Э, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, набычился Никандр Иванович. Приставлять охрану к дочери значит сразу высвечиваться, кто она такая и чья она дочь. Тогда бы ее похитили сразу сотрудники ФБР, посадили на самолет и увезли в Штаты, а так, она, бедняжка, еще наверняка на территории Советского союза.
Никандр! тогда действуй! Перекрестись перед Феликсом Эдмундовичом и вперед, посоветовала Валя мужу.
Я это и собираюсь делать, а ты находись у телефона и жди новостей.
В телефонном аппарате чтото тренькнуло, хозяйка бросилась снимать трубку с криком: это она, Зоянька моя дорогая, но в телефоне больше не было гудка.
Телефон отключили, беда! Это провокация. Заговор! Ох ты, головушка моя бедная! Пиштолет при тебе? Сюда могут ворваться. Никандр, готовность номер один! Немедленно отправляйся к начальнику Шкирия, он все знает, а я закроюсь в ванной.
Мужайся, жена партизана! А, впрочем, ты в партизанах не была, ты на Кубани отсиживалась, оттого ты и дрожишь, как осиновый лист. Смотри, как партизан встречает опасность.
Никандр Иванович вскочил, выхватил пистолет, поставил его на взвод и прикрывая грудь портфелем, в котором хранились два тома Маркса, левым боком протиснулся в дверь и наконец ступил на лестничную площадку. Он тут же осмелел, убедившись, что на лестничной площадке и на ступеньках никого нет, и выпрямился.
Куда прикажете ехать? спросил водЖенель.
На работу! буркнул Никандр.
Не заходя к себе в кабинет, он направился к своему начальнику Шкирия на доклад.
Что ти, Никанодра, беспокоишьса? Никуда твой дэвочка не пропал. Он твой дэвочка либо с милым в постель наслаждаетса, милуетса так что и тибя позабыл на радост и мать забил на радост, либо, это худший слючай: ее похитили и потребуют выкуп. Ти сиди на телефон и жди. Поверь мне, звонок будэт и очэн скоро. Ми, под мудрый руководство Берия, поймаем и соблазнитэлей и похититэлей на твоя дочь, сказал Шкирия.
У меня на квартире телефон обрезали. Только что. Это империалисты, мусаватисты и всякая другая контрреволюционная сволочь. Моя семья в осаде, жаловался Никандр Иванович со слезами на глазах.
Шкирия нажал на кнопку и тут же вошел майор.
Товариш Шкопоридзе, проверь, пачэму у товариш Сковородка на каторий можно рыба жарит, нэ работает тэлэфон? И нэмэдлэнно доложи.
Ремонт линии, товарищ генерал. Я в курсе. Телефон у подполковника Сковордкина уже работает, отчеканил Шкопоридзе на чистом русском языке с едва заметным южным акцентом.
Ну, вот видиш, ми усо можэм, иди садис на тэлэфон, а ми организует группа захвата, сказал генерал.
Действительно телефон на квартире Сковордкина уже работал как часы. Около двенадцати дня раздался звонок. Никандр Иванович схватил трубку.
Мам, привет! Это я, твоя блудница Зоя. Я тут малость загуляла, прости меня. Вы с папочкой, наверное, волнуетесь, а я все время в полете, я лечу.
Не вешай трубку, едва сдерживая дрожь в голосе, произнес отец. Я сейчас позову маму, она в ванной.
Паа
Трубку на рычаг не ставить! А так, поговори с ней подольше, я поехал, прошипел Никандр на ухо жене, а сам выскочил на улицу, не успев закрыть за собою дверь. Группа захвата уже ждала его. Дальнейшие события развивались с быстротой молнии. По номеру, откуда звонила Зоя домой, нетрудно было определить адрес. Для того, чтобы добраться от дома Сковордкина до дома Андрея Сазонова, где сейчас находилась Зоя в чем мать родила, она и звонила и занималась любовью одновременно, это было так романтично, так вот до этого дома группа захвата добралась за четыре с половиной минуты.
Два дюжих молодца стали у двери, сделанной из фанеры и по команде: вперед надавили плечами, дверь грохнула на пол и комната любовников наполнилась солдатами.
Не двигаться! Руки назад! скомандовал офицер. Взять его!
Не успел бедный Андрей вскочить с кровати и надеть трусы, как его руки оказались в наручниках.
Зоя присела на кровати, накрыла колени одеялом, но пупок был все равно виден, и стала возмущаться.
Какое вы имеете право? Я сейчас позвоню папе. Мой папа генерал, он тоже служит в НКВД.
Я здесь, сказал Никандр Иванович, быстро подошел к дочери и со всего размаху ударил ее по лицу. Зоя взвизгнула, повалилась на подушку. Из носа и нижней рассеченной губы полилась кровь.
