Если нереально, то Яша, не сходя с места, сбежал бы в один свой сон, который, кстати, повторялся уже несколько лет с незначительными изменениями. Ему снилась незнакомая местность, тропа в горах, обсыпанная по краям шапками ярко синих цветов, по которой его влёк куда-то дикий интерес. Потом эта картинка сменялась почти пряничной красоты домиком с башенками, полузамком. В окошках весело горел свет, дверь была открыта, и опять что-то страшно тянуло его в этот домик со старинных английских картин. И всё. Тяга, которой в этом мире почти не было ни к чему, делала этот кусок сна интересней жизни. Если бы только можно было сбежать в эти места и пройти дальше по тропинке к домику
И что? Бред. И Яша уснул.
Во сне он увидел костёр. Костерок, разведённый непонятно кем прямо перед подъездом бабушкиного дома. Вокруг никого не было, и Яша присел у огня. И тут из кустов вышла собака.
Присмотревшись, Яша понял, что собачка была странноватой, похожа на игрушку, только крупнее, с пластмассовыми глазами и с одним ухом. В следующий миг он узнал в этой собачке своего Тузика, игрушку из детства, которая давно куда-то пропала на даче, а была подарена Яше в раннем детстве, когда мама ещё была студенткой и жила на скромные средства. Пёс стоил дёшево и сделан был топорно, хотя, морда получилась обаятельной и выражение её словно бы говорило дружески и весело: «тяпнуть?» Или «бежим»?
От неожиданной мысли Яша встал, а Тузик сел и прокашлялся.
Так бежим или сказал Тузик по-собачьи хрипловато и почесал задней лапой пустое место от уха.
К-куда, произнёс Яша, почему-то вычисляя, сон это, или не сон. Разумеется, сон. Собака говорит по-человечьи.
Отсюда, ответил пёс из искусственного меха и пошёл в кусты. Яша бросился за ним потому, что почувствовал тягу. «Конечно, отсюда! Как просто!»
Мельком он бросил взгляд на пламя костерка, и ему показалось, что там, раздутые от оранжевого огня, горят-гудят какие-то книжки
За кустами оказалось ещё много кустов, очень много, и Яша шёл, раздвигая руками ветки, боясь потерять из виду мелькавшее впереди светлое пятно Тузикового зада. «Вот оно, наконец, светлое пятно в моей жизни», рассмешил себя Яша, и тут кусты кончились небольшой полянкой, примкнувшей к каменному склону горы.
Туда, хрипнул Тузик и опять побежал, теперь по тропинке, по сторонам которой пышной пеной росли синие и фиолетовые цветы. Яша испытывал восторг. Почему? А просто!
Теперь тропка влетела в гору, и двое оказались внутри маленькой пещеры, в центре которой опять горел готовый костерок. Яша присел на камень отдышаться, а Тузик полизал лапу.
Так, деловито заявил пёс, я прилягу. Что, Яша?
Ничего, узнал тебя. Парень глянул в пламя, там горели обычные ветки. Куда путь держим?
Ты же хотел бежать, вот, убегаем, скоро будем на месте, Тузик оглянулся в сумерки на отдалённый крик какой-то птицы. Ещё есть время сегодня
Яша залился хохотом. Меховой Тузик покосился на него игриво:
Чего смеёшься?
Радуюсь, сознался себе Яша, прикольно разговаривать
с тобой!
Ага, вглядывался Тузик в темноту за пещерой, обещай
больше не грустить Вот и утро.
Яша встал с камня и подошёл к краю обрыва у пещеры. Только сейчас он увидел огромное темно-синее небо и проблески голубовато-розового рассвета за дальними горами внизу. И тут внизу в обширной долине под обрывом он увидел
Это что такое?
Тузик, казалось, весь трясся от восторга, топтался на месте от нетерпения, то и дело ставя единственное ухо торчком, с нежностью глядя вниз на долину.
Это? Это, брат, Улиткин Дол. Долина, то есть.
Долина, затянутая нежным утренним туманом, постепенно открывалась взору. Но ничего подобного Яша никогда не мог себе представить. В полукруглой долине, как в объятиях подковы, возвышалась странная гора, похожая на каменный торт, закрученный спиралью. С вершины этой горы, если туда забраться, было бы видно, пожалуй, и то, что есть за окружившими её горами. Эта странная гора-спираль была покрыта деревьями, а вершина сиреневым облаком.
Где-то водопад слышу, прислушиваясь, сказал Яша.
И-их, радость моя! подпрыгнул Тузик, там не один водопад, а семь, и у каждого номер есть. Речка Улитка, Яш, берёт начало на вершине этой горы и по спирали спускается вниз. А? Как тебе?
Фантастика
Здесь, брат, две спирали, азартно рассказывал Тузик, одна вода, а другая земля, понимать надо. Гора такая, Спираль зовётся. Вон та, соседняя гора Голова, а эта, откуда мы из пещеры выглядываем сейчас, Гора Встреч.
