Капитан указания дежурного пропустил мимо ушей. Ему и так было давно известно, что больные должны иметь специфическую одежду. Он быстро сбросил с себя одеяло, встал и неспеша оделся. Саквояж, полупальто и фуражку взял в руки. Затем он последовал за «синим халатом». В голове офицера внезапно появилась неординарная мысль, которую он подхватил стремительно, почти слету. Он решил следовать ей до самого окончания пребывания в госпитале. Его кредо заключалось в следующем. Гвардии капитан Рокотов в этом заведении никому не мешает и ему никто не должен мешать. Искать правду, особенно в психушке, равносильно бегать по стенам или по потолку. Делать первое, он считал не только бессмысленным, но и опасным занятием. Делать второе он не мог по причине своей физической немощи
Мужчины вышли из спального помещения, затем прошли по коридору и вскоре оказались в небольшой каморке. В отличие от вещевого склада, где капитану приходилось частенько бывать, здесь не было ни обмундирования, ни нательного белья, ни кожаных офицерских ремней. На двух полках лежала «психическая» одежда для больных пижамы, все они были коричневого цвета. На третьей полке находилось несколько стопок с полотенцами. В этой же комнате стояло два деревянных шкафа, в них складировалась военная форма больных. Георгадзе внимательно окинул взглядом, стоявшего рядом с ним мужчину, и вытащил из стопки сначала брюки, затем куртку. Рокотов неспеша примерил одежду.
Она, к его удивлению, оказалась ему впору. Заметив улыбку на лице офицера, неофициальный каптенармус весело произнес:
Товарищ капитан, я на складе еще до армии работал, работаю и сейчас Не переживайте, я никогда ошибок не делал
Затем слегка похлопал себя по груди и с нескрываемой гордостью продолжил:
Мои начальники всегда меня в пример ставили
Рокотов на хвастовство молодого грузина не среагировал. Он быстро снял с себя офицерскую форму и тут же облачился в коричневое одеяние. Затем руками стал его щупать, проверял качество. «Роба» и на самом деле была новой, от нее исходил особый специфический запах. Георгадзе, уловив заметное оживление пациента, подошел к нему и еле слышно прошептал ему на ухо:
Товарищ капитан, я выдаю хорошим людям только новое Этому меня учила моя бабушка Сулико, учил этому и мой отец
Новенький не удержался. Он положил руку на плечо сержанта, и слегка покачивая головой, с улыбкой произнес:
Молодец, Георгадзе, правильно делаешь и правильно говоришь Гвардии капитан Рокотов неплохой человек. Я думаю, что мы с тобою в этом спецзаведении найдем общий язык
Внимание начальника к собственной персоне дежурному сильно понравилось. Он широко улыбнулся и разоткровенничался:
Товарищ капитан, я думаю, что Вы не бандит и не убийца Хотя подобные у нас есть
После этих слов он очень внимательно посмотрел на офицера. Рокотов на его реплику не ответил, промолчал. Ему сейчас не хотелось заводить речь о обитателях психушки. К тому же, он еще не знал, чем «дышит» эта мощного телосложения детина. В том, что он мог быть подставной уткой начальника отделения, он не исключал. Он улыбнулся, и пожав сержанту руку, произнес:
Правильно делаешь, товарищ Георгадзе Капитан Рокотов боевой офицер. Он не должен ходить даже в этом заведении в потертых брюках Спасибо тебе, каптенармус
Затем, лихо приложив руку к своей голове, он вышел из комнаты. Направился в столовую. Чувство голода Андрей испытывал давно, еще ночью. Что-либо покушать в столь позднее время, он не надеялся. Однако ему повезло. В столовой, которой служила довольно просторная комната, сидело человек пятнадцать двадцать, не больше. Вошедший медленно повел глазами по сторонам. Все места были заняты. Лишь за небольшим столиком, стоявшим рядом с раздаточной, имелось свободное место. За ним сидел мужчина и очень лениво пережевывал пищу. Рокотов подошел к столу, кивнул головой и на мгновение замер. В сидевшим он признал коротышку, который совсем недавно приглашал его в столовую. Узнал его и худощавый. Он криво усмехнулся, и резко выбросив указательный палец в сторону офицера, с нескрываемым злорадством произнес:
Ну, вот, салага, я же тебе говорил, что голодать надо с умом Я же говорил, салага
Панибратство коротышки у Рокотова вызвало негодование. Он все еще стоял и не знал, что ему делать дальше. Желание стукнуть прапорщика по физиономии, он откладывал на задний план. В том, что мужчина, лениво двигающий челюстями, прапорщик, он не сомневался. Не сомневался, несмотря даже на то, что тот был одет в подобную робу, что и он. Не нравились офицеру и его желто-темные зубы, которые он оскаливал во время разговора.
