Зиму и весну я жила автономно и совершенно независимо, на кустах в парке приоткрылись сизо-зеленые почки, я почувствовала, что окончательно выздоровела от любовного недуга, как говорили в старину. Я даже начала замечать на улице мужчин, бросающих на меня заинтересованные взгляды. Но в начале лета меня сократили на работе, и я оказалась на бирже труда. Без толку помыкавшись в поисках нового места, я решила попросить помощи у Бориса, ведь он всегда был опутан паутиной нужных связей. Позвонила бывшему любовнику, описала свою ситуацию, спросила, не найдется ли у них в банке для меня какая-нибудь работенка, хотя бы секретаршей. Он холодно ответил, что вакансий у него нет и не предвидится, но что он готов иногда давать мне разовые подработки: переводы и редактирование.
С той поры наши встречи возобновились. Вначале они носили исключительно деловой характер: я делала для Бориса работу, он ее довольно щедро оплачивал. Но скоро все вернулось на круги своя, и теперь мы общались не только за письменным столом, но и в моей спальне
В тот день, отредактировав несколько страниц скучнейшего отчета, я пошла на кухню, чтобы проверить, как варится гречневая каша. Чуть не опоздала: она уже слегка пригорела на дне и начала источать запах гари. С отъездом Иришки я совсем разленилась как хозяйка, довольствуясь самой простой едой вроде каши. Да и с деньгами у меня было негусто.
Я наложила себе полтарелки пышущей жаром гречи, подлила молока и включила телевизор с ним веселее обедать, когда живешь одна. И тут в новостях объявили, что правительство объявило дефолт. Доллар подорожал в три раза: стоил шесть рублей, а теперь стал почти двадцать! Я сразу подумала о новом бизнесе Бориса, а ну как теперь он прогорит! Порадовалась за себя: мне-то доллары не нужны, все мои деньги до последней копеечки уходили на квартплату и питание. Я почувствовала этот дефолт позже, когда вслед за подорожанием доллара стали стремительно дорожать и продукты, но в тот момент меня охватило беспокойство за бизнес Бориса (а значит, и за мою подработку).
Диктор телевидения говорил о каких-то векселях, о ГКО государственных облигациях, о спекуляциях на финансовой бирже. А я продолжала думать о делах Бориса: вдруг он тоже соблазнился финансовой игрой и продулся?
Едва я отправила первую ложку каши в рот, как задребезжал телефонный аппарат. Чуть не подавившись, я кое-как проглотила кашу, схватила с рычага трубку, лежащую над круглым телефонным диском, и услышала густой бас моего банкира:
Анюта, ты дома? Я сейчас подъеду.
Что случилось, Боря? встревожилась я. Ты слышал новость про обрушение курса рубля? Тебя эта история как-то коснулась?
Новость новостью, но дело не только в ней, навел тумана Б. Н. Про свои дела я расскажу тебе при встрече. А пока везу тебе очередную халтурку. Срочная!
Я торопливо доела гречку и пошла одеваться-прихорашиваться к его приезду. Выбор у меня был невелик. Половину вешалки занимала одежда с нелепыми широкими плечами такое носили в начале девяностых, когда у меня было достаточно денег на покупку обновок. Но сейчас в этом ходить было уже нельзя оно безнадежно вышло из моды и смотрелось карикатурно. Из приличного у меня был только темно-синий деловой костюм: приталенный пиджак и обтягивающая юбка, в нем еще зимой я ходила на работу. Однако сейчас сидеть в нем дома, поджидая мужчину, было бы просто смешно. Так что оставался единственный вариант платье на узких бретельках, обтягивающее, с ярким принтом. Оно было куплено прошлой весной для поездки с Борисом в Египет. Наша поездка тогда не состоялась, потому что Б.Н. не смог вырваться с работы, а платье при нашем прохладном питерском лете оказалось невостребованным. Но надеть его дома в середине августа в самый раз! Так что Б.Н. я встречала в обновке, подкрашенная и на каблуках.
Б.Н. приехал через полчаса, деликатно коснулся моей руки, поцеловал ее, не забыл сделать комплимент:
Платье просто шик! Ты в нем совсем как девочка! Надеюсь, и рабочий тонус тоже на высоте?
От гречневой каши Борис отказался и сразу приступил к деловому разговору, предложив пройти в мой кабинет, как он называл комнату Иры, где на рабочем столе стоял мой компьютер.
Оглядев разбросанные вокруг компьютера бумаги, Б.Н. поинтересовался:
А в Exel ты работать научилась? Проходят Exel на курсах?
Да так, чуть-чуть, пожала плечами я.
Ну и ладно, кивнул Борис, я дам тебе задание таблицу составить, так что освоишь его на деле!
Оглядев разбросанные вокруг компьютера бумаги, Б.Н. поинтересовался:
А в Exel ты работать научилась? Проходят Exel на курсах?
Да так, чуть-чуть, пожала плечами я.
Ну и ладно, кивнул Борис, я дам тебе задание таблицу составить, так что освоишь его на деле!
Может, теперь меня и в банк к себе пристроишь? снова вернулась я к теме работы.
В банк? усмехнулся Б.Н. Теперь уж точно не пристрою: развалился наш банк! Он ведь держался на процентах к векселям и этим ГКО, а теперь мы банкроты.
