PUZZLE. Всё целое состоит из маленьких частей - Николас Малинский 2 стр.

Растик не думал об этом. Вряд ли он вообще мог думать о серьёзных вещах. Особенно в такое туманное, бледное утро, когда время останавливает свой ход.

Нет, всё же это непременно цепь. Цепь, привязанная к одному совершенно конкретному месту. И каждое звено этой цепи  как каждое достижение. Так же держит, так же отдаляет. Чем больше достижений, тем длиннее цепь, тем дальше ты можешь отойти от того места, к которому привык. Но ошейник тот же, возвращаешься туда же. Потому что если не вернуться  нет гарантии, что будет ужин. Или завтрак. Или будка. Оторваться и не будет будки. И мяса. А ошейник будет. Ошейник твой, привычно давит. От этого спокойно на душе и приятно телу. Вы уже одно целое с ним, совсем сроднились.

Тихо. Воздух, который в такое утро физически ощутим, стоит неподвижно. Немного зябко. Растик дёрнул ухом, пытаясь понять  это он оглох или же правда нет ни малейшего звука вокруг. Растик вздохнул и услышал своё дыхание. Не оглох.

Сколько философии можно родить, сидя на цепи и не отходя от сарая. Тысячи формулировок, миллионы описаний тех мест и тех событий, что лежат за границами очерченными для Растика. Вот бы умчать туда, за пределы границ. Но цепь. И ошейник. И мясо. С собой ведь не возьмёшь. А если и брать  то зачем же тогда уходить?

Цепь. Цепь событий, что с каждым звеном отдаляет нас от дома, с каждым витком все сильнее тянет вниз. Приходится напрягать шею, сопротивляться или остаться. Растик оставался.

В те моменты, которые обычно происходили после ужина, ему казалось, что ошейник сжат до предела. Он задыхался. Казалось ещё немного, и он совсем передавит ему шею. Но через час-два это проходило и Растик вновь прощал и свой ошейник и свой аппетит, закрывал глаза и тихо посапывал.

Иногда Растику казалось, что в сидении на цепи нет никакого смысла. Он и так не убежит. Да и куда бежать  всё, что нужно есть и здесь. Но хотелось чего-то. Вот ведь цепь  её же даже не тянут. Лучше бы тянули. Тогда сопротивление, злость, вой. Энергия протеста в конце концов. Мыслей бы не было  сопротивляйся себе в удовольствие. Но не тянут. Ни разу не тянули. Просто висит себе, позвякивает.

Ну не будем больше тревожить нашего друга. А то может и нас потянут. Упустим же!

Кто-то в доме этом есть

Тёплое солнце пробиралось сквозь прозрачные шторы кухни. Розовые лепестки фиалки, стоявшей на подоконнике, зажмурились от внезапного утра.

Ирина потянулась в своей кровати, посмотрела на часы и перевернулась на бок, укрывшись одеялом. Ещё пару минуточек. Хотя бы мгновение. Именно этих двух секунд не хватает всегда, чтобы окончательно выспаться. Вставать всё равно пришлось. Кто-то производил шумные манипуляции на кухне.

Странное, неловкое, но такое знакомое с детства чувство подкатывало к самому горлу Ирины. Когда просыпаешься в незнакомом месте, где-то там за дверью ходят незнакомые тебе люди, а ты такая беззащитная под своим тоненьким одеяльцем. И так хочется притвориться спящей. Но так любопытно, что же там происходит за дверью.

Ирина знала, что эту квартиру она делила ещё с одной девушкой. Они жили рядом, но как будто в совершенно разных мирах, догадываясь о существовании друг друга по наполненному холодильнику, оставленной расчёске и политым цветам. Но чаше по наполненному мусорному ведру. Но кто же всё-таки поливал эти цветы на окне? Ирина точно этого не могла делать и она бы поспорила с кем угодно, что соседка тоже была довольно далека от этой процедуры. У них никогда не было на это времени. И сил. Да и вообще откуда взялись все эти многочисленные цветы и почему они до сих пор так свежи и ароматны? Так сладко размышлять, переворачиваясь с одного бока на другой.

Но надо вставать. В этот момент появилось ещё одно странное чувство. Страх? А вдруг это не соседка, а совсем наоборот  хозяйка. Это было очень не кстати, ведь Ирина совершенно точно помнила, что обещала сегодня внести оплату за квартиру. Уже несколько раз переносила. Билась об заклад. Но вот как раз сейчас у неё не было нужной суммы, зарплату должны были перечислить только в обед.

