Она обернулась и с удивлением посмотрела на него. Какое ему дело до ее детей?
Тимка и Темка
Сколько им?
Тимофею пять, а Артемке три с половиной.
Вы оставляете их с соседкой, когда уходите на работу?
Да. С пятого этажа. Я ей плачу по пятьсот рублей в день, и она с ними сидит, даже погулять на улицу выходит в хорошую погоду.
Плужников прикинул в уме, что это еще десять тысяч к тем двадцати, что составляли квартирную плату. Что же им остается на жизнь, если зарплата уборщицы и так копейки? Но спросить постеснялся. Он притормозил у небольшого продуктового магазинчика, манившего яркой вывеской над полуподвальным помещением.
Я буквально на пару минут, Евгения, и быстро вылез из машины.
Он обшаривал взглядом заполненные продуктами полки, выискивая детские йогурты и творожки, фрукты и сладости. Набрав большой полиэтиленовый пакет, расплатился на кассе банковской картой. Евгения сидела в машине и не обратила внимания на то, как он поставил набитый покупками пакет на заднее сиденье, только хмурилась и демонстративно поглядывала на часы. Снова тронулись в путь, лавируя между плотно припаркованными во дворах автомобилями.
Когда подъехали к дому, на часах было без трех минут восемь. Евгения заторопилась и выбралась из машины сама, не дожидаясь, когда водитель откроет перед ней дверцу.
Спасибо! бросила на ходу и побежала к подъезду, уворачиваясь от резких порывов ветра.
Пожалуйста, пробормотал себе под нос Плужников и полез за пакетом с продуктами.
Евгения заскочила на пятый этаж к соседке. Та уже одела детей и выставила их на лестничную площадку, всем своим видом демонстрируя недовольство: по телевизору уже показывали титры очередного увлекательного сериала, который невозможно было пропустить. Женя сунула в руку пожилой женщине купюру, благодарно улыбнулась и склонилась к детям.
Ну, как вы себя вели, мои хорошие? лицо ее мгновенно преобразилось, словно внутри включили особый свет. Соскучились?
Соскучились, мама! на два голоса пропели мальчишки, обнимая ее.
Ну, пошли домой тогда, будем ужинать и сказки читать.
У дверей квартиры стоял Плужников и ждал их. Евгения чуть не выронила ключи из рук. Что ему еще нужно?
Передайте Аделине Сергеевне, что деньги я ей верну с первой же зарплаты, успокойте ее, произнесла она, нахмурившись и неловко пытаясь попасть ключом в замочную скважину.
А я ее уже успокоил, ответил похожий на викинга амбал. Про квартплату не думайте, когда сможете, тогда и отдадите. Привет, молодежь!
Он присел на корточки перед детьми и улыбался, рассматривая черноглазые, черноволосые мордахи, очень похожие на маму.
Меня дядя Саша зовут, и протянул большую сильную ладонь старшему Тимофею.
Привет! ответил тот и робко попытался пожать руку незнакомцу.
Быстренько домой! скомандовала Евгения и впихнула детей в открытую дверь. Сама замерла на пороге. Вы хотели проверить состояние квартиры? Не натворили ли что-нибудь дети?
Во взгляде квартирантки Плужников прочитал недоверие и страх. Ничего хорошего от визита сына квартирной хозяйки она не ждала.
Да нет, я на секунду! Он вошел следом за ней в коридор, испытывая неловкость, словно был незваным гостем в собственном доме, тихо опустил пакет с покупками на пол в уголке. Просто хотел познакомиться с вашими ребятишками.
Евгения, внутренне приготовившаяся обороняться всеми силами от навязчивого гостя, растерялась, когда тот неожиданно вышел из квартиры и, вежливо попрощавшись, заспешил вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. В коридоре на полу остался пакет с продуктами.
Эй, вы забыли пакет! крикнула Евгения, выглядывая на лестничную площадку.
Плужников уже спустился этажом ниже, поэтому она его не увидела, только услышала дробный перестук шагов по ступенькам:
Это вам, вернее детям Нельзя оставлять детей без белков и витаминов, а то болеть начнут.
Евгения, пошуршав в пакете и придя в ужас от количества дорогущих лакомств, бросилась к окну на кухне. Но только успела заметить, как большой темный автомобиль торопливо выехал со двора, растворившись в промозглой осенней ночи. «Ну что ему еще от меня нужно?» прошептала она, кусая губы. Александр Сергеевич Плужников был крупным, высоким, сильным и уверенным в себе. Она всегда боялась таких мужчин, а с недавнего времени боялась вообще всяких мужчин. Игнат был на голову ниже Плужникова, да и косой сажени в плечах не имел, но для того, чтобы причинить ей боль, как на собственном опыте усвоила Женя, особой силы и не требовалось. Очень хотелось держаться подальше от всех мужчин, но Плужников был сыном ее квартирной хозяйки. И вроде пока ничего плохого ей не сделал, не позволил выгнать на улицу с детьми, даже помог с работой, а сегодня подвез до дома и еще эти продукты Но она его боялась, боялась до немоты, до паралича. Казалось, если он посмотрит на нее сурово, она тут же потеряет сознание.
В кухню заглянули малыши и с немым восторгом уставились на разноцветные баночки с йогуртами. Ну, что с ними поделаешь?..
