Откуда лошадь?
Оттуда, не нашел ничего лучшего, как показать назад, в сторону реки Исли.
Сетями что ли выловил? посуровел мерг.
Да нет, рыбу вот на ней вожу. Жить-то на что-то надо.
Жить всем надо, выглянул из-за спины товарища второй всадник. А только знаешь ли ты, что за воровство бывает?
А кто говорит, что я ворую? вспыхнул Исли, как показалось Хейзиту, вспомнив свою недавнюю бытность таким же грозным виггером. По какому праву вы нас тут задерживаете да еще допрос чините?
По тому праву, рыбак, что лошадь эта не твоя и должна быть незамедлительно возвращена хозяину. Распрягай.
Что?! Исли поднялся на телеге во весь свой могучий рост, и кони мергов опасливо попятились. Это уж не вы ли, случаем, хозяевами будете?
Сам знаешь, кто ее хозяин замок. А если будешь пытаться оказывать нам сопротивление, так я тоже по-другому могу с тобой поговорить.
С этими словами он с лязгом вытянул из ножен убедительно длинный меч и взял его наперевес, направив острым концов прямо в необъятный живот Исли.
Молчавший до сих пор Хейзит понял, что сейчас может потерять не только доброго знакомого, как выяснилось, разбирающегося в торговых премудростях, но и с таким трудом приобретенную глину, а потому сунул руку за пазуху, нащупал кисет и вынул заветный свиток.
Эй! негромко окликнул он мерга, слишком занятого внезапным противником, чтобы обращать внимание на каких-то юнцов. Вы вот это видели? Он покачал перед шлемом всадника сургучной печатью и отдернул руку, когда железная перчатка потянулась к свитку. Мы с вами служим одним хозяевам, а потому давайте не будем друг другу грубить и мешать. Этот груз ждут в замке. Если не верите, поехали с нами.
Последнюю фразу он произнес лишь потому, что заметил, как опустились уголки губ заносчивого мерга, сообразившего, что просчитался. Самому ему в замок возвращаться, конечно же, не хотелось. Однако прозвучало это предложение, подкрепленное свитком, вполне убедительно. Оба всадника молча приняли вбок, Исли сел, не веря в чудо столь быстрого избавления, и тронул вожжи. Весело поскрипывая и погромыхивая посудой телега покатила прочь.
Ну, ты даешь, малый! воскликнул Исли, когда они отъехали на безопасное расстояние и свернули на дорожку, что вела прямиком к таверне «У Старого Замка». Здорово ты отшил этих мордоворотов! Если бы не твоя штукенция, не видать мне лошади, посуды, а заодно и почетного места в совете рыбаков. Это уж как пить дать! Что ты там им показал? Покажи-ка и мне, не бойся.
Хейзит развернул свиток.
«Подателю сего свободный вход»? Неплохо! Это куда ж вход-то?
Пришлось в двух словах рассказывать о договоре с Ракли и Локланом. Исли слушал, не перебивая, а когда слушать больше было нечего, почесал подбородок, поиграл задумчиво бровями и хмыкнул.
Интересно излагаешь, братец. И что ты намереваешься из этой глины делать? Ведь не горшки же нужны Локлану.
Не горшки. Есть одна вещица, которая всем нужна, но никто ее раньше не видел. Вот я и додумался, как ее слепить, уклончиво ответил Хейзит.
Загадками выражаешься, однако! «Всем нужна, но никто не видел»! Эко хватил! Уж не женщина ли тут замешана? Он игриво ткнул спутника локтем в бок. Если чем помочь, так ты только скажи, я мигом! Хотя с глиняными бабами мне покамест общаться не доводилось.
Продолжить разговор на эту тему им, к немалому облегчению Хейзита, помешал вышедший из дверей таверны навстречу телеге Дит.
Мы уж волноваться стали, сказал он, по-хозяйски беря лошадь под уздцы и подводя прямо к балке при входе. Решили, Ракли тебя ночевать оставил. Он хохотнул и как будто только сейчас заметил Исли. А ты кем будешь, приятель?
Это мой друг Исли, ответил за товарища Хейзит. Он рыбак и помогает мне в одном важном деле. Дит! Не спеши ты привязывать! Нам еще разгрузиться нужно. Он принял из рук слегка оробевшего Исли вожжи и потянул лошадь назад. Но-о, давай к хлеву, звездочка!
Почему он назвал лошадь «звездочкой», он и сам не понял. Просто так само собой получилось. Как бы то ни было, Дит при упоминании груза, который приехал в его хозяйство, отпустил поводья и подбоченился. Он проследовал за телегой до хлева, то и дело заглядывая внутрь и пытаясь понять, с какой стати им вдруг могло понадобиться столько посуды, а когда Хейзит сообщил, что на самом деле нужно вытаскивать ничем не примечательный, кроме неподъемного веса, мешок, точнее даже узел, приуныл, но от помощи не отказался.
Что это за гадость вы сюда приперли? поинтересовался он, когда узел благополучно занял свое место посреди хлева.
Это очень важная гадость, Дит, похлопал Хейзит его по плечу. Еще мне понадобится мешок песку, стол и несколько полок пошире.
А выгонять всех гостей из таверны тебе, случаем, не понадобится. И за то благодарствую! картинно поклонился он в ответ на отрицательный жест улыбающегося юноши.
Только первым делом давай-ка как следует угостим Исли. Мы с ним давнишние знакомые, и нам есть, о чем потрепать языком.
