В метро напротив Яши сидели две девушки и в упор смотрели на него. Одна была обсыпана пирсингом, как прыщами, у другой губы густо намазаны фиолетовым, вместо глаз торчали пучки накрашенных ресниц, маечка-коротышка увеличивала агрессивно крупный бюст.
«Зверюшки на охоте. Жуть. Зачем они всё выставили? Так сильно хотят любви? Целовать такой чёрный рот страшно. А второй рот с железными пуговицами нереально. Эх!» Яша закрыл глаза и попытался представить себе девушку, которая бы ему понравилась, но не получалось.
На следующей остановке в вагон вошёл бомж и сел напротив Яши, рядом с девицами. Те быстро поднялись и отошли в сторонку. Яша заметил, что разницы между этими девушками и бомжем не так много: одинаковая степень неприятности. Бомж сидел, опустив голову, не глядя ни на кого.
Яша прикрыл глаза и вспомнил свою бывшую подружку Нику, с которой он целовался, и она ещё много чего позволяла, но не до конца. Это была, конечно, плотская история, так, со знанием дела, определял её Яша, прочитавший сотню романов в книжках. Это был пока весь его реальный опыт в этом вопросе.
Теперь бомж уставился на Яшу и вдруг пересел к нему на освободившееся место, продолжая пристально его изучать. Яше надоело.
Чего уставился?
Бомж улыбнулся, показывая довольно приличные зубы.
А у тебя на лбу написано «позвони Барсуку».
Яша широко раскрыл глаза и сразу не нашёл, что сказать.
И что? наконец произнёс он.
Барсук это я.
Глава 3. Барсук
Они вышли из метро на мокрый асфальт моросил дождь.
Так я не понял, я должен тебе звонить, а ты сам нашёл меня а как? интересовался Яша у незнакомца, который уже не казался ему неприятным.
Наоборот, в Барсуке чувствовались обаяние и ум, казалось, что он, скорее, был кем-то, переодетым бомжом.
Про это попозже. Я есть хочу, купишь мне пару-тройку пирожков? Видишь ли, я только с поезда Кошелёк кто-то спёр. Я потом тебе деньги отдам.
Мама Марина регулярно снабжала Яшу карманными деньгами. Суммы были неплохими, потому что мама знала: Яша не курит и не томится по спиртному, а покупает книжки, или какую-нибудь ерунду для мобильника или компьютера.
В приличное кафе тебя не пустят. А, вон закусочная с самообслуживанием, сказал Яша и странная парочка вошла в тёплый зал с парами жареных котлет.
Яша заказал Барсуку тарелку плова, пару котлет, салат из помидор, сладкий чай и компот всё, что тот попросил. Барсук ел неторопливо и со смаком, а Яша рассматривал его с интересом и радостью. Барсук тоже поглядывал на Яшу с благодарностью и одобрением.
Москва, Москва, как мало в этом слове осталось нам от пушкинской Москвы, как много в ней кретинского ненужного простора и магазинной тесной пустоты, Барсук активно жевал.
Слушай, Барсук, прости за вопрос, конечно, Яша тожепринёс себе тарелку плова, но я заметил, что ты как бы сказать бомж, да?
Барсук улыбнулся вопросу, но пропустил его мимо. Он ткнул помидор вилкой и задал свой вопрос:
А ты по Долу не скучаешь, Иаков?
Яша смутился. Во-первых, так ещё никто не называл его, а во-вторых, ему на миг показалось, что этот незнакомец давно знает его. В-третьих «Нет, про Дол, наверное, послышалось. У него же полный рот еды. Стоп, Тузик же назвал его, Барсука»
Яша молчал. В голове звенели и бились мячами стаи мыслей и чувств. Барсук отхлебнул чай и покряхтел от удовольствия.
А где ты живёшь? задал Яша один из вопросов, прыгавших у него в голове.
А, отмахнулся от себя бродяга, а Яша вдруг заметил, что его новый знакомый только с первого раза кажется грязным. Да, обвислые джинсы и старые ботинки хорошо заляпаны грязью, свитер, правда, грязный, словно им вытирали все ходы диггеров под городом, волосы с проседью стоят торчком от пыли. А вот лицо оказалось как бы прокопчённым солнцем, но не грязным. Просто у него был сильный, почти кирпичного цвета, загар и пятидневная щетина. Словом, вся грязь на Барсуке не переходила границу мерзости окончательного падения. В столице я устроен, работаю. Летом я, бывает, брожу на югах, по Крыму в горах и у моря улыбнулся Барсук, поглаживая грязный свитер. Только-только оттуда. У меня тут дела, я же пожарник Пятого мира. И электрик здесь, в Четвёртом.
Последнее заявление побудило Яшу к прорыву целого пакета вопросов:
То есть? так, горя глазами, выразил он их все и Барсук, похоже, все их считал.
То есть? так, горя глазами, выразил он их все и Барсук, похоже, все их считал.
