Как-то странно вы складываете, не преминул поправить собеседника Хейзит.
Ничего странного. Я к этому и клоню. Должен же во главе каждого десятка кто-то стоять. Вот и получается, что одиннадцатым в дюжине считается тэнмерг, или брегон, у которого всегда бывает еще и помощник, тот самый двенадцатый, что стоит чуть выше, чем простой мерг, то есть абимерг. Брегона легко узнать по двум желтым лепесткам, а у абимерга желтый лист перечеркнут красной дугой.
И почему виггеры так любят разводить все эти сложности с чинами и званиями? поморщился Хейзит. Почему у нас все просто: есть мастер, а есть подмастерье, его помощник? И вполне хватает.
Об этом ты лучше не меня спрашивай, а тех, кто соглашаются служить в гвардии.
Почему «соглашаются»? Как я слышал, от желающих обзавестись бесплатным конем, доспехами да всеобщим уважением отбоя нет.
То-то и оно! А ты говоришь «зачем сложности»! Кому-то нравится камни класть, а кому-то другими командовать. Но ведь сразу тебе людей никто и никогда не доверит. Вот и приходится набираться опыта, поднимаясь по лестнице из чинов и званий. Ты еще не забывай, что у каждой сотни свой глава хеагерефа. Еще его же называют херетога. Почему так и в чем разница, признаться честно, понятия не имею. У хеагерефа сразу три красных лепестка, тогда как у херетоги один красный, но перечеркнутый желтой дугой.
А во главе всех стоит сам Ракли?
По сути, да, но вообще-то у него есть для этого особый помощник, которого зовут, насколько я знаю, Тиван. Тиван ведает только конной гвардией, однако никаких специальных чинов или отличий у него, вроде бы, нет. Во всяком случае, мне слышать о них приходилось. Да они ему и вряд ли когда потребуются. Приближенные Ракли люди особого сорта. Им и без чинов неплохо. В словах Ротрама послышалась если не зависть, то откровенное раздражение, какое, по мнению Хейзита, больше пристало простым фолдитам, нежели богатому торговцу.
А разве не он закупает у вас оружие для всех этих мергов, херетогов и кого там еще?
Не хочу жаловаться на жизнь, но если бы мне удалось быть накоротке с такими виггерами, как Тиван, уверяю тебя, мои дела шли бы еще лучше! Увы, за снабжение оружием у Ракли отвечают совершенно другие люди. Причем, похоже, никакого отношения к ратным подвигам не имеющие.
Хейзит припомнил, что и строительством в замке ведали отнюдь не опытные каменщики. Хокан, его покойный отец, был хоть и мастером, но всего лишь одним из доброго десятка ему подобных, каждый из которых вел отдельную часть работ: кто занимался башнями, кто мостами, кто внутренними постройками, кто земляными укреплениями. При всей своей заинтересованности в результате их совместных усилий Ракли нечасто вмешивался в повседневные нужды строителей. С ними все мастера шли к человеку по имени Эдлох, который сам принимал решения, улаживал споры и выделял деньги на закупку необходимых материалов. Даже сделавшись подмастерьем, Хейзит никогда не разговаривал с ним лично и только раза два видел издали. В свое время отец отзывался о нем как о руководителе грамотном и смелом. Последнее качество Хокан ценил в представителях всех ремесел, кроме собственного. Он считал, что строитель должен быть в первую очередь осмотрительным, чтобы потом никому не приходилось исправлять за ним допущенные в спешке ошибки.
А о самом Норлане вы что-нибудь слышали, вита Ротрам? вышел из задумчивости Хейзит. Давно он сюда повадился? Что-то мне не приходилось видеть его у нас раньше.
Я некоторое время назад приболел по глупости, а когда выздоровел, он уже тут сидел. Когда же это было? Хм, да пожалуй что вскорости после твоего отъезда. Выходит, давненько. Меня твоя мать тогда тоже просила о нем справки навести. Очень беспокоилась за Веллу. Это она сейчас к парню благосклонна, а поначалу сестричку твою к нему не подпускала, сама норовила обслужить.
И что вы такое ей рассказали, что она теперь готова его мне в пример ставить?
Ротрам лишний раз заглянул в пустую кружку и призывно поднял руку. Подбежавшую Веллу он удивил тем, что отказался от новой порции, а попросил принести ему чего-нибудь эдакого закусить.
Мама давеча новое блюдо придумала, сообщила девушка, строя глазки брату. Куриные потроха, запеченные прямо в репе. Я еще не пробовала, но многие хвалят.
Я некоторое время назад приболел по глупости, а когда выздоровел, он уже тут сидел. Когда же это было? Хм, да пожалуй что вскорости после твоего отъезда. Выходит, давненько. Меня твоя мать тогда тоже просила о нем справки навести. Очень беспокоилась за Веллу. Это она сейчас к парню благосклонна, а поначалу сестричку твою к нему не подпускала, сама норовила обслужить.
И что вы такое ей рассказали, что она теперь готова его мне в пример ставить?
Ротрам лишний раз заглянул в пустую кружку и призывно поднял руку. Подбежавшую Веллу он удивил тем, что отказался от новой порции, а попросил принести ему чего-нибудь эдакого закусить.
Мама давеча новое блюдо придумала, сообщила девушка, строя глазки брату. Куриные потроха, запеченные прямо в репе. Я еще не пробовала, но многие хвалят.
Из твоих уст, дитя, даже потроха звучат соблазнительно, но я надеюсь, что не обижу ни тебя, ни Гверну, если воздержусь. Не завалялось ли у вас там пожевать чего-нибудь попроще?
Есть огуречная каша с мясом поросенка. Есть куриная грудинка, нашпигованная грибами в вашем любимом остром соусе.
Вот оно! Конечно, грудинку! Тут и думать нечего. Ай, молодец какая! Последнее замечание относилось уже к самой Велле, которая упорхнула в направлении кухни, чересчур, как показалось Хейзиту, откровенно виляя бедрами. Пиво без закуски все равно, что ну да ладно, тебе это пока рановато. Так о чем мы бишь?
О том, что вам удалось выяснить по этого Норлана? подсказал Хейзит, уже успевший узнать на заставе продолжение поговорки, но не ставший возражать.
А все оказалось очень даже просто. Я тебе про Тивана только что рассказывал?
Рассказывали.
Ну, так вот это его сын.
Сын?!
А что тебя удивляет? У него, говорят, и дочь имеется. Ротрам пожал плечами, поискал глазами Веллу и продолжал: А, кажется, понимаю. Ты удивлен, что сын главного мерга ходит с одним желтым лепестком. Не знаю точно, но думаю, что это заслуга Ракли. Он не допускает, чтобы виггеры, а тем более из его ближайшего окружения, а тем более из среды гвардейцев перепрыгивали через звания и становились командирами по праву рода, а не по заслугам и опыту. Собственные его дети, разумеется, другая история, но что до остальных эделей, то для них никаких исключений он не делает.
А Норлан эдель?
Самый что ни на есть! Ротрам даже присвистнул, правда, это уже относилось к принесенной Веллой грудинке, из которой на тарелку соблазнительно вытекал красный соус. Спасибо, дитя! Хоть на склоне зим душу отведу. Мы тут, кстати, о тебе говорим.
И что вы обо мне такого говорите? подсела девушка на лавку к брату, делая жест матери, что, мол, помнит о своих обязанностях. Небось, гостей моих обсуждаете?
А у тебя уж и свои гости появились? хмыкнул Хейзит. С каких таких пор? И почему это, интересно, твои?
Да потому, что если меня нет, то и они уйдут, вот почему.
Это она точно говорит, подтвердил Ротрам. Я сам наблюдал, как тот же Норлан заглядывал с улицы в дверь, видел, что сестренки твоей след простыл, и поминай, как звали.
Так вот вы о ком! стукнула ладошкой по столу Велла. Вита Ротрам, и вы туда же!
Так я любя, расплылся в улыбке торговец.
Вот посмотрите лучше, что он мне подарил сегодня. И с этими словами девушка достала из кармашка фартука довольно большой, гладко отшлифованный камень серого цвета со сквозными прозрачными прожилками. Казалось, камень распилен на несколько частей и снова склеен густой древесной смолой, в которой виднелись даже крохотные пузырьки воздуха. Правда, чудо? Хейзит попытался рассмотреть камень из своих рук, но девушка не отдала, опасаясь потерять такую красоту навсегда. Вам нравится, вита Ротрам?
Забавная штучка, согласился старик. Хотел бы я знать, где такую можно найти. Как будто камень, а и не камень вовсе.
Велла с гордостью сунула подарок обратно и продемонстрировала брату розовый язычок.
Если хотите, я еще раз попробую спросить, откуда он его взял. Но он вряд ли сознается.
Заметив жесты, которая делала ей уже некоторое время мать, Велла покинула призадумавшихся об увиденном собеседников и подошла к барной стойке.
Шесть кружек унесешь? деловито спросила Гверна, строго глядя на дочь.