***Митя Гаврилов обрадовался неожиданному визиту старого студенческого товарища, нагрянувшего к нему в разгар выходного дня.
Какие люди в Голливуде! радостно забасил он, впуская в свою квартиру гостя. Каким ветром тебя занесло в мое скромное обиталище, Златогорский?
С Игнатом они вместе учились в юридическом институте МВД. Сколько водки вместе было выпито, страшно вспомнить! После окончания друг отправился в свой городишко Сосновск под крыло отца начальника местной полиции. Митя же решил покорить Москву, хотя никаких связей в столице у него не было.
Прям сразу к делу предлагаешь перейти, с порога? Может, сначала выпьем за встречу? Игнат жестом фокусника извлек из-за спины бутылку «Лапландии» и широко улыбнулся.
О-о-о! Вот это по-нашему! хохотнул Митя и выхватил из рук друга прохладный и тяжеленький подарок. Проходи, проходи, Игнат.
Он провел гостя в скромно обставленную единственную комнату своей холостяцкой квартиры, а водку поставил на журнальный столик.
Я сейчас что-нибудь соображу на закуску, заверил он, торопливо выбегая в кухню, правда, я уже второй год холостякую. Поэтому, сам понимаешь, в холодильнике у меня пусто. Но что-нибудь придумаю.
Да я ж тебя, Димыч, как облупленного знаю. Предусмотрительно захватил к беленькой закуску, чтобы тебя не напрягать. Надеюсь, хлеб у тебя есть?
А как же!
Гаврилов вернулся с половинкой буханки хлеба и парой рюмок. И еще больше обрадовался, увидев на столе нарезки с колбасой, ветчиной и сыром. В глазах его сразу появился вожделенный блеск, а с лица не сходила глуповатая улыбка. Скучный выходной оборачивался отличной попойкой!
Открывай бутылку, а я еще маминых маринованных огурчиков принесу. Она меня иногда навещает. Привозит целые сумки всякой вкуснятины, боится, что ее непутевый сынок с голоду сдохнет без жены, без подруги, охотно рассказывал Гаврилов, организуя нехитрое застолье. Так что стряслось-то, Златогорский? Ты ж просто так ради выпивки ко мне в столицу не приперся бы. Я тебя знаю.
Игнат удобно устроился в кресле, поднял наполненную до краев рюмку и нахмурился. Вздохнул тяжело и печально, рука его слегка дрогнула, и капля прозрачной жидкости упала на стол.
Жена у меня, Димыч, сбежала к своему хахалю в Москву и прихватила с собой все мои сбереженья и обоих детей.
Ничего себе! выдохнул Гаврилов и опустил руку с полной рюмкой водки. Улыбка сползла с его добродушной физиономии, взгляд потускнел. Значит, в нашем полку брошенных мужей прибыло Давай за это и выпьем, дружище!
Выпили, но от былого веселья не осталось и следа. Митя сразу вспомнил жену Ленку, год назад слинявшую от него молодого полицейского опера к перспективному бизнесмену, успешно торговавшему итальянской сантехникой. Уязвленное самолюбие до сих пор ныло в глубине сердца, не давало простить и забыть. Долгими одинокими ночами он ворочался с боку на бок и представлял, как подносит дуло табельного «макарова» к покрытому испариной лбу унитазного короля, как тот ползает перед ним на коленях и униженно молит о пощаде. И ему становилось немного легче.
Не ожидал такого от твоей Женьки! Она мне казалась не такой, как все: скромной, немного застенчивой, совершенно не жадной, хорошей хозяйкой и заботливой матерью.
Все бабы суки! изрек Игнат и опрокинул в рот вторую рюмку водки.
Выходит, что так. А жаль. Была какая-то надежда, что мир на самом деле не так плох, как кажется.
Мир, Димыч, сплошное говно! с болью в голосе произнес Златогорский. Я тоже думал, что моя Женька особенная, пока не наткнулся на ее переписку в компьютере. Она этого хахаля на каком-то сайте знакомств подцепила. Я ж для нее и для детей пахал с утра до ночи, каждую копейку в дом тащил! Пацанов каждый год в отпуск на теплое море, чтоб меньше болели, жене шубу норковую до пят, а она Я, когда все узнал, поговорил с ней. Вежливо так поговорил, при этих словах рука Игната медленно сжалась в увесистый кулак. Чего, мол, тебе еще надо? Что не так? Катаешься, как сыр в масле, а все туда же, на сторону смотришь. Она заявила, что ей романтики в жизни не хватает! Прикинь, Митька! Прынца ей подавай, прынцессе этакой. А я не принц, я обычный трудяга. В общем, поругались. Я уехал в командировку специально, чтобы собраться с мыслями, принять нужное решение. Думал, ладно, будет тебе романтика, буду с получки цветы покупать, в рестораны по воскресеньям водить буду или дома ужин при свечах устраивать. Сидя дома, ей же невдомек, что при такой нагрузке мне никакой романтики уже не надо, лишь бы до койки доползти к вечеру и заснуть тут же. Вернулся, ничего не подозревая. А оказывается, эта сучка обчистила мой сейф, забрав все заработанное непосильным трудом, все до последней копейки. А мне ведь кредит за дом еще два года выплачивать! Она меня с дерьмом смешала, в землю душу мою втоптала и умотала в первопрестольную к какому-то хлыщу, якобы бизнесмену, прихватив детей! Так что предали меня, Димыч.