Я позвонила Тоне, объявила ей, что желаю забрать назад свой паспорт, гарантирующий мне мои хоромы. Но Тоня, поняв, в чем дело, клятвенно пообещала мне, что решит этот вопрос. Оказалось, что у нее был выход на паспортный стол ее районного отделения милиции, а кто не знает, какие возможности открывало такое знакомство в конце девяностых! Но я не очень поверила Антонине. И хотя я не собиралась жить в ее квартире за Нарвской Заставой, я все же поехала посмотреть, что меня ждет, если сбудется худший сценарий. Да и характер Тони легче было понять, посмотрев, как она живет.
Полчаса на автобусе и я в промышленном районе Автово, где в хрущевской пятиэтажке находилась Тонина квартира. Давно я не была в Автове, и сейчас меня неприятно поразили своей замызганностью и убогостью панельные дома, в ускоренном темпе построенные в шестидесятые годы. Всего тридцать лет прошло, а как все обветшало: газоны заросли сорняком, помойки переполнены, качели на детских площадках поломаны. Нет, в нашем элитном Московском районе порядка больше, особенно в том квартале, куда заселяли интеллигенцию из университетов и НИИ.
От метро пришлось идти вдоль пустыря, на краю которого и стояли невзрачные бетонные пятиэтажки с черными битумными швами в отдельных местах фасадов. Это было вынужденное архитектурное украшательство. Когда дома только построили, фасады их представляли собой расчерченные белыми линиями квадраты стеновых панелей с маленькими окошками. Но постепенно по стенам побежали трещины, и жилищники замазывали их черным в самых непредсказуемых местах будто некая указующая Рука подчеркивала жирным фломастером квартиры, жильцы которых плохо себя ведут.
Я отыскала нужный дом, он был особенно непригляден: с узкими подслеповатыми окошками, все с теми же черными замазанными линиями, помечающими почти каждый этаж целый дом штрафников!
Тоня встретила меня приветливо в своей тесной прихожей, и вместе с ней вышел меня встречать огромный серо-дымчатый кот. Тоня усадила меня за стол в проходной комнате между кухней и дверьми в другие комнаты и принялась сновать из кухоньки в комнату, скидывая мне в тарелку комковатые блины со сковородками. Попутно она оправдывалась:
Я думала, бабуля еще долго будет со мной и я успею научиться готовить. Но так все сразу оборвалось, и я даже блины толком не научилась печь!
Мне удалось благополучно съесть сыроватый блин и даже похвалить его качество. Одновременно я разглядывала обстановку в комнате. Все было чистенькое, но бедное.
Кот прыгнул мне на колени и куснул за палец.
Фу, Кузя! Тоня взяла его в руки и перенесла на свои колени. Он ревнует меня к тебе. Представляешь?
Я улыбнулась.
Еще подложить блин?
Нет, спасибо, я сыта.
Тогда я уберу со стола и мы займемся документами.
Не возражаю.
Тоня тщательно вытерла стол, накрытый голубой клеенкой, и выложила на него полученные от меня документы, чтобы я объяснила, на что пригодна каждая бумажка. Я вытащила из сумки последние документы, которые не успела передать Тоне раньше.
Вот, смотри, это диплом университета. У тебя будет квалификация филолог, специализация «русский язык и литература». Вряд ли ты сможешь им воспользоваться, но вдруг.
Конечно, нет! весело, совсем как школьница, воскликнула Тоня. Я же пишу с ошибками, еле-еле на аттестат сдала. Но когда в кафе гардеробщицей устраивалась, хозяйке было лестно, что я вроде как дипломированный специалист. На лице Тони засияла гордость. Но тут же сменилась озабоченностью. А у тебя как с работой? Удалось по моему паспорту секретаршей устроиться?
Я встала, походила по комнате, остановилась у окна. Через затянутую марлей форточку тянулась помоечная вонь. Сквозь щель коротких плотных занавесок квартира находилась на первом этаже я увидела и стоящие прямо перед окнами мусорные баки.
А Тоня ждала ответа. Я вновь повернулась к ней. Мне не очень хотелось обсуждать с Антониной Молодцовой, по моей доброй воле Бабкиной, свои трудности: уровни нашего развития слишком разнились, чтобы разговаривать на одном языке. Разве она поймет, что испытывает образованный человек, когда работодатель отказывает тебе в месте из-за отсутствия диплома о высшем образовании. Но мне отказали в разных офисах уже несколько раз именно по этой причине, хотя теперь я была «моложе тридцати лет». А если соглашались взять, то явно намекали, что придется выполнять и сексуальные услуги, что было для меня абсолютно неприемлемо.
Нет, не нашла, не вдаваясь в подробности, ответила я. Но мне вполне хватает денег от моих подработок с переводами.