Я слышала сегодня по радио, но не думала, что так все серьезно, сказала я. Ваши вкладчики тоже своих денег лишатся?
Все возможно, отмахнулся Борис. Но вкладчики меня сейчас меньше всего заботят, надо свои дела обмозговать.
А вкладчиков совсем не жалко?
Ну что ты как ребенок: жалко, не жалко! недовольно воскликнул Борис. Тут финансовые империи рушатся, а ты о каких-то неведомых вкладчиках печешься! Много ли у каждого из них на счете-то? Так, по мелочи!
Как ты можешь с таким пренебрежением о людях говорить! ахнула я.
Анюта, не надо только читать мне мораль, поставил перед моим лицом ладонь Борис. Потери у населения неизбежны в такие кризисы, но ты же знаешь, что твой Боря умница?!
Как же, как же! Кандидат наук, без пяти минут доктор!
И не иронизируй, моя девочка. Да, кандидат наук и такие потрясения прогнозировать могу. Я как свою фирму весной основал, так сразу начал выводить активы из банка. Теперь, когда доллар так вырос, вырос и мой капитал, ведь деньги уже были вложены в немецкое оборудование. И Марина, женушка, успела свести нас с нужными людьми в комитете здравоохранения! Комитет и оплатил покупку аппаратуры для городских больниц.
Ты и приехал ко мне своей ловкостью поделиться? фыркнула я.
Казалось бы, я должна радоваться, что мой мужчина так ловко увернулся от секиры дефолта, но мне было почему-то неприятно, что его счастье строится на потерях других людей.
Б.Н., не обращая внимания на мои подколы, достал папку с рекламными проспектами. Среди убористого текста каталога выделялись красивые фотографии переносных приборов и стационарной медицинской аппаратуры.
Здесь текст на немецком языке, сказал Борис. Надо срочно его перевести, а потом сделать выборку цен по каждому техническому параметру и составить таблицу.
Я взяла глянцевые листы, их была целая стопка, и некоторые совсем без иллюстраций.
К какому дню?
К понедельнику.
Почему такая спешка?
Сейчас такая бойня начнется с этим дефолтом, люди будут пытаться спасти хоть часть денег, на средства банка могут наложить арест. Так что я сегодня подал заявление на увольнение. И собираюсь на той неделе лететь в Германию: и от греха подальше, и к контракту поближе. Надо скорее заработанные деньги в оборот пускать!
Заработанные деньги?! Это вы так на обмане вкладчиков обогатились! снова усмехнулась я.
Анюта, улыбнулся Борис, совершенно не обидившись на мой выпад, знаешь главный закон капитала? «Первый миллион» чистым не бывает! Мы никого не обманывали, эти простофили сами деньги к нам в банк несли, все гнались за высокими процентами, а оказались у разбитого корыта! Народ любит халявные денежки, но мозгами пошевелить не умеет!
Я не стала спорить и предложила поконкретнее обрисовать мне задачи.
Когда с делами было покончено, мы оставили бумаги на столе и переместились в спальню. Борис снова стал мягок и нежен ведь перед ним призывно белела простыня у откинутого уголка одеяла! За последние два месяца я смирилась с тем, что такова моя судьба быть лишь «женой на час».
Медленно раздеваясь, как японская кукла-робот, я все же задала Борису еще один вопрос:
Боря, ты сказал, что на покупателей тебя вывела Марина? Значит, ее роль в новой фирме велика?
Ну да, Марина входит в число соучредителей, признался Б.Н. А как мне без нее? Без посредников в Смольном ни к одному главврачу не сунешься!
Я убедилась, что теперь уже стопроцентно Б.Н. не станет разводиться со своей женой. Деньги скрепляют брак крепче, чем любовь!
Смахнув слезу, я отвернулась, бессмысленно наглаживая ладонью белоснежный пододеяльник.
Но Б.Н. умел поднять настроение! Он рассмешил меня новым анекдотом, пожаловался на какой-то прыщик на своей попе, потом принялся раздевать меня. Снял через голову мое невесомое платье, чуть, правда, поспешно, а потому резковато едва не оторвал лямочки. Затем принялся за мелкие детали моего туалета. Но если мозги у него работали замечательно, то руки были неуклюжи, а пальцы бесчувственны. Б.Н. оторвал крючок на моем лифчике, помогая его расстегнуть; уронил на пол мои трусики и тут же неловко наступил на них; наконец так сильно дернул «молнию» на своих брюках, что сломал замочек. Это сочетание светского поведения при публичном ухаживании и проявление криворукости в интимной сфере давно поражало меня. Я догадывалась, что при близком общении с Борисом всем женщинам приходилось играть роль первой скрипки, вести его в любовном танце, но сегодня я была не женщиной, а куклой, и это затрудняло процесс. Однако не все было так безнадежно. Помимо воли я ожила от прикосновения даже его неуклюжих рук к моей груди и стала с увлечением дирижировать нашим дуэтом. И если полчаса назад Борис еще был безразличен мне, то теперь я страстно желала его. Наши объятия становились все теснее, а дыхание жарче. И вот уже в едином ритме мы исполняли безумный брейк-данс