Улиткин Дол готовит специалистов для Доски, начал
ликбез бомж. Конечно, по их собственному жаркому желанию. Есть ещё переносчики,перевозчики,маяки, и другие там Да, готовят специалистов во сне, что тут такого? Самое надёжное. Некоторых, к примеру, переносчиков, обучают во сне в Доле, просыпаются они тут не помнят ничего. Они знают, что на Доске всё позабудут, но своё дело они здесь делают.
А что они переносят, о чём помнить нельзя? спросил Яша.
Что переносят, куда, для чего, узнаешь потом, плов исчезал с тарелки, как иллюзия. Вот что, брат, скажу тебе. Должен же каждый человек, наконец, себя обнаружить, как ты считаешь? Э-э, ну, войти в своё полное сознание. Да?
Яша понял: все не в сознании.
Не совсем в сознании, подхватил мысль Барсук и обвёл вилкой посетителей кафе. У народа на Доске включено процентов десять, в лучшем случае.
А так три?
Есть и три. Нет, ты понял всего десять! Барсук ел салат, но взглядом бурил. Стоит ли помогать человечеству?
Яша вдруг прыснул. Выходило, что Доска с обитателями была вроде больнички для хворых мышей, которым помогают юннаты. Он опять забыл, что мысли его неужели все? считываются.
Так вот в Пятом мире, продолжал Барсук, пододвигая тарелку с салатом, сознание почти полное. И наша задача сделать так, чтобы и на Доске это произошло. Это не произвол, это эволюция. И ее достоин каждый.
Нереально, сказал Яша, заметив, как один из посетителей запрокидывает бутылку пива, вытирается рукавом и беззвучно произносит словцо, которое использует на все случаи жизни.
Реально, вернул внимание Барсук. Но тогда Доски не будет.
Не понял?
Она будет тоже меняться, успокоил Барсук, вместе с переменой сознания, это же логично и процесс обычный. К примеру, последние лет сто: за эту долю секунды человечество сделало планету непригодной для жизни. Почему?
Я понял, почему, сказал Яша, отметив про себя, как аккуратно Барсук ест салат. Марьяна привела бы его манеры братьям Трубачовым в пример. Дальше-то что? Спасайся, кто может, дальше.
Яша выпрямился и сосредоточился.
То есть? А кто не может?
Вопрос поставлен неверно, спокойно ел Барсук. Кто не хочет. Компот не годится.
Тут яшина мысль сделала скачок.
А я зачем в Дол попал?
Правильно, попал ты туда, потому что таков был твой выбор, салфеткой вытирал щетину Барсук. В Доле, брат, тебе расскажут, что да как, нарисуют в воздухе и прочее. Ты узришь наяву, что твоё сознание огромно, а на Доске только часть его. И то, большое, принимает решения. А чтобы вам быть заодно, надо прийти в сознание на Доске. Коту ясно. Спасибо!
Последнее слово было благодарностью за ужин, но Яша думал.
А дальше?
Дальше, ты, видать, принял решение на высшем уровне, что будешь вроде меня, планету спасать со всеми обитателями от них самих.
Как в японском мультике, бормотнул Яша, почувствовав, что воздуха ему не хватает.
На самом деле, спасается только тот, кто выбрал спастись, потом позабыл про это, а мы все помогаем ему вспомнить. Такая петрушка. Пошли, у меня теперь голод кислородный, они поднялись и вышли. На улице Барсук, потягиваясь, заявил: Сама планета просит нормальной жизни, да и я хочу, брат, чтобы окружал меня чистый воздух и люди, а не зомби и угар бензина. В связи с этим, Яша, грядут большие перемены, и политика тут ни причём. Есть кое-что над политикой и всеми общественными институтами, кое-что помощнее. Как солнце против софита. И скоро это грянет.
Яша давно заметил, что бомж изъясняется, как образованный человек, но сейчас были важны другие факты.
Так раз оно такое хорошее и мощное, пусть всё и сделает, а мы тут причём? Мы разве можем? страшно заинтересованно спросил Яша.
Самое интересное, отвечал Барсук, довольный вопросом, в Пятом мире ты чётко поймёшь, что очень даже можешь. Ты видел, там, в Улиткином Доле, всё распрекрасно с тобой? Так возьми оттуда и перенеси сюда. Кто за тебя твои дела будет улучшать?
Перенеси я что большой волшебник? азартно срезонировал Яша.
Именно, таинственно и весомо заявил Барсук. Только вся эта карусель, он мотнул головой опять в сторону магазинов и потоков машин, набрехала тебе, что ты ничто, а ты и поверил. Кстати, заметил, тут вообще не принято вопросами задаваться? И счастья никак не почувствуешь здесь, потому что это невозможно, пока сам не свой до конца. Крутят тут людьми все, кто ни попадя, качают силы и законно принадлежащее тебе время, заталдычивая тебе на каждом углу, что ты маленькое «я», что от тебя ничего не зависит, и существуешь ты для поддержания не тобой установленных правил. А ты на самом деле, как и любой другой, большое, очень большое «Я», и никому ты ничем не обязан, Яков. А особенно ты не обязан строить и укреплять такое вот спятившее общество.