как снять чары с леса. Это любой лесовик знает. Только ты, деревенский лапоть, мог первую страницу с последней попутать!
Пришелец ударил о землю посохом. Мужики оцепенели, превратившись в подобие статуй. Веревки с дуба упали, сети распутались, замок на цепях разомкнулся, и упырь с грохотом обрушился на поляну, но даже не ойкнул, а только расхохотался диким, заливистым гоготом. Леший, русалка и водяной выбрались из сетей и склонились перед Лиходеем. Безжизненное тело Горихвоста сползло вниз по стволу и распласталось на жиденькой травке.
Пришелец ударил о землю посохом. Мужики оцепенели, превратившись в подобие статуй. Веревки с дуба упали, сети распутались, замок на цепях разомкнулся, и упырь с грохотом обрушился на поляну, но даже не ойкнул, а только расхохотался диким, заливистым гоготом. Леший, русалка и водяной выбрались из сетей и склонились перед Лиходеем. Безжизненное тело Горихвоста сползло вниз по стволу и распласталось на жиденькой травке.
Как же мы тебя ждали, господин и князь тьмы! с чувством выговорил упырь, сгибаясь в неловком поклоне.
Лиходей окинул поляну колючим взглядом, ткнул посохом в злыдня и бросил:
А это кто?
Это изменник Игоня, сморщил Вахлак свою багровую харю. Он чуть было весь лес не загубил. Да сам же оплошал и вместо того, чтобы снять с леса чары, тебя вызвал.
Лиходей стукнул злыдня посохом по макушке. Игоня застыл, посерел и ушел в землю по пояс. По неподвижному лицу расползлась паутина тоненьких трещин. Упырь опасливо приблизился, ткнул его когтем и с удивлением произнес:
Окаменел! Превратился в гранитного истукана!
Так и пылиться ему до скончанья времен, сурово вымолвил Лиходей. Ну а ты, деревенщина, что забыл в заповедном лесу? обратился он к Воропаю.
Оцепеневший староста поворочал деревянным языком, да не смог выдавить из себя ничего, кроме хрипа.
Запомни простое правило, велел ему Лиходей. Обитатели леса не заходят в деревню, деревенские не суются в лес дальше опушки, и никто никому не мешает. Если ты меня понял, то я всех отпускаю. Если нет останетесь тут навсегда.
Воропай так отчаянно закивал, что шапка слетела с его головы и плюхнулась в грязь.
Вот и ладно, удовлетворенно произнес Лиходей и взмахнул посохом.
Деревенские мигом оттаяли и бросились наутек. Не успели кусты отхлестать их колючками, как тех уж и след простыл. Лиходей затушил костер и воткнул посох в горелую проплешину. Сквозь черный пепел тут же пробилась зеленая травка, а Мироствол покрылся свежей листвой. Русалка Шипуня захохотала, белкой вскочила на нижнюю ветку и принялась раскачиваться, как на качелях.
Весна! закричала она звонким голосом. Наконец-то весна пришла!
Но багровая физиономия упыря выражала необычное для него замешательство.
Господине, потянул он за рукав Лиходея. Тут наш старый дружок. Это он до изменника доискался. Без него мы бы дух испустили.
И Вахлак показал кривым пальцем на распростертое тело Горихвоста, который уже не дышал. Клочки серой шерсти на загривке вурдалака опадали на землю, обнажая гладкую кожу. Желтые клыки выпростались из-под губы, отвалились и сгинули.
От него ничего не останется? шепнул Вахлак.
Жалко, тихо сказала Шипуня и всхлипнула.
Столько лет верой и правдой служил лесу, прокряхтел леший Распут.
Лиходей опустил на траву колено, затянутое шелковой тканью, и погладил Горихвоста по обнажившейся коже. Сизый черт вытащил из кострища посох и протянул господину. Тот коснулся золотым наконечником переносицы вурдалака, и резко велел:
Очнись и воспрянь!
Горихвост задышал, сначала слабо, потом все глубже и глубже. Веки его приоткрылись, глаза цвета тусклого серебра оглядели поляну.
Что со мной? спросил он.
Я тебя возвращаю, произнес Лиходей. Ты еще нужен лесу.
А ты кто?
Угадай!
Хозяин! расплылся в улыбке Горихвост. Столько лет я мечтал хоть одним глазком на тебя взглянуть. И вот наконец привелось.
Черти вокруг завели хоровод. Упырь подхватил русалку и пустился с ней в пляс, водяной застучал ластами и забулькал, и даже леший откинул прочь кочедык с лыком и принялся выделывать корявыми корневищами кренделя.
Ну а ты чего невеселый? спросил Лиходей Горихвоста. Радуйся все обошлось.
С чего мне радоваться? вздохнул Горихвост. Сожгли мужики мою длаку. Не бегать мне волком по вешнему лесу, не ловить дичь на охотах, не пугать чужаков. Клыки, и те выпали. Какой теперь из меня вурдалак?
Это не печаль, улыбнулся Лиходей. Уж обновку-то ты заслужил.
Он вырвал волосок из длинного уса и подул на него. И тотчас в его ладонях вздулась пушистая длака новенькая, лоснящаяся, без единой подпалины, только не серая, а черная, как глухая ночь. Лиходей сам набросил ее Горихвосту на плечи. Тот встал на четыре лапы, недоверчиво оглядел волчьи бока, взмахнул роскошным хвостом, и взвыл от восторга.
Собравшиеся вокруг друзья в один голос грянули со смеху.