Обращает на себя внимание то, что сторонники антинорманнских взглядов обычно рассматривают восточных славян как некую общую группу племён или народов, которые берут своё начало от одного или нескольких основных корней, преимущественно восточных: славянских, сарматских, скифских и даже арийских.
Косвенно это объясняется влиянием на сторонников названных теорий российской имперской политики, стремившейся объединить всех славян под эгидой одной титульной нации с центром в Москве. Советская политика в этом смысле практически не изменилась. Согласно официальной идеологии, русский народ оставался «старшим братом» для всех прочих народов, входивших в состав СССР, невзирая на то, что Киев, к примеру, столица очень далёких предков современных украинцев, не то что был основан, но уже крещён в 988 году, а первое упоминание о Москве, традиционно считающейся самой важной столицей русских, датируется 1147 годом (что уж говорить о намного более древних культурах среднеазиатских народов). Как возразить на такое «старшинство» жителю Самарканда, одного из самых древних городов мира? «Старшего брата» назначил тов. Сталин значит, так тому и быть; и не стесняться, а думать, какое значение усмотреть в этом решении Не обошла стороной эта же участь и белорусов. Перед самым развалом СССР многие древние города Беларуси внезапно «помолодели» на один-два века: даты основания на постаментах-символах городов были изменены. Причина, судя по всему, проста: города «младших братьев» не должны быть старше Москвы. Ничего из ряда вон выходящего в этом нет. Практически все народы, на том или ином этапе достигавшие более высокого уровня развития, чем входившие в сферу их влияния прочие народы, при формировании собственного самосознания стремились и будут стремиться насколько возможно глубже «протянуть» свои корни во времени.
Норманисты тоже расценивают восточных славян как едва ли не единый народ, но, в отличие от своих оппонентов, почти однозначно отводят главную роль в формировании государственности славян варягам-скандинавам. Для норманистов основой для происхождения «русских» как народа является основополагающим заявление древнего автора: «Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Совершенно очевидно, что «русь» это варяги, будущая элита. С этим спорить трудно. Они и дали название новому формирующемуся народу, в который влились названные чудь, самые разные славянские, угро-финские, балтские и прочие племена.
Длящиеся уже несколько столетий дискуссии на эту тему можно если не прекратить, то ослабить их накал, обратившись к этой проблеме с другой стороны: принять во внимание тот факт, что все многочисленные древние восточнославянские народы, проживавшие на территории от Прикаспийских степей до Балтики, изначально имели между собой существенные различия самого разнообразного характера, поэтому считать их неким единым «монолитным» народом по меньшей мере странно.
Помимо естественных различий, вызванных в той или иной степени компактным и автономным проживанием на огромном пространстве, на формирование каждого из этих племён или племенных союзов равно влияли и культуры их ближайших соседей (в том числе и не славян), и конкретные геополитические процессы, участниками которых они стали волею судьбы.
Белорусы в этом контексте не только не исключение, но типичный, едва ли не хрестоматийный пример. На протяжении веков территории, входящие в состав современной Беларуси, были ареной для столкновения западноевропейской культуры с формировавшейся под сильным влиянием Востока российской (евро-азиатской) культуры. Оставив явные языковые различия и примеры многочисленных вооружённых конфликтов, когда древним жителям белорусских земель (литвинам), исторически всегда более связанным с восточной формой христианства, приходилось быть противниками своих восточных соседей (Ливонская война; Лжедмитрий, в войске которого было больше жителей белорусских земель (литвинов), чем исконных поляков2; восстания ХIX века и т.д.), обратимся к более мирным примерам фольклорного характера. Национальная одежда белорусов по внешнему виду намного ближе к западнославянской, и даже литовской, чем к исконно русским кафтанам и сарафанам3, женским височным украшениям и кокошникам, возникшим под неоспоримым влиянием восточных культур. Подобным образом отличаются белорусские народные сказки, которые по содержанию тяготеют к поучениям морального характера, основанным на описании обыденных бытовых ситуаций. Для сказок же восточных соседей белорусов типичен сюжет, когда желаемая цель достигается более мистическим образом и, как правило, неожиданно («по щучьему веленью», посредством «золотой рыбки» или в результате недолгого, хотя и изнурительного похода «за тридевять земель», к обычным бытовым ситуациям имеющего слабое отношение).