Фантастика
Здесь, брат, две спирали, азартно рассказывал Тузик, одна вода, а другая земля, понимать надо. Гора такая, Спираль зовётся. Вон та, соседняя гора Голова, а эта, откуда мы из пещеры выглядываем сейчас, Гора Встреч.
Тут (Яша был готов поспорить) у Тузика навернулись на глаза слёзы восторга и он хрипловато завыл, вытянув морду в сторону долины с Горой-Спиралью.
Солнце ещё не показалось, но небо уже наполовину стало бледно голубоватым и сиреневым, а у дальних гор золотилось розовым. И в свете этого утра Яша разглядел, что деревья леса-подковы, окружавшего гору-спираль, были необычно высокими и мощными: в каждом стволе мог бы поместиться газетный ларёк или пара машин.
Ух ты, вот это лес!..
Тузик поправил важно:
Смотри не ляпни кому, «лес» Это не лес, а Крупнолесье. Эльфы его как-то по-своему зовут, я каждый раз забываю.
Эльфы?.. Яша думал, что ослышался.
Не ослышался, сказал Тузик, вылизывая лапу. Всё существует, что человек придумал, продолжает придумывать, и даже больше: уже существует то, что он придумает потом. Приёмник не перегорел? Тогда ещё: время не линейно.
Яша стоял как столб под напряжением.
Мысли материальны, не слыхал? теперь грязно-бежевый Тузик чесал вылизанной лапой бок. Чего смотришь? Я не виноват, что у вас науки недоразвитые.
Яша, приняв информацию, стоял на краю пещеры, как на балконе, а сердце, как и вправду говорят, пело тихонько какую-то свою параллельную песню. И тут опять явилась та силища, что тянула его во сне куда-то
На всякий случай знай, друг, сказал Тузик серьёзным голосом, что это не простая пещера, а Пункт П. Позже поясню. Ты этот Пункт П. прошёл. Можем двигаться в Дол.
Яша с любопытством оглядел потолок пещеры. «Эльфы, пронумерованные водопады, вот это сон!»
Мне кажется или я слышу хохот?
Тут ничего не кажется, всё как есть. Чайки хохочут, проснулись. Хорошо тут, вот тебе и смех!
Пункт П. это портал, типа?
Пора, тихо хрипнул Тузик, и Яша проснулся.
В метро люди едут нормальные, не с силиконовыми оперированными лицами, думал Яша, такие, какие есть, с естественными отёками, шишками, мешками, шрамами, вздутостями и впадинами. Мужики сидят, так широко расставив ноги, словно просушивают брюки и джинсы. Женщины стоят перед ними с сумками и пакетами.
Яша, выспавшись у бабушки, ехал домой на Коровий Вал, где уже, видимо, волновалась гувернантка Марьяна Базальтовна. Отчество у неё было какое-то другое, давно забытое, невыговариваемое, да и Яша, знавший её с пелёнок, звал просто Марьяной. Ей было за сорок, у неё была своя семья, но она служила дипломатской семье верой и правдой, как родная.
Яша, встретила она мальчика дрожащим голосом, почему мобильник отключил? Мама звонила
Я у бабули спал. Бонсуар, Мери, сказал Яша высокой негритянке в цветных штанах.
Бонжур, Иша, ответила шоколадная Мери, ловя на ходу
пятилетнего Савву, который пролезал между её ногами по направлению к брату.
Здорово, Савка, Яша подтянул за руки брата к себе и
забросил его на плечи. Марьяна, я есть хочу.
Проглотив омлет, Яша накрыл бутерброд с шоколадным маслом изрядным куском сыра. Марьяна поставила на стол дымящуюся чашку с чаем.
Уроки сделал?
Она обязана по службе за этим следить. Но в последнее время, года два, ей приходится волноваться по этому вопросу и трепетать каждый раз, когда хозяйка, мама Марина, осведомляется о делах старшего сына. Учиться Яша стал хуже. Он перешёл на сплошные четвёрки, и это возмущало его мать всё больше. Скорее всего, она представляла будущее Яши в виде сверкающих ступенек сияющей карьеры блестящего дипломата, а тут четвёрки. Это она ещё не знала про тройки. Марьяна и Яша скрывали их от неё всеми силами: мама Марина была на втором месяце беременности.
Остались две задачи по химии, не волнуйся, иди домой, -
сказал Яша, и Марьяна со вздохом согласия подняла свою обширную попу со стула и понесла её в прихожую. Я сейчас позвоню маме, крикнул он вдогонку.
Наконец, Яша закрылся у себя в комнате, хотя сюда доносились вопли Саввы, которого Мери укладывала спать. Мери наняли для того, чтобы она говорила с детьми только по-французски, но Савва сыпал также и по-русски, со стороны такая смесь слушалась забавно. Отец Саввы приходил к сыну раз в неделю, и они уезжали гулять. Потом вечером Андрей, так его зовут, и Марина обычно сидели на кухне и допоздна курили, как два паровоза.