Алексей Новогродский
За руку с антиХристом
« если ты долго смотришь в бездну,
то бездна тоже смотрит в тебя».
Фридрих Ницше « По ту сторону добра и зла»
Исповедь
Отец Александр сидел, закрыв глаза, в конфессионале1 высокого кафедрального собора разрывающего небо своими острыми шпилями с позолоченными крестами, вдыхая сыроватый, прохладный воздух с лёгким запахом ладана, чувствуя его каждым вдохом, думая о том, какую же ошибку он совершил, где и когда тварь смогла почувствовать, распознать, что он её ищет. Может он слишком явно дал понять своим «коллегам по цеху», уже несколько месяцев приглашающим его к участию в шабашах а ля «бабы и водка, бери от жизни всё», что не заинтересован, что от этих предложений просто воротит и предложившего уже трудно назвать не то что другом, а просто человеком. Хоть это только вершина айсберга. Каждому внимательному и вдумчивому наблюдателю было ясно, что католическая церковь вместе со своей зомбированной паствой катится в тартарары. Впрочем, как и весь этот оскотинившийся мир, променявший своего Бога на зелёные бумажки.
Нерешительно, опустив голову с пышными каштановыми волосами, прикрытыми тонким полупрозрачным платком, к конфессионалу подошла женщина, скромная и красивая. Отец Александр почувствовал нежный запах её духов, повернувшись в её направлении, он увидел, как в больших карих глазах рождались похожие на чистые росинки, медленно скатывающиеся по щекам к уголкам её полных губ слёзы. Она стала на колени на мягкий коврик почти полностью покрывающий ступеньку кофессионала и увидела, что молодой священник, гладя в её сторону, вознёс руку и, совершая крёстное знамение, произнёс тихо и чётко:
In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti.2
Святой отец, почти шёпотом сказала женщина, я была на исповеди около месяца назад. Исполнила покаяние и опять согрешила Мне так трудно быть хорошей женой и матерью Я не знаю, что мне делать. Муж вчера уехал в командировку, и сразу припёрся этот жирный урод. Наверное, он отправляет мужа в командировки специально, только чтобы пользоваться мной, когда ему хочется.
Женщина замолчала. Комок боли и стыда не позволял ей говорить дальше. Священник посмотрел на неё, плачущую, не осмеливающуюся поднять глаза и тихо спросил:
Больно?
Женщина кивнула головой. Священник заметил, как лёгкая дрожь пробежала по её телу. Она сделала глубокий вдох и заговорила:
Мне очень стыдно. Я не хочу этого, мне приходится отправлять детей к маме, придумывая какое-нибудь глупое задание для них. Этот человек приезжает, пользуется мной, кажется даже без всяких чувств, и я ничего не могу с этим сделать. Наверное, мама догадывается. Соседи иногда ехидно улыбаются. Это так неприятно, так унизительно! Я не знаю, как быть.
Женщина тихо рыдала, её нежные хрупкие плечи поднимались и опускались в грустном танце душевной боли, отчаянья и безысходности. Она приходила на исповедь регулярно. Казалось, что она старается изо всех сил. Быть хорошей женой, хорошей матерью, быть просто хорошей. Жить для детей и мужа. Всё делать правильно, чтобы было всё как у людей. Но почему-то то, что происходило в её жизни, было неправильно и причиняло боль.
Отец Александр знал, что в нашем мире боль может причинять только тварь и делает она это через людей или нелюдей. Это уже как повезёт. Боль от людей ещё можно выдержать. Поплакать, поговорить, помолиться, простить. Как-то так.
Боль от нелюдей может убить, может разорвать сердце и душу, оставить пустоту и безысходность, довести до сумасшествия или самоубийства. И это страшно.
Я тоже не знаю, Галя, тихо сказал священник. Вы очень хороший человек. Иногда мне кажется слишком хороший для этого жестокого мира, и вы пока не умеете защищать себя, защищать границы своего «Я». На мой взгляд, вам нужно поговорить с мужем. Насколько я его знаю, есть шанс, что вместе вы решите эту проблему. Надо хотя бы попробовать. Скорее всего он догадывается, что шеф мерзавец и пользуется своим положением, возможно, духовная близорукость вашего супруга не позволяет ему почувствовать и понять, что происходит с Вами. Я уверен, что нельзя эту ситуацию оставить, как есть. Знаю, что сейчас непросто найти работу. Только если он не будет понимать, что происходит и не врежет пару раз этому уроду в морду, вы будете страдать оба. И это очень плохо отразится на детях, на ваших семейных отношениях, на вашей жизни. Я конечно же могу ошибаться
Отец Александр замолчал. Наверное, это счастье и благодать, что годы погружения в мир, навязанной людям лжи, лицемерия, обмана и попыток самооправдания всего мерзкого, что принесла людям тварь, не сделали его чёрствым и безразличным, не смогли заставить его отгородится от людской боли заученными фразами вроде: «Бог терпел и нам велел». Красивая, заплаканная и, кажется, раздавленная безысходностью женщина стояла перед ним на коленях и просила помощи, как раненая птица, которая чувствует, что уже никогда не сможет летать, и нужно исполнить чью-то невидимую, непреодолимую волю и умереть, тихо, покорно, безропотно. Так тихо и покорно умирает в человеке душа, когда зло режет её на куски своим безжалостным ножом греха.