Хейзит с удивлением заметил, что начинает выражаться под стать Ротраму и тому же Исли. Верно говорит старая пословица: «Хочешь быть купчиной, будь его личиной». Раньше он не понимал слова «купчина», но потом узнал, что это тоже своего рода торговец, но только покупающий товар не на продажу, а для себя. Оказывается, когда-то торговцев не было и в помине, а были только купчины или купцы. Из них потом торговцы и появились. Сперва их даже поднимали на смех, поскольку вабоны искренне не понимали, как можно зарабатывать деньги, ничего самостоятельно не производя. Говорят, против первых торговцев один раз затеяли целую свару и щедро поколотили палками. Было это, правда, давным-давно, а потом стало постепенно выясняться, что от торговцев всем только польза: им не приходилось думать об изготовлении тех или иных вещей, зато они знали кому эти вещи сейчас нужнее, то есть, кто готов предложить за них лучшую цену, и в результате сам ремесленник получал больше денег в виде доли от сделки. Со временем стихийно образовался первый рынок, и теперь за многими товарами вабоны больше не рыскали по закоулкам Вайлатуна, как встарь: достаточно было прибыть в одно место и там найти все, что тебе нужно. Некоторые торговцы умудрялись даже навариваться не только на продажах готовых вещей, но и сырья для их изготовления. Кое-кто из вабонов, в особенности старики, с возмущением предрекали скорое отмирание всех ремесел, кроме одного, торговли. Ротрам по этому поводу посмеивался, заверяя Хейзита и его домочадцев в том, что торговли без товара не бывает, а значит, развитие одного обязательно тянет за собой развитие другого. Обо всем этом Хейзит знал и прежде, но сейчас давно забытые разговоры и споры предстали перед ним в ином свете: если дела пойдут по его задумке, ему придется вникать в премудрости не только производства, но и продажи. Так что самое время осваивать чужую до сих пор «личину».
Первым делом уставшую лошадь распрягли прямо в хлеву и поставили к стогу сена подкрепляться. Исли тем временем с интересом осматривал остальное хозяйство Дита, представлявшее собой целые стеллажи, доверху заполненные всевозможным провиантом, гирлянды всего того, что требовало хранения навесу, ровные ряды бочек с закваской и соленьями одним словом, все то, что составляло гордость востроносого старичка и что хранилось, разумеется, уже не в хлеву, а в длинной пристройке к нему, переполняя ее дурманящими ароматами.
Что-то не чую рыбы, заметил Исли, пуская слюни под свисающим с потолка огромным окороком и принюхиваясь.
Так она в подполе у нас живет, усмехнулся Дит, притоптывая ногой. Его еще сам Хокан, отец Хейзита, прорыл. Знатный подпол получился! А ты, видать, рыбой промышляешь?
Как ты догадался?
Что у меня, носа что ли нет! От твоей телеги рыбой за сто шагов разит.
Почем берешь?
Не понял.
Рыбу почем на рынке берешь? Исли сложил руки на груди.
Двенадцать за кадку последний раз было, насупился Дит, ожидая подвоха.
Слыхал, Хейзит? А меня нынче заставили по девять в лавку сдавать. Вот тебе и рынок-спаситель! Похоже, скоро в нем никому, кроме лавочников, выгоды не будет. Исли понизил голос. Хочешь, Дит, я тебе буду сам рыбу с реки привозить? Сколько кадок возьмешь разом?
Смотря, почем? Глаза Дита азартно загорелись.
По десять телегу уступлю.
Телеги многовато будет. Давай десять кадок по десять.
Можно подумать.
Наблюдая за торгующимися, Хейзит только посмеивался. Раньше его подобные разговоры вгоняли в сон. Теперь же он видел, как преображаются, изменяясь почти до неузнаваемости, знакомые тебе люди, поглощенные общим делом, из которого каждый хочет выйти со своей выгодой. Получалось забавно и увлекательно. В голове у него уже начинал медленно прорисовываться план того, как будет вернее обустроить его собственное предприятие. Дит в нем окажется незаменим как закупщик глины и песка, неутомимый в сбивании цен и аккуратном хранении добытого сырья. Исли сможет при желании вспоминать про рыбу разве что за столом, а так заниматься доставкой глины из карьера и развозом готовых камней по покупателям. Со временем можно будет прикупить еще лошадей и телег, чтобы ускорить дело. А потом и охрану нанять, чтобы никто не позарился на столь ценный товар. Между тем, сам Хейзит посвятит себя производству лигбурнов и станет мастером, у которого в подчинении будет несколько умелых подмастерьев. Ведь очень скоро придется стоить целый цех с печами для обжига, чанами для замеса и стеллажами для просушки такими, как он успел заметить в гончарной мастерской Ниеракта, только значительно больше по размеру и количеству. От заказчиков наверняка не будет отбоя знай, поспевай. Вопрос один: справится ли он своими силами? Хорошо, конечно, если Локлан так или иначе поддержит, как обещал, но сможет ли он запретить другим делать то же, что делает Хейзит? Или помочь Хейзиту в одиночку снабжать всех желающих. С другой стороны, понятно, что если удовлетворять всех, то есть, если камней будет всем хватать, их цена, как цена на рыбу, о чем рассказывал по дороге Исли, пойдет вниз, а это хорошо для Вайлатуна, но плохо для Хейзита и его детища. Тэвил, замкнутый круг получается!