Тоня сбегала в другую комнату и принесла розовую бумажку:
Вот, забыла тебе отдать: моя справка об инвалидности, вторая группа, пожизненно. По ней пособие выплачивают. Ты можешь его теперь сама получать!
Ну что ты, Тонечка. Я решительно оттолкнула ее руку. Твое пособие должно у тебя оставаться. Ты его куда, на книжку зачисляешь? Я буду получать по твоему паспорту, но деньги тебе приносить.
Нет, нет, возразила Тоня. Я же теперь зарабатываю!
Не знаю, сколько бы мы еще проспорили, но в этот момент кто-то бросил в окно комнаты камешки. Я раздвинула занавески и увидела за окном коротконогого мальчишку. Впрочем, мальчишкой он мне показался только поначалу, из-за маленького роста. Он подошел ближе к окну, и я увидела низкорослого взрослого парня с большой головой, уменьшенным туловищем и совсем коротенькими ногами. В одной руке он держал чем-то наполненный полиэтиленовый пакет, а другой ритмично кидал мелкие камешки в наше стекло.
Тонька, открой дверь! хриплым голосом крикнул он. Видимо, принял мою тень за хозяйскую, толком не разглядев за оконным стеклом. Тем более, пока не освоившись с Тониным паспортом и опасаясь разоблачения, я специально носила такую прическу, как на фото в Тонином паспорте: волосы убраны в хвост и прямая челка на весь лоб.
Я подозвала к окну Тоню:
Тонечка, там парень тебя зовет с улицы. Твой знакомый?
Тоня приблизилась к окну, приоткрыла раму и крикнула:
Ну что орешь как оглашенный! У меня гости.
Гости? удивился парень. А кто?
Кто, кто! Конь в пальто! Подруга приехала.
Ну ладно, ты тогда возьми яблочек, я тебе привез с дачи.
Парень забежал в подъезд и спустя минуту уже входил в квартиру.
Ну давай твои яблоки, Костик, и проваливай, грубовато приветствовала его Тоня. Но потом вдруг она изменила тон: Хотя ладно, оставайся, разговор есть.
Я внимательно рассмотрела его: ширококостное приплюснутое лицо с уже намечающимися морщинами на нем, но волосы пышные, зачесаны назад. Теперь, когда парень стоял в прихожей рядом с нами, стало очевидно, что он просто карлик: его голова едва доставала мне до груди, а у меня был средний женский рост. Хотя парень был неказист, но взгляд его был на удивление умным.
Константин, сказал он, протягивая мне руку. Понятное дело: манерам он не обучен, не знает, что руку первой должна подавать женщина. Но я улыбнулась ему и пожала протянутую мне руку:
Анюта.
Губы Кости растянулись в широкой улыбке, отчего лицо его стало казаться совсем стариковским, так много морщин собралось вокруг глаз.
Анна? уточнил он.
Нет, Антонина.
Надо же, так вы тезки с Тонькой! А ведь редкое какое имя. Вы, случаем, не хозяйка кафе, где моя Антонина теперь работает?
Какая я твоя? возмутилась Тоня. Или ты забыл, что твоя мать сказала? Брак со мной только через ее труп!
Костя прошел в комнату, сел на диван и с виноватым видом стал оправдываться:
Ты же знаешь, где моя мать служит, в милиции
В милиции? ахнула я.
Ну да, в паспортном столе, уточнил Костик, потому такая категоричная, а вообще-то она добрая, меня любит.
Тебя любит, а меня нет! обиженно воскликнула Тоня. Но я любви с ее стороны и не жду, а вот помочь она мне может здорово.
Помочь тебе? Ты же сама знаешь, что она говорит, чтоб глаза ее тебя не видели, с глубоким вздохом произнес Костик. Ждет не дождется, когда ты из этой квартиры куда-нибудь выкатишься. Это не я, это она так говорит! Чтобы подальше от нашего дома. Что тебя из милости оставили до конца года здесь жить
Ладно, Костя, не заводи, старательно сдерживаясь, сказала Антонина. Вот по этому поводу я и хочу, чтобы ты с ней поговорил. Эта женщина, Аня, скоро за границу уезжает, ей надо, чтобы в ее квартире кто-то остался
Я так и ахнула: ну и Тоня, ну и сочинительница! Даром что дипломов не имеет, а вот как интригу плетет.
Ну так вот, продолжила Тоня. Надо, чтобы меня тоже прописали в квартиру Анюты. А отсюда, из Автова, выписали. Меня же так и так из этой квартиры выселят. Так что уж лучше мы не будем этого дожидаться
Значит, ты будешь жить в Московском районе? И я не смогу забегать к тебе каждый день?
Вот именно! Так и скажи своей мамаше, что если она поможет изменить нам прописку, то ненавистная Тонька уберется подальше с глаз долой!