Я попробовала на прошлой неделе. Намекнула, что шеф приставал ко мне несколько раз. Муж рассмеялся. Даже не разозлился. Сказал, что шеф нормальный мужик и что я много о себе возомнила, что такие как я не в его вкусе.
Женщина сказала это тихо и сухо, без эмоций, как будто приговор.
В глубине храма были слышны шаги. Прихожане собирались на вечернюю мессу. Отец Александр смотрел на красивое заплаканное лицо Гали и кажется чувствовал, как страстно, как сильно и безнадёжно она хочет простого человеческого счастья, в котором будут уважение, доверие, забота и хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть любви, хоть самую малость.
Галя, я помолюсь за Вас на этой службе. Как покаяние прочтите, пожалуйста, молитву «Отче наш» и примите сегодня святое причастие за вашу семью.
Священник помолчал несколько секунд, улыбнулся и тихо произнёс, глядя женщине в глаза:
Сейчас я произнесу молитву отпущения грехов.
Женщина опустила голову, закрыла глаза и прижала правую ладонь к груди шёпотом повторяя почти бесконечное:
Боже, прости меня грешную, Боже прости меня грешную, Боже прости меня грешную
Как будто из далека, откуда-то с неба слышались, наполняющие её душу теплом и радостью прощения себя, слова:
Pater misericordium per ministerium EcclesiaeET EGO TE ABSOLVO A PECCATIS TUIS IN NOMINE PATRIS ET FILII ET SPIRITUS SANCTI.3
Служба
Тварь захватила мир уже давно. Еще на заре человечества. Когда Люди-Творцы добрые и наивные, как дети жили полнотой жизни, радуясь каждому дню, каждому цветку, каждому вздоху, и всегда смотрели с нежностью и любовью друг другу в глаза. Когда СемьЯ и Род были источниками силы и счастья для каждого Человека. Когда Люди понимали, что Дети это божественные существа, приходящие в мир, чтобы впитать в себя всю силу любви своих родителей, всех своих предков и продолжить творение мира, сохраняя всё самое доброе и прекрасное в вечном танце любви и созидания. История о том времени осталась в преданиях, в философских и религиозных учениях. Но тварь не была бы тварью, если бы не попыталась исказить даже память людей. Память о своих прародителях, о своём роде и своей семье. Тварь расчеловечивала людей, изо всех сил стараясь уничтожить всё чистое, светлое, божественное, навязывая каждому живущему на земле своё низкое, тёмное, скотское
Спокойно и неторопливо готовясь к службе отец Александр опять и опять вспоминал события нескольких последних месяцев, которые стали решающими на его пути к «логову». Частые встречи с отцами иезуитами в их приходе в пригороде Гродно, четырёхнедельные реколекции4 в Духовном Центре Ордена Иезуитов в Польше5, попытки отцов Ордена воздействия на его сознание, неделя психологических тестов и изнурительных, почти нечеловеческих практик: голодания, состояния постоянного бдения, холодных бессонных ночей и специальных молитвенных упражнений. Всё было пройдено идеально, и легат «Чёрного Папы»6 в странах СНГ Отто Мессмер лично приехал поговорить с перспективным священником-кандидатом в самый могущественный орден римской католической церкви логово твари, которая незримо и тайно правит миром.
Разговаривая с этим иерархом церкви, отец Александр чувствовал тяжёлую и тёмную сущность управляющую отцом Отто, его практически роботизированные реакции и отсутствие эмоций, чётко прослеживалось расщепление сознания и внешнее управление. Один из демонов твари был на расстоянии протянутой руки и изучал нового кандидата на роль «носителя», спокойно, бесстрастно и даже с некоторым интересом. Тварь знала, что скоро ей предстоит перераспределение «носителей» и будут нужны новые тела. Этот молодой и сильный мужчина был ей по нраву, на своём энергетическом уровне она уже его «хотела».