После этих слов кто-то издал возглас удивление, остальные стали шептаться, а потом начхим* поднял вверх руку.
Давай, Покровский, присел в кресло командир. Слушаю.
На корабле все знали, что старший лейтенант давно и всерьез занимается уфологией, а отпуска проводит в аномальных местах, вроде перевала Дятлова*. Что, впрочем, серьезно не воспринимали.
Я полагаю, что это представитель внеземной цивилизации, заблестел он глазами. И с нами установлен контакт. Вопрос в том, для каких целей?
Вот вот, поддержал его с места командир первого дивизиона Самохин. Любитель Стругацких* и патриот. Контакт надо упрочить и использовать для России!
Только агитировать за советскую власть нас не надо, поморщился корабельный диссидент, он же инженер ГЭУ* Пушной. Не тот случай.
А что ты предлагаешь? обернулся к нему комдив. Давай конкретно.
Некоторое время Удатный всему этому бесстрастно внимал (ему нравилась реакция офицеров, в глазах которых не было страха, а в словах испуга), а потом взглянул на старпома.
Тихо! сведя к переносице глаза, рявкнул Цой. Здесь не базар! Слово предоставляется командиру.
Диспут тут же прекратился, Удатный снова встал. Вот мое решение, обвел взглядом присутствующих.
Командирам боевых частей и служб довести личному составу всю полученную информацию, приняв меры к бдительному несению службы. Тебе, Валерий Петрович, -обратился к заместителю, поднять идеологию на новый уровень. Старпому блюсти дисциплину. Ну а я займусь налаживанием контактов. Всем ясно?
Точно так.., ясно.., прошелестело по кают-компании (Ливанов с Цоем сделали значительные лица), а наблюдавший за всем из клетки Сильвер встрепенулся и хрипло заорал «Пиастры!».
Глава 4. Предложение, от которого нельзя отказаться
Прошли еще сутки. Оповещенные командирами боевых частей с начальниками служб, мичманы контрактники отнеслись к необычным новостям тоже ожидаемо.
Старшины команд, служившие на ракетоносце не один год достаточно спокойно, поскольку пройдя не одно боевое дежурство с ядерным боезапасом на борту, стали по жизни фаталистами, а их более молодые подчиненные, стараясь брать с начальников пример, даже несколько бравируя. Что свойственно юности.
После совещания и инструктажа, свободным от вахт было разрешено подниматься наверх партиями и дышать свежим воздухом на ракетной палубе.
Для этого на ней установили леера, после чего на мостик поднялась первая десятка.
Вот это да! восхищенно протянул техник ЗАС* мичман Скуратов. Как в космосе
Не то слово, завертел во все стороны черной бородой командир группы старта, лейтенант Юдин. Остальные тоже стали живо обмениваться впечатлениями.
Отставить разговоры! прикрикнул на подчиненных, встретивший их старпом. Ходить тихо, вести себя культурно (значительно поднял вверх палец). Не дома.
А дышать размеренно и неглубоко, добавил присутствовавший здесь же врач. В воздухе повышенное содержание озона.
После этого, следуя один за другим, партия спустилась к рубочной двери, а оттуда, по узкому обводу корпуса ко второй. Ведущей на ракетную палубу.
Спустя пару минут группа материализовалась на ней, и, опершись на леера, стала рассматривать невиданный пейзаж. Таинственный и величавый.
Не стоять, бойцы! Ходить! подал с мостика голос Давыдов. Восстанавливайте мышечную энергию!
Ясно! бодро ответил кто-то, и все стали неспешно передвигаться.
Через пятнадцать минут вояжеры сменились. Все повторилось сначала.
В обед в обеих кают-компаниях было непривычно оживленно, у всех появился аппетит. Смена впечатлений и прогулка на свежем воздухе сделали свое дело.
На следующее утро к оздоровлению команды приступил помощник. Капитан-лейтенант Колбунов. По кличке Геракл и большой любитель спорта. В свое время он увлекался штангой, выполнив норму «кмс»*, за что был почитаем в соединении и на корабле. В подплаве уважают силу.
Согласовав с командиром, он вывел наверх три десятка воспрявших ото сна, где, приказав раздеться по пояс, выстроил всех в разомкнутых шеренги вдоль ракетной палубы.
Далее, встав перед строем, Колбунов оголил мощный торс и, обернувшись назад, махнул рукой стоявшим на мостике доктору с вахтенному офицером.
Последний давнул кнопку доставленного туда «Панасоника», рядом с которым стояла клетка с Сильвером, весело что-то цокающим, вслед за чем окружающая акватория огласилась бодрым голосом всенародно любимого барда.
