Спасибо, бабушка.
Не за что, внучек.
Бабушка, а у тебя был дедушка? И где он сейчас? спросил Тимур.
Был, а как же. А чего это ты про него спрашиваешь?
Мне интересно. Он ушел из семьи, как наш папка? Он тоже был редкостным эгоистом?
Нет. Мой муж, отец твоей мамы был хорошим человеком. Настоящим, мужественным, честным, работящим. На него можно было положиться в любом деле. Про таких говорят, что с ним можно идти хоть на край земли, хоть в разведку.
Расскажи мне про него. Хочу знать про деда настоящего мужчину.
Хочешь стать настоящим мужчиной? И защищать женщин от бед и напастей?
Да, хочу, твердо ответил Тимур.
Ну тогда слушай. Как-то в наш колхоз приехал молодой специалист, инженер Михаил. Он был неимоверно красив, статен, волосами кудряв. Все наши местные девчонки сразу положили на него глаз. Нарочито проходили мимо, улыбались и строили глазки. А я, надо сказать, не обратила по первости на него внимания. Был у меня тогда ухажер Санька, тракторист из деревни Микулино. Ну, а Миша выделил меня среди многочисленных подруг. Потом он зачастил к нам на склад, где я работала кладовщицей. То конфету принесет, то яблочко свежее, то ромашку с поля. Говорит мне: «Евгения, очень у вас замечательное имя. У меня так первую учительницу звали». Я в краску, значит. А он на завтра опять тут как тут: с клубникой стоит и улыбается. Такое поведение не скрылось от Саньки, люди добрые все рассказали. Ну, он его и подкараулил вечером у тына. А Санька был здоровый, кулачище как две мои головы. Навалял он сопернику по первое число. Лежал Миша долго на больничном. В милицию заявление не стал писать. Не хотел неприятностей Саньке. Пришла к нему я один раз, принесла молочка парного. Говорю: «Михаил, вы простите, но у меня есть жених. Он шибко ревнивый. Вы ко мне больше не ходите». Михаил только и ответил: «Хорошо, Женечка». А сам глазищами меня испепеляет, ресницами хлоп, хлоп. Ушла я от него, а у самой сердце не на месте. Иду домой плачу, жалко мне его стало. За меня же дуру пострадал, а я такая не благодарная оказалась. Санька ко мне вечером приходит, зовет на танцы. Идем мы с ним под ручку, а он сам не свой. Донесли ему, что ходила к Мише и навещала. Спрашиваю его: «Чего сопишь? Говори, если что хочешь сказать». Он мне: «Ходила к нему?» Я: «Ходила. А тебе какое дело? Я не твоя собственность». Он замолчал. В тот вечер Санька с друзьями сильно напился. Я ушла с танцев одна. Он вечером пришёл к дому, сломал забор, полез в окно ко мне. Батя его вышвырнул на улицу. И говорит: «Санька, если ты любишь Женьку, то женись. А непотребство чинить не позволю. Стыдно перед людьми». Санька и говорит мне пьяным языком, дыша перегаром: «Евгения, краса моя, выходи за меня». Я смотрю на него: грязный, противный, а у самой перед глазами Миша красивый, всегда причёсанный, одеколоном от него пахнет, разговаривает культурно, ручку всегда подаст, грубого слова от него не услышишь, глазищами на меня посмотрит у меня сердце стынет. Я и рубанула: «Не пойду я за тебя, Санька, замуж». Он как заорет: «Курва, пожалеешь, локти кусать будешь». У меня в тот момент прямо глаза открылись, чего я с этим Санькой столько времени ходила на танцы? Через пару дней смотрю стоит у ворот склада Миша с букетиком незабудок: «Извините, говорит, Евгения, не могу забыть вашего лица, вашей улыбки. Не прогоняйте, не могу я без вас жить». Ноги у меня в тот час покосились, сползла я тихонечко по стеночке. Он меня подхватил, на скамейку усадил. Сама рыдаю, ничего поделать не могу. У него самого слезы по лицу ползут. Все мы про друг дружку поняли в энтот момент. Уткнулась я ему в плечо, говорю: «Хорошо, Михаил, давайте попробуем подружиться. Не буду вас больше прогонять». Миша просидел остаток дня на скамейке, пока я работала. Проводил до дома. Начали мы с ним ходить на танцы, гулять по берегу вдоль реки. И так через полгода догулялись до свадьбы. Санька пытался еще прийти ко мне, чтобы извиниться. Приходил и угрожал Мише, но мы попросили с ним поговорить участкового, и Санька вроде отстал. Перестал буянить и успокоился. Потом Санька женился на моей подружке Вере. Ты знаешь их внука Сережку. Верка его строго так взяла в оборот. Санька, в принципе, хороший мужик, работящий, мне иногда приходит помогает, если что сломается.