Займитесь ею, приказал Никандр Иванович. Он пытался дозвониться жене, но там трубка оказалась поднятой и только издавала гудки.
В это время в другой комнате Андрей одевался, с него на время сняли наручники и после того, как он оделся, надели их снова.
Андрей все пытался доказать, что произошло недоразумение; девушку он привел к себе с ее полного согласия, она ему нравится, и если надо, он готов на ней женится. Что теперь поделаешь, раз так вышло; но после того, как он получил несколько ударов в солнечное сплетение, он больше не пытался чтото доказывать, стал покорным и очень аккуратно отвечал на все вопросы прибывших следователей.
Насиловал ли я ее, да нет, такого, кажется, не было. Так, она сопротивлялась немножко, но это так, для приличия, а потом вошла во вкус тут снова последовал удар, но уже в промежность.
Андрей катался как футбольный мяч по полу. Он и свернулся в клубочек.
Зачем ты похитил девушку? говори, сволочь!
Я ее угооовориил. Ой! только не по ребрам, я во всем готов признаться.
Ты ее насиловал?
Насиилов.
Наконец, Андрей был отправлен в следственный изолятор, а Зоя она тоже подверглась допросу.
Когда Никандр Иванович ушел, хлопнув дверью, в комнату вошла женщина в белом халате, накинутом поверх кЖенеля с погонами лейтенанта НКВД. Зоя сидела на кровати, свесив босые ножки на дощатый пол, зажав правой ладошкой фонарь под правым глазом. Она так и оставалась обнаженной, прикрываясь одеялом от живота до колен.
Зоя, опусти руки, сказала врач. Ого, как он тебя отделал, этот насильник! Сейчас я составлю акт осмотра, тебе придется прилечь, мне надо удостовериться, что у тебя девственная плева дехлорирована. Не стесняйся меня, я врач. Хорошо, что так кончилось, детка, могло быть и хуже. Нука встань, повернись. Гематомы на теле есть? А, вот следы зубов в области правой ключицы. Это признаки садизма. Ты хоть кричала?
Я добровольно согласилась, мне было так
Молчи, молчи, и хорошенько подумай. Разве ты можешь пойти на то, чтобы подмочить репутацию отца изза какогото соблазнителяголяка, который так не порыцарски обошелся с тобой? Да если бы он любил тебя, он бы оберегал твою честь. А теперь что, внебрачный ребенок? Аборты строго запрещены. Аборт исключен. Ты никогда не сможешь выйти замуж
Андрей на мне женится
Он на тебе женится? Ха, как бы ни так, он уже дважды отказался от тебя. Все, бедная девочка, можешь одеваться. Как ты себя чувствуешь?
Плохо, плохо мне, я не хочу домой! Не хочу никого видеть. У меня глаз болит.
Это Андрей тебя так отделал, ну, признайся!
Он, произнесла Зоя и снова расхныкалась.
Полежи у нас в медсанчасти несколько дней, я выхлопочу тебе отдельную палату. Придешь в себя, тогда можешь возвращаться домой.
Меня отец убьет, не хочу домой, запротестовала Зоя.
Не волнуйся, деточка, я поговорю с твоим отцом и с матерью тоже. Они тебе ничего плохого не сделают, так, пожурят немножко. Они сами страшно переживают. Для них это трагедия. Бедный отец, на нем лица нет. Я видела его недавно. Он весь почернел, на негра похож и две блестящие дорожки вдоль щек, это от слез. А такой мужественный человек. Мать в еще более тяжелом положении. Возле нее дежурят врачи. Когда сама станешь матерью и с твоей дочерью, возможно, единственной дочерью, случится подобное, тогда ты все поймешь.
Мууу! Это я виновата. Нет, не я, это он виноват, он старше меня, он и отвечает за меня. Это он соблазнил меня, а потом изнасиловал. Ах, как он меня изнасиловал! Я даже кудато провалилась, видать, от удара в глаз потеряла сознание, потому что ничего не помню. А потом, когда очнулась, я даже закричала: еще! еще! Он меня опять бил, кусал и насиловал, и это продолжалось почти всю ночь. Вы когданибудь попадали в подобную ситуацию? Если попадали, то вам легко понять меня. Вообразите, я лежу, а он требует, чтоб я ноги, не руки, а ноги поднимала, как можно выше. Вот насильникто! Теперь у меня что, ребенок будет? Не хочу ребенка, не хочу и все тут. Это он виноват, пусть он и рожает. Сделайте так, чтоб я не рожала и тогда я на все согласна. Я в мельчайших подробностях расскажу, как это было.
Зоя посмотрела на себя в зеркало: синяк под глазом делал ее некрасивой, почти страхолюдной.
Как я покажусь на улице, что люди подумают? Это он виноват. Арестуйте его! Я требую.