«Может притвориться, что никого нет дома?!»  подумала Ирина. «Но нужно же идти на работу!»  эта мысль холодной волной пробежала по самому позвоночнику и остановилась где-то в районе пятки правой ноги. «Да что ты как маленькая?!»,  укоряла себя Ира. «Делов-то, встать, пожелать доброго утра и сказать, что деньги будут вечером!». Но так хотелось ещё поваляться, да и повод такой хороший.

«Может притвориться, что никого нет дома?!»  подумала Ирина. «Но нужно же идти на работу!»  эта мысль холодной волной пробежала по самому позвоночнику и остановилась где-то в районе пятки правой ноги. «Да что ты как маленькая?!»,  укоряла себя Ира. «Делов-то, встать, пожелать доброго утра и сказать, что деньги будут вечером!». Но так хотелось ещё поваляться, да и повод такой хороший.

Окончательно взяв себя в руки она выскользнула из-под одеяла и с опаской открыла дверь своей комнаты, которая располагалась рядом с кухней.

 Доброго утра  пожелала совершенно незнакомая женщина.

 Доброго  отозвалась Ирина и замерла. В голове проносились самые разные варианты, сразу вспомнились все фильмы, в которых люди сходили с ума, их грабили или просто возникали призраки. Но откуда призраки с утра?! Да ещё и в такое солнечное утро. Точно не призрак. Всплыли в памяти выпуски криминальных новостей. Но там обычно показывали страшных мужчин. А перед Ириной стояла вполне симпатичная женщина средних лет и очень вкусно пахло оладьями с яблоками.

 Ты сегодня какая-то бледная, Ир!  отозвалась женщина  случилось что?

«Откуда она знает какая я? Чем это я отличаюсь от обычно?»  подозрения Ирины только усилились.

 Ну ничего, ты садись, я вот оладушки испекла! Ты же их раньше так любила!

«Да что же это такое?!»  Ирина почувствовала как реальность уходит из её разума. Она села на стул не проронив ни слова.

 А меня сегодня поставили в вечернюю смену, так что я решила немного похозяйничать.  женщина как будто ответила на не заданный вопрос Ирины.  И кстати, Ир, ты не знаешь кто же поливает эти прекрасные цветы? Для меня это такая загадка!

 Алла? Это ты?!  на лице Ирины пробилась улыбка радости и облегчения.

 Конечно я, а ты кого ждала с утра пораньше?  с широкой улыбкой проговорила новоиспеченная Алла.

 Вот смеху-то, я уже и забыла как ты выглядишь!

 Ты жуй жуй, не отвлекайся  нахмурив брови ответила Алла. Она всегда так делала, когда хотела рассмешить собеседника. Это и правда выглядело очень смешно.

Они ещё долго разговаривали сидя за кухонным столом, как будто заново узнавая друг друга. На работу Ирина в этой день пришла только к обеду. А там и зарплата подоспела.

Первое блюдо

Чудо

Этот маленький Чудо, по фамилии Юдо отличался тем, что приходил незаметно. Всегда. Хотя его почему-то всегда представляют шумным и громким.

Бывало, зовут его друзья « Приходи, у нас для тебя будет сюрприз», а Чудо Юдо стеснялся, по началу. Потом всё равно приходил. Но его уже никто не замечал. Не любят стеснительных людей, забывают про них. Хотят ярких и оригинальных. А он не такой.

Была и ещё одна особенность у него. Пропадал он, когда не верили в него. Как пропадал? Да вот так, буквально. Растворялся в воздухе и только его и видели. Или совсем не видели. Вот когда долго не видели, тогда переставали верить. И он растворялся. Мучительно больно ему было пропадать из поля видимости, но это его свойство. Этого не миновать и не переделать.

А бывало так, что приходит он в гости к другу  тот ему рад, обнимает, даже даёт перекусить и ночлег. А потом забывает о нём, приходя с работы. Не помнит о нём смотря телевизор. Совершенно не замечает, когда вот так читает книгу. И Чудо уходит. И писем не пишет. И в газетах не печатается. Очень грустно ему становится.

Юдо любил знакомиться с новыми людьми  они всегда отвечали ему, улыбались и приглашали к себе. Но потом, по неизвестным причинам, он им надоедал. Хотя и пытался всячески быть полезным и даже мыл за собой посуду. Даже после бессонных суток. вставал и мыл посуду. Или мусор выносил в субботу с утра. Бывало что и про дни рождения не забывал и даже выбирал подходящий подарок. Но почему-то со временем надоедал. И вновь Чуду приходилось знакомиться с новыми людьми. Не оставаться же одному. Одному Чуду было совсем тяжело.