П. Рахконен пишет «В Поочье фиксируются названия рек с окончанием ра. В одном из древних языков Центральной России существовал апеллятив ra река, поток. Этот язык лежал в основе мордовского и мерянского языков» [78, с.33].
Группу формантов жма, зьма, сьма, шма (р. Кишма) Г. А. Леонтьева относит к неизвестному еще дофинноугорскому субстрату [14, с.163].
В названии рек нередко использовался финский формант ярви, в русской переделке ерь, -ер, -оро. Л. А. Климкова же выявила топоформант: гер, -ерь, -нер, происходящий из значительно трансформированного марийского «энгер», означающего на русском языке слово «речка» [74, с.83].
Тот или иной формант присутствует в названии р. Ундюгерь. Предполагается, что угорский топоформанты -ер, -иг, -ик -га, -ка, можно отнести к буртасо-мадьярским [83, с.94].
С вепсским -sara-, -sora-, по-русски означающим «ветвь, ответвление, приток, небольшая речка», Ю. И. Чайкина связывает форманты: -сор, -зор, -шер (р. Шерша) [32, с.21].
По мнению Б. А. Серебренникова некоторые мордовские единицы, существующие на уровне топоформантов, выступают в качестве этнических индикаторов: -куша, -кужо (р. Плоскуша, р. Великуша) [79, с.46].
К топоформантам тюрского происхождения Р. Я. Халитов относит аффиксы (суффиксы): ли, -ла, -ле, -ло, -лык, -лек, -кан, -кон (с. Ташлыково). Аффиксы: -лор, -лар, -тар, -зар, -дар, он определяет, как признаки множественного числа [89, с.19]. Другой исследователь О. Р. Хисамов считает, что окончание да, привязано к именам малых рек (р. Юнда) [83, с.37].
С течение времени многие субстратные топонимы, приспосабливаясь к законам русского языка, адаптируясь, меняют свой звуковой облик и грамматическую структуру. Часть из них «обросла» русскими суффиксами. В качестве примера приведем следующие гидронимы: р. Вачка, д. Пурка. Другая часть, приспосабливаясь к русским топонимическим моделям, видоизменялась более существенно. На базе части топоформанта езь, -есь формируется суффикс -ец, иногда меняется фонетический облик основы (д. Мокрец, д. Юрьевец).
В ряде случаев субстратные топонимы настолько видоизменяются, что уже не воспринимаются как слова чужого языка. Так возвышенность, именуемая сегодня как гора Дина, ранее называлась Горадина [32, с.112].
Длительный период славяне мирно жили с угро-финнами. Развивалось взаимовлияние топонимических систем: словообразование одного языка влияло на топонимическую систему другого. В усваивающем языке возникали новые топонимические типы. Под воздействием финно-угорской топонимики, в которой наблюдалась модель «прилагательное + квалификатор, называющий объект», в русской топонимике появились такие названия, как с. Новосёлки.
На основании изложенного выше материала можно судить о том, как бывает порой сложно опеделить происхождение и способ образование онимов, особенно гидронимов и части ойконимов субстратного характера. «Невнимание к истории может подвести и серьезного ученого. Главная опасность, подстерегающая начинающего топонимиста, излишнее доверие к легендам о происхождении тех или иных географических названий. Другая ошибка близко связана с предыдущей: попытка подобрать, не задумываясь о формантах, законах языка, истории народа и территории, подходящую этимологию. В этом случае этимологизатор создает новую топонимическую легенду, отличающуюся от народных в худшую сторону: в ней нет элементов фольклора [14, с.162].
Словарь топонимов, расположенных на правом берегу Оки от устья Большой Кутры до устья Тарки
В настоящее время не имеется достаточного количества информации что бы написать достоверные истории о происхождении названий того или иного географического объекта. Поэтому мы предлагаем произвести лингвистические исследования топонимов, то есть словообразовательный, морфемный и этимологический разбор их. То есть таким образом составить словарь местных топонимов. При этом будут отражены мнения других исследователей о происхождении онимов.
Перед разбором топонимов важно было установить прежние названия поселений, рек и озер «края». Это удалось сделать благодаря «подлинной писцовой книги поместных и вотчинных земель в станах Муромского уезда 1628 -30 годов» [97]. Забегая вперед, отметим, что большая часть современных топонимов «края» соответствуют, вплоть до буквы, их историческим названиям в начале XVII века. Если при разборе онима время его образования не будет указано, это будет означать то, что в качалу XVII века он был уже сформирован в том виде, к котором мы его встречаем сегодня. Случаи, когда время образования топонима более раннее или более позднее, а также современный его вид не соответствует прежнему, будут разобраны в каждом конкретном случае. Анализ топонимов, расположенных на правом берегу Оки от устья Большой Кутры по устье Тарки, будем производить в алфавитном порядке.
д. Аксентьево, Павловский р-н, Варежский сельсовет, ойконим, топоосновой которого стало существительное русское имя собственное (антропоним) Аксентий [53, с.43]. Оно произошло от древнегреческого αξάνω, и означает «увеличиваю, усиливаю, приумножаю, расширяю». Топоформант ойконима ев, по мнению А. С. Щербак отражает «принадлежность роду» [90, с.47].
с. Александрово, Вачский р-н, Филинский сельсовет, расположено на правом берегу реки Оки, производный ойконим, топоосновой которого является существительное русское имя собственное Александр. Оно произошло от греч. alexo и означает «защищать» [53, с.44]. Топоформант ойконима ов, по мнению А. С. Щербак отражает «принадлежность роду» [90, с.47]. В качестве топоформанта выступает суффикс ов.
д. Алтухово, Вачский р-н, Алтунинский сельсовет,д. Алтухово, ойконим, топоосновой которого является существительное русское имя собственное Алтух. Оно является просторечной формой греческого имени Евтихий, означающего «счастливый, меткий». С. Б. Веселовский указывает, что Алтухо́вы это известная русская фамилия [5, с.24]. Топоформант онима ов, по мнению А. С. Щербак отражает «принадлежность роду» [90, с.47].