Последний давнул кнопку доставленного туда «Панасоника», рядом с которым стояла клетка с Сильвером, весело что-то цокающим, вслед за чем окружающая акватория огласилась бодрым голосом всенародно любимого барда.
Вдох глубокий руки шире,
Не спешите три четыре,
Бодрость духа грация и пластика,
Общеукрепляющая, утром отрезвляющая,
Если жив, пока еще гимнастика !
хрипел тот под звон гитарных переборов.
Капитан-лейтенант стал выполнять в ритм «разрыв военно-морской груди», а гимнасты, белее телами, с явным желанием повторяли.
На второй минуте вахтенный офицер (им являлся командир БЧ-3 Морозов), толкнул в бок наблюдавшего за действом доктора «смотри что творится!».
Высившиеся по окружности ледяного пространства стены пульсировали в унисон песне, а струившиеся с них потоки завивались в красочные спирали.
Не иначе ему нравится, сделал предположение начмед. Ты смотри, как реагирует.
Да, и природе не чуждо искусство, с удивлением протянул Морозов.
Не страшны дурные вести начинаем бег на месте,
В выигрыше даже начинающий,
Красота, среди бегущих, первых нет и отстающих,
Бег на месте обще примеряющий!..
выдал очередной куплет бард, а моряки приступили к следующему упражнению.
Удатный же в это время томился ожиданием.
Поприсутствовав на разводе очередной вахты, а затем позавтракав, он поднялся в центральный пост, где выслушал обычные доклады; сделал втык начхиму за несвоевременную проверку дозиметров, после чего вернулся к себе в каюту. Где опустившись в кресло у стола, предался размышлениям.
«Что он имел в виду, когда заявил о своих соображениях в части нас?» вертелась в голове мысль. «И во что это может вылиться?».
Беспокоило командира и то, что налицо был явный плен. Корабль не мог самостоятельно сдвинуться с места. Запущенный по его приказу эхолот* показал, что толща льда под корпусом составляла восемьсот шестьдесят метров, а это исключало любые маневры. Причем выяснился очередной интересный факт. Анализ взятого на пробу льда показал, отсутствие в нем микроорганизмов.
Невеселые думы Удатного прервал стук в дверь.
Войдите, повернул он туда голову.
Есть разговор, Юрий Иванович, возник на пороге Цой.
Присаживайся.
Мне тут помощник ночью доложил, что у нас неважно с продуктами, уселся на диван старпом.
Вот как? вскинул брови командир. С какими именно?
Мясом и рыбными консервами. Остались в основном сухая картошка да крупы.
Как так случилось?
Если помните, на переходе в район на неделю вышла из строя морозилка.
Отлично помню.
Две тонны свинины протухли. Ее через «дукс»* скормили акулам.
А консервы?
Вчера интендант с коком начали новую партию шпрот в масле несъедобные. Впарили на базе.
Вот суки, выругался Удатный.
Придется уменьшить раскладку, заявил старпом. Больше ничего не остается.
Уменьшай нахмурился командир А интенданта на сутки драить трюм. Чтоб служба раем не казалась.
На переборке зазуммерил телефон. «Да!» снял он трубку.
Дорожка говоришь? Отлично. Вызови в центральный Ливанова со Свергуном. Пойдут со мною.
Приглашает? заговорщицки спросил Цой.
Да, взглянул на часы командир. Остаешься на борту старшим.
Спустя десять минут, он, заместитель и особист, скользили на мерцающей дорожке в направлении стены. К тихо струившимся с нее потокам. Удатный со Свергуном стояли неподвижно, а заместитель чуть подергивал ногой. Нервничал.
Как и в прошлый раз, дорожка беспрепятственно въехала в стену (в глазах зарябило) а затем офицеры почувствовали подъем. Словно в лифте.
Когда все трое обрели зрение, ахнули.
Они стояли на зеленой поляне, слева от которой голубела морская синь, с окаймленная песчаным берегом с пальмами. Вверху ослепительно сияло солнце, а в зените парил альбатрос. Широко распластав крылья. Справа высился горный пик, с низвергавшимся оттуда водопадом, а в центре, под высоким баобабом стоял Океан. Как и при первой встрече. Молча и величаво.
Рад приветствовать всех снова, поднял он вверх согнутую в локте руку. Вместе с капитаном 2 ранга Ливановым.
От-ткуда вы меня знаете? опешил тот.
Я классифицирую каждого, кого пожелаю, чуть изменила неподвижный лик субстанция. Это несложно. Присаживайтесь.
В тот же миг над травой материализовались четыре полусферы, все опустились на них (заместитель с некоторой опаской), и возникло долгое молчание.