Вскоре произошло нечто непредсказуемое. Коротышка сильно постучал по столу кулаком и зычным голосом прокричал:
Я прапорщик Соловьев Почему на моем столе нет русской водочки? Почему нет моей водочки?
Ехидно улыбнувшись, он перевел взгляд в сторону раздаточной, где стояла женщина в белом халате. Затем медленно покрутил головой по сторонам и истерически завопил:
Где моя водочка? Где моя жена Машка, которая страшно меня любит?
Рокотов на дурачество коротышки не прореагировал, он лишь слегка стиснул зубы и незаметно присел за стол. Тут же к нему подошла женщина в белом халате и поставила перед ним металлическую тарелку с картофельным пюре и с небольшим куском жареной рыбы. Андрей слегка опустил голову вниз, принюхался. Приятный запах жаренного возбудил в нем сильный аппетит. Он почти автоматически протянул руку к центру стола и тут же несколько опешил. Вместо вилки на столе лежала ложка, и та была почему-то с тупым концом. Он невольно повернул голову в сторону соседа. Соловьев, лениво уплетая за обеи щеки картофель, еле-слышно пробубнил себе под нос:
Товарищ начальник, береги свои нервы Здесь особые условия труда и службы Как видишь, салага, здесь даже нет моей любимой водочки
Ответ соседа не удовлетворил новенького. Он приподнял голову и внимательно присмотрелся к тем, кто принимал пищу. В руках у них вместо вилок были ложки. В центре каждого стола стояла металлическая тарелка с нарезанными кусками хлеба. Неподалеку от нее стояли кружки с компотом, они также были из металла. Рокотов вздохнул и принялся кушать. Доверительного разговора во время завтрака у мужчин не получилось.
Прапорщик Соловьев первым забросил удочку для общения. Облизав ложку, и от удовольствия пару раз щелкнув языком, он пригнул голову вниз, словно кого-то боялся, затем прошипел своему соседу:
Слушай меня, салага Я сегодня покидаю этот дурацкий балаган Жена соскучилась по мне, она меня уже давно в постель зовет Затем, почти вплотную прильнув к офицеру, он с ехидцей прогнусавил. Ну, а ты, вояка, по какой линии сюда прибыл? По пьяни или по разбою?
Коротышка на этот раз «достал» Рокотова окончательно. Он привстал из-за стола, и схватив рукой мясистый нос прапорщика, со злостью сквозь зубы процедил:
Ты, дебил в погонах Запомни, что я не салага, а капитан Советской Армии. Это, первое Второе, катись быстрее к жене или в родную часть, пока я тебя не удушил
Стиснув зубы, он резко отпрянул от худощавого и тут же выпустил из руки его нос. Затем ринулся в туалетную комнату. Несколько капель светло-темной жидкости, оставшиеся на ладони, вызывали у офицера отвращение. Он открыл кран, и закрыв глаза, подставил обеи руки под струю воды. Некоторое время он не мог успокоиться. Сказалась стычка с Соловьевым. Желание найти его и по-настоящему врезать ему по физиономии у Рокотова то появлялось, то исчезало. За время службы он довольно часто попадал в подобные конфузы с «прапорами». Его ротный старшина Корольков имел грех тащил из роты все, что попадалось ему под руки. В батальоне у двух прапорщиков был другой грех пили. Поглощали все, что кружило голову. Иногда останавливали местных немцев и просили у них денег. Никто не отказывал
В спальное помещение Андрей пришел где-то через полчаса. Все больные находились в горизонтальном положении. Гробовая тишина вызвала у новенького удивление. Он присел на табуретку и окинул взглядом соседнюю кровать, она была незанятой и застелена синим одеялом. Офицер невольно усмехнулся. Синий цвет в постельном деле был самым любимым в Советской Армии. Одеяла синего цвета были в военном училище, были они и в Группе советских войск в Германии. Были они и здесь, в 13 отделении госпиталя 367 Закавказского военного округа.
Неподалеку от окна, напротив, стояла другая кровать, также незанятая. Скорее всего, обе кровати были приготовлены для очередных больных. Рокотов невольно поерзал на табуретке, затем привстал и попытался придвинуть ее поближе к своей кровати. К его удивлению, сиденье на четырех ножках оставалось неподвижным. Он принапряг силы. Деревянное изделие и на этот раз стояло на месте. Он с недоуменным выражением лица наклонился вниз, присмотрелся. От увиденного невольно засмеялся. Ножки табуретки были прикручены к полу, с помощью специальных едва заметных металлических пластинок. После этого у офицера уже сомнений не было. Министерство обороны СССР, да и не только оно одно, вся страна боялась психов, которые из-за своей головы могли сотворить что-то опасное не только соседу по психушке, но и власти. Стиснув зубы, он подошел к своей кровати и обеими руками схватился за металлическую дужку, затем резко дернул ее в сторону. Длинная рама с ножками и двумя боковыми спинками не шелохнулась. Подобное он сделал и с тумбочкой, она также не двигалась.