Ч-чего? голос папаши был еле слышен.
Того! Глаза эмиссара вдруг вспыхнули яркой лазурью. Двадцать шестого ноября, в четырнадцатый день рождения сына, ты в очередной раз притащишься домой на бровях, с теми же придирками, наездами, оплеухами, как обычно, не замечая, что все изменилось. Вот тогда он и убьет тебя.
Валет выпучил глаза, челюсть отвисла, только небритое адамово яблоко ходило ходуном.
Юноша безжалостно продолжал:
И вот что поразительно, Валек. Это не будет случайная бытовуха. Нет, заранее зная, в какое чудовище ты превратишься в этот день, он все холодно спланирует, рассчитает и избавит-таки семью от демона. Точка. Внешне все будет обставлено, как случайность, поверь, у парнишки хватит ума на это. Полиция поверит кому же охота копаться в грязных мелочах? Дело закроют мгновенно. Если тебе станет легче, скажу вдвоем они заживут гораздо лучше. Счастливы не будут, конечно (при таком-то багаже памяти), но свет увидят.
Долгая пауза. Минута, не меньше. И вдруг тихий полустон из горла домашнего изверга:
Ты говорил о двух вариантах, но рассказал только об одном.
О втором знать не стоит. Он радикальнее, страшнее для тебя, но лучше для твоих родных, юноша с волосами цвета снеговых облаков впервые отвел взгляд, бросил сухо, словно треснула щепка. Ну, все, вали к своим гамадрилам. Разговор закончен.
Валет безропотно поднялся и как-то обреченно побрел к своему столику.
А вот теперь смотри, шепнул посредник, впервые коснувшись своей ледяной рукой кисти спутника, видишь, на его пути, на полу лежит кусочек соленого огурца? Обронил кто-то.
Да.
Вот она развилка судьбы, выбор одного из двух путей, о которых вопрошал этот несчастный. Если пройдет мимо все будет, как предсказано мной, вплоть до убийства, а если поскользнется
Что тогда?
Малолетний консультант не успел ответить.
Подошва старого кованого башмака опускается на влажный раскисший ломтик на линолеуме, и ожидающий смерти от руки сына с грохотом падает оземь.
Секундная пауза, чье-то тихое хихиканье и
Смешно вам?! мужчина, получивший жестокое откровение минуту назад, встает, потирая ушибленное колено. В его глазах крупными градинами закипают слезы, голос дрожит на пределе, в горле что-то клокочет. Кажется, еще немного и
Так и есть взрыв!
Дико взвыв, плохой муж и отвратительный отец опрометью бросается на улицу, прямо на проезжую часть. Сквозь незашторенное окно кафешки Алекс видит, как проносящийся мимо ослепительно-белый джип сбивает бегущего невесть куда человека, ломая кости, круша череп, подбрасывая вверх, как тряпичную куклу. Совершив полет по высокой дуге, уже мертвое тело падает на влажный асфальт противоположной полосы шоссе и по нему тут же с хрустом проезжает стремительное маршрутное такси контрольный выстрел рока.
Финиш.
А вот и вторая версия судьбы. Развилка пройдена, Марк хмыкнул и цинично добавил. Исполнено. Так им будет легче, да и на сыне не будет греха убийства.
Горст вдруг почувствовал, что его серьезно потряхивает.
Каким бы гадом он не был за упокой, не чокаясь, чертыхнувшись, он наполнил стакан из-под сока до краев водкой и залпом выпил. Уф-ф Знаешь, не нравится мне здесь, совсем не нравится. Идем-ка ко мне домой. Тут недалеко, один квартал всего. Там и побалакаем.
Парнишка вытаращил на него глаза, наполненные странным ожиданием, затаенной надеждой:
Так ты приглашаешь меня к себе?
Да. А что тут
Ничего, мальчик лучисто улыбнулся, побежали!
Вот он, выдохнул Горст, указывая взглядом на старую пятиэтажную хрущевку. Словно в предчувствии чего-то пугающего, на него вдруг нашла странная нервозная говорливость. Вот так живут ученые в этой стране. Все разваливается, с балконов камни летят, а навесы-то еле держатся. Сюда, правее, к этой двери. Еще три шага, и
Стоп! Мужчина послушно замер, и рвущий уши скрип. Через секунду, до предела обветшалый бетонный козырек над подъездом отрывается от стены дома, оставляя в ней обрывки обнаженных ржавых арматурин, и всей массой рушится вниз.
Г-гос-споди выдыхает Алексей, понимая, что в то самое мгновение, он должен был оказаться в точности там, под обломками если бы не оклик спутника. Неминуемая смерть. М-мать моя Как ты узнал? Ах, да ты же
Стоп! Мужчина послушно замер, и рвущий уши скрип. Через секунду, до предела обветшалый бетонный козырек над подъездом отрывается от стены дома, оставляя в ней обрывки обнаженных ржавых арматурин, и всей массой рушится вниз.
Г-гос-споди выдыхает Алексей, понимая, что в то самое мгновение, он должен был оказаться в точности там, под обломками если бы не оклик спутника. Неминуемая смерть. М-мать моя Как ты узнал? Ах, да ты же
Успокойся. Дальше опасности нет. Не стой пнем. Тут есть место, где протиснуться. Идем внутрь, быстрее. Нас не должны видеть здесь.
Глава 2 Прикосновение
Тайны они ограничивают наши возможности, чтобы их раскрывать.
Т. Соловьева
1
Уф-ф быстро восстанавливая дыхание, с легкой улыбкой на губах, Дина Спица ввалилась в женскую раздевалку.
Да, физкультура это хорошо, конечно бодрит, тонизирует, тело в форму приводит, но с фантазией у их физрука полный ноль: уже восьмой урок подряд 40 минут бега по периметру площадки, как кобылы на ипподроме тупо. Хоть бы в волейбол
«Да сколько можно? Стоило на пять минут в туалет отлучиться и снова» увидев свою соседку по комнате в общаге, Ленку Звонареву, исходящую тихими рыданиями в углу, у своего шкафчика, она, игнорируя разноголосый девичий гвалт, шагнула к подруге, присев рядом и буркнула:
Ну чего опять?
Молчание. Только всхлипы стали чуть громче.
Говори же! Снова Блудов?
Да, невысокая невзрачная блондинка хлюпнула носом и зашептала. Дин, сколько можно? Я так не могу. Чего он ко мне пристал? Я же вообще не высовываюсь.
Вот потому и получаешь, дура. Сколько говорила тебе нельзя быть такой робкой мышкой. Ладно, давай, выкладывай, что там у вас? Мне конкретика нужна.
Да препод после физры стал нам о диетах говорить, что полезно для тела, здоровья, про фрукты и морковь в основном. А потом, на перерыве, этот балабол бледное личико Лены вдруг поплыло, предвещая очередной эмоциональный взрыв.
Ты это брось, Спица резко встряхнула товарку за грудки, ловко прерывая истерику. Соберись. Нам с тобой по шестнадцать уже, а ты куксишься, как первоклашка. Не ной, говори по делу. Что этот дебил на сей раз выдал?
Ну? Он же, как обычно, на публику работает, рисуется. Короче, спрашивает меня при всех: «Звонарева, а ты что про морковку скажешь?». Молчать нельзя, не отстанет, проверено, ну я и говорю, что, мол, в этом овоще много витаминов и фактор роста еще А он мне: «Да, Леночка, ее-то тебе точно не хватает, только выбирай покрупнее. Тебя же размер беспокоит, фактор роста. Гы!». И тут его понесло по полной. Ты не представляешь, какие гадости он говорил про морковь и гм тех нестандартных способах, как мне использовать этот предмет. И все в таких подробностях, до мелочей. Срамота! Боже, как подобное можно девушке Мамочки! горемыка надрывно выдохнула и упала в объятья подруги, уткнувшись мокрой мордашкой в ее грудь.
Все, все, успокойся.
Через пару минут Лена слегка пришла в себя и снова зачастила:
А самое противное люди кругом, девчонки, пацаны. Кто-то смеялся даже, и ни один не одернул нахала, она резко выдохнула. И так каждый день, уже полтора месяца. Господи! Это же измывательство какое-то! Ты же понимаешь, он не остановится, никогда. Все! Не могу больше. Завтра же заберу документы.
С ума сошла, одуванчик?! И куда дальше в дворники пойдешь, или на трассу? Из-за одного ублюдка свою жизнь губить? Нет уж, мы по-другому поступим.
Как?
Есть у меня один способ, безотказный, Спица резко поднялась. Сиди тут, не высовывайся, Я все решу. Обещаю, с сегодняшнего дня он забудет о тебе.
Не дожидаясь ответа, девушка покинула помещение.
«Да, этот ушлепок совсем зарвался», Динка со злостью пнула пустую пачку из-под сигарет на кафельном полу. «И ведь кого выбрал, паскуда самую беззащитную. Ленка она же вообще, как из другого мира, словно ее в институте благородных девиц воспитывали, в девятнадцатом веке. Надо же при слове туалет краской заливается, дуреха. А этот и рад стараться, уродец. В одном Звонарева права, этот козел сам уже не остановится, не сможет. Если вовремя не тормознуть паскуду, он ей натуральный ад устоит. Ничего, уж я ему растолкую».
Она знала таких, как Блудов недалекие трусоватые подростки среднего звена молодежной иерархии. Им далеко до лидеров, кишка тонка, а выделиться-то хочется, очки заработать, вот и изгаляются, кто как может. Но не каждый из них превращается в такого подонка только те, у кого внутри сидит гнусный вонючий комплекс неполноценности, осознание того, что ты в чем-то хуже остальных, много хуже. Эта язва не заживает, наоборот растет, зреет, мучает душу, прет изнутри гноищем, и ты исподволь начинаешь догадываться о своей ничтожности. И что делать тогда? Не смиряться же с таким. Нет, конечно. Надо доказать, что это не так, что ты гораздо круче, чем считает собственное подсознание, причем доказать не только другим, прежде всего себе. Только вот вопрос: а как это сделать, что совершить? Набить морду более сильному или равному? Куда там на это пороха не хватит, нет у тебя стержня на такие поступки. И что тогда? Остается беспроигрышный вариант публично травить самых безответных, тех, кто не огрызнется, не сможет дать сдачи, ведь при этом ты ничем не рискуешь, а внутренняя самооценка тут же повышается, временно заглушая боль от того, что смердит из самого нутра. Но в том-то и проблема, что временно, потом все возвращается заново. Значит, чтобы постоянно гасить внутреннюю боль, чувствовать себя выше, унижение других должно быть регулярным, не прекращаться, никогда. И плевать, что при этом чувствуют те, кто оказался слабее.