Различий такого рода у славян достаточно много, но, несмотря на них, все относящиеся к этой категории народы объединяются одним общим географическим термином «русь», непосредственно связанным с этнонимами «росы», «русы», «русские», «малороссы», «белорусы», «русины» и т. п. Гипотезы о происхождении термина «Русь» становятся ещё более запутанными и порой противоречивыми, когда рассматриваются с уточняющими терминами-прилагательными: Киевская, Московская, Литовская, Красная, Белая, Чёрная, Великая, Малая. Призванные более точно выделить из общего понятия «Русь» мелкие специфические составляющие, они вызывают ещё больше предположений, на которые в рамках основной темы стоит обратить особое внимание.
Глава 1. Античные источники
Рассмотрим вкратце некоторые источники, на которых основывают свои выводы представители обоих направлений.
По сложившейся традиции считается, что впервые термин «рось», от которого происходит и более позднее понятие «Русь», имеющий прямое отношение к восточным славянам, упоминается в так называемой Бертинианской хронике4. Данная хроника является точно датированным источником, содержащим сведения о реально произошедшем историческом событии. В применимом к истории славян контексте названный термин действительно упоминается впервые, но он ещё не приобрёл географической смысловой нагрузки, будучи употреблённым в отношении неких «людей рось», а не к конкретной территории. Право первенства присвоено этому документу на основании того, что он составлен в связи с подлинными событиями и тем самым отличается от имеющихся в распоряжении специалистов прочих, в том числе и более ранних источников, носящих скорее описательный, этнографический характер, основанных на легендах или неких иных сведениях, полученных от неизвестных третьих лиц и записанных тем или иным автором.
К таким источникам относятся труды древнегреческих авторов, которые если и не использовали напрямую интересующий нас термин «рось», то связывали его смысл с определенными объектами и явлениями. Предметное и смысловое значение лексических единиц «скифы», «Скифия», «гиперборейцы» и «Гиперборея» позднее станет ассоциироваться с лексемой «рось». В некотором смысле значение, вкладываемое в термин «рось» древними историками, ближе значению, которым наделил его автор Бертинианской хроники, чем к приобретённому им позднее и в значительной мере потеснившему первоначальные смысловые нагрузки территориально-административного понятия «Русь».
Сведения, содержащиеся в трудах античных авторов, касаются также и географических понятий, но, в силу объективных причин, они не точны и имеют приблизительно-описательный характер. Тем не менее, в совокупности оставленная нам этими авторами информация позволяет составить достаточно точную, но весьма условную картину внешнего облика и зоны проживания тех, кого они имели в виду. Даже не зная, чем это закончится, ввели путаницу в дело древние греки. Очень авторитетные, но всё же греки.
Геродот
«Отец истории» Геродот не употребляет термин «ρως» [рос], но приводит точные названия племён, объединённых греками под общим названием «Σκυθας» [скифы] и имеющих общие характеристики с теми, кого спустя почти столетие Аристотель обозначит как «скифы-рос (ь)», впервые введя этот термин в научный оборот. Описав этих людей не как некий единый народ, Геродот разделяет их на племена, подтверждая свою информированность в данном вопросе и обоснованность такого деления достаточным количеством деталей: описание климатических условий в зоне их проживания (холод, длящийся восемь месяцев в году, снег, замёрзшие реки, отсутствие землетрясений, дождливое лето и т.д.), различия в роде занятий (земледельцы и разводящие скот кочевники), обычаи (в том числе и погребальные), гастрономические привязанности и прочее. Ещё одна немаловажная деталь: основоположник истории достаточно ясно отделяет скифов от живущих севернее от них гиперборейцев5, информации о которых у него значительно меньше.
Сведения, оставленные Геродотом о гиперборейцах, в целом неясны и не вызывают доверия у самого автора, что подтверждается и его личными замечаниями: