Их встречали. Невыспанные мужчины средних лет в мятых камуфляжах трое, явно не террористы. Александра настроилась на обычную, рутинную работу надо отбросить фантазии в сторону, и серьёзно поработать.
Майор Вепрев уже пожал руки встречающим, и указал на секретников:
Следователи: майор Андреева Александра Сергеевна, капитан Загин, капитан Купчик.
Очень приятно, кивнул Александре представительный, чернявый мужчина лет сорока. О себе сообщил. Начальник базы полковник Фарафа. и представил сопровождающих: мой заместитель полковник Синицын, майор Гущин.
Синицын чем-то походил на своего шефа темной шевелюрой и прищуром глаз, которые смотрели также тревожно, а вот Гущин был иным светловолосый, зеленоглазый гигант под два метра и за сотню килограммов, он хмыкнул, потер небритый подбородок
( в Париже модна трехдневная щетина), и улыбнулся, выговорив комплимент Александре:
Как приятно, товарищ майор, увидеть именно вас в этот дождливый ночной час.
Спасибо вам за комплимент, товарищ майор, но уже утро.
Пока никто этого не наблюдает темень!
Я же разглядела цвет ваших глаз. это была констатация факта.
Местные военные повеселели, подумав о другом: «О-ля-ля! Гущин произвёл впечатление на московскую леди».
Гущин объяснил Александре её зоркость:
Огни вертолета вам помогли.
Мужчины скупо заулыбались. Александра тоже изобразила дежурную улыбку видимо, Гущин здесь был главным специалистом по общению с женщинами-коллегами, и его общие фразы насчёт метеоусловий должны были ей сигнализировать о её мощной неотразимости. Да сюда хоть чёрта в юбке завези они обомлеют. Одичали здесь совсем!
Она перевела взгляд на своих подчинённых, хитрых капитанов сто процентов, они разболтают именно Гущину красивую, выдуманную ими легенду (Ясно они её выдумают! Ей хватило того короткого знакомства, чтобы распознать их мелкие сущности), расскажут, что она ещё робкая девственница и остаётся таковой из-за роковой страсти, постигшей её в семнадцатилетнем возрасте к старому, седовласому педагогу университета, который помер от натуги что-то напрячь, а она с той поры дала обет воздержания. Целебат! Да-да, сейчас это еврейское название очень модно, и его суют куда непопадя в фильмы, сериалы, книги, хотя целебат это воздержание религиозное, основанное на вере, и оно делается ради того, чтобы впоследствии правильно зачать, выносить и родить правильного, согласно религиозным догмам, ребёнка. А просто воздержание, от долгого отсутствия сексуального партнёра это просто вынужденное воздержание и всё. Ничего еврейского. Никакого Целебата. Всё по-русски просто и грустно не с кем трахаться. С уродами не охота, а нормального партнёра пока нет, и это пока может длиться бесконечно долго Но это не целебат Трахаться не с кем, и всё
«Ты закончила?», осведомился мерзкий внутренний голос, и Александра тряхнула головой. Действительно, не о том надо сейчас думать. Не о том. О деле.
Глубоко вздохнув, Александра уверенно двинулась за начальником базы к видневшимся среди сосен строениям.
И тут стало тихо, только шумел дождь вертолётчики заглушили свою «керосинку».
В чём дело, Фёдор Осипович? Почему база молчит? на ходу поинтересовался майор Вепрев.
Не поверишь, Пётр Сергеевич ЧП на базе! Без связи остались! Хорошо, вы прилетели, не взирая на погоду теперь ваша радиостанция на вертолёте, наш единственный выход в мир, отозвался Фарафа.
Все остановились у обитого дощечками небольшого домика.
Наша канцелярия. Сейчас перекусим и переговорим.
Осмотреть место преступления желательно, подала голос Александра.
Осмотрите, но сначала закусим, и я всё обрисую. Заходите, Фарафа открыл дверь. Посмотрев на заместителей, приказал. Так, товарищи, не в обиду, пройдитесь к моему домику там личные дела нашего персонала, следователям они понадобятся, и завхоза Бабкина сюда, и вертолётчиков пригласите, пусть чай с нами попьют.
Офицеры, вздохнув, пропали в темноте.
Проходите, размещайтесь, предложил прибывшим Фарафа.
Они вошли в просторную, узкую комнату с длинным столом посередине, ярко освещённую лампами, уселись на жёсткие стулья. Тут были холодильник, плита, шкафы, железная, современная печь. На стене был закреплён плоский телевизор большой диагонали, соединённый с видеоплеером. Александра поняла, что спутниковую связь здесь не использовали в целях секретности, хотя, было это странно неужели американские спутники-шпионы и обычные шпионы за столько лет не выследили базу? Хотя Основное кредо следователя-секретника ничему не удивляться.
Фарафа извлёк из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.
Это у нас, вроде, красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было
Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнёс:
А теперь на базе четыре трупа
Как четыре? онемели прилетевшие.
Да, опустив взгляд, выдавил начальник базы. Четыре и полный кавардак.
Он бессильно опустился на стул.
Александра не смогла сидеть она вскочила, сжала и разжала кулаки четыре убийства! Яснее ясного её версия правильная, и бандиты или диверсанты где-то рядом, и вот-вот захватят базу!
Как? Что? Объясните! потребовал Купчик.
Надо идти смотреть, вырвалось у Александры. Не чай пить
Через час рассвет, всё и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, отозвался Фарафа.
У вас со всем здесь проблемы! почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя. Тише, Саша, тише Сбавь обороты
Дверь открылась вошли пилоты.
Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай, и пойдёте отдыхать, сказал Вепрев пилотам.
Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошёл завхоз.
Капитан Бабкин, представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.
Пришла тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.
Наши самодоносы, пошутил Синицын.
Александра автоматически развязала тесёмки папки, открыла личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии ещё с советских времён Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит ещё живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.
Видя растерянный взгляд Александры, упёртый в папку, Фарафа сказал:
Вы, конечно, переговорите со всеми сотрудниками базы После начала этого кошмара, у нас здесь тяжёлый психологический климат служба брошена, все здесь, на базе. Оружия ни у кого нет я запер его в ящике, а ключ у меня. Но все преступления совершены холодным оружием здесь не стреляли.
Фёдор Осипович, давайте переговорим с вами отдельно, попросил Ваня Купчик. Пусть офицеры пьют чай, а вы нам всё объясните с самого начала. Идёт?
Конечно, Фарафа встал. Пойдёмте в соседнюю комнату. Берите личные дела. Пойдёмте
В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф и застеленная серым, армейским одеялом, железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.
Вы слышали о пропаже в этих местах вертолёта с золотом? спросила Александра.
Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом это точно, отозвался Фарафа.
Вы говорите об этом так спокойно.
А что волноваться? У меня вот, здесь, волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.
Спасём, заверил Загин.
Тогда, по порядку, вздохнул Фарафа. Я вам представлю своих подчинённых, и расскажу, что знаю.
Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал, и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал Зла.
Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.
Подождите, Фёдор Осипович. Вы, пока, только главное говорите психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, уточнил Ваня Купчик.
У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя Министр Обороны, при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трёх лет обеспечить переслали нам отчёт о его пребывании. Мы верим сейчас всё для армии делают. У меня семья в Омске, живём вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье все мысли об этом! Фарафа протяжно вздохнул. Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время сидим в тайге.