Дед Миша умер? спросил Тимур.
Погиб. Сейчас расскажу. Через год после свадьбы у нас родилась Верочка, твоя мама. Чуть позже еще родился сыночек назвали Матвеем. Но в возрасте трех лет Матвей простудился, заболел воспалением легких и умер. Мы очень сильно горевали. Хотели еще детей родить, но что-то не получалось. Уж не знаю почему. В возрасте семи лет твоя мать с подружками пошла за скотный двор на болото. Цветы там видите ли красивые были, желтенькие. Там была узенькая тропочка, по которой можно было пройти. Подружка Света неосторожно шагнула в сторону и начала тонуть, Верка кинулась ее спасать, и сама угодила в эту лужу. А топь коварна тем, что чем больше барахтаешься, тем она тебя сильнее засасывает. Самостоятельно выбраться из трясины невозможно. Они начали кричать, звать на помощь. Третья подружка побежала в деревню за помощью, на встречу ей Миша. Он бегом прибежал на болото, вытащил девчонок, но сам завяз. Он приказал девчонкам бежать и звать взрослых на помощь. Девчонки побежали. Когда помощь пришла Миши на поверхности не было. Его, конечно, достали. Делали искусственное дыхание, но было слишком поздно. На других мужчин после Миши, я смотреть не могла. Так и прожила остаток жизни одна с Веркой. Когда дочка уехала в Москву, мне тяжело было одной. Да, слава богу, подружки помогали понемногу. Их мужья старались, если что надо прибить или починить по мужской части. Вот такая история, баба Женя задумчиво поглядела в небо где ты, мой любимый Миша?
Погиб. Сейчас расскажу. Через год после свадьбы у нас родилась Верочка, твоя мама. Чуть позже еще родился сыночек назвали Матвеем. Но в возрасте трех лет Матвей простудился, заболел воспалением легких и умер. Мы очень сильно горевали. Хотели еще детей родить, но что-то не получалось. Уж не знаю почему. В возрасте семи лет твоя мать с подружками пошла за скотный двор на болото. Цветы там видите ли красивые были, желтенькие. Там была узенькая тропочка, по которой можно было пройти. Подружка Света неосторожно шагнула в сторону и начала тонуть, Верка кинулась ее спасать, и сама угодила в эту лужу. А топь коварна тем, что чем больше барахтаешься, тем она тебя сильнее засасывает. Самостоятельно выбраться из трясины невозможно. Они начали кричать, звать на помощь. Третья подружка побежала в деревню за помощью, на встречу ей Миша. Он бегом прибежал на болото, вытащил девчонок, но сам завяз. Он приказал девчонкам бежать и звать взрослых на помощь. Девчонки побежали. Когда помощь пришла Миши на поверхности не было. Его, конечно, достали. Делали искусственное дыхание, но было слишком поздно. На других мужчин после Миши, я смотреть не могла. Так и прожила остаток жизни одна с Веркой. Когда дочка уехала в Москву, мне тяжело было одной. Да, слава богу, подружки помогали понемногу. Их мужья старались, если что надо прибить или починить по мужской части. Вот такая история, баба Женя задумчиво поглядела в небо где ты, мой любимый Миша?
Рассказывая свою историю, бабушка не переставала полоть сорняки. Слезы иногда вытекали из глаз и скользили прямо в землю по морщинистым щекам бабы Жени. Она их не вытирала, не размазывая по щекам грязь. Тимур же, слушая бабушку, совсем перестал полоть, проникся историей.
Вот это, да! сказал после минутного молчания Тимур, совсем как в кино.
И не говори, внучек. Когда вырастешь большой, напиши книгу или сними фильм. Дед Миша тебе будет благодарен за память. Никто не хочет умирать молодым. И он не хотел, очень жизнерадостным был и веселым. Сколько еще можно было сделать хорошего.
Бабушка с внуком допололи грядки в тишине. После обеда Тимур пошел на площадку к друзьям.
Привет! радостно приветствовал его Илья.
Здравствуй, Сережка уверенно пожал руку.
Здорово, пацаны, бодро поздоровался Тимур.
Ну, что на корабль? задорно пригласил Илья.
Ребята, а можно мне попросить, показать болото, где погиб мой дедушка Миша? спросил Тимур.
Знаем мы это место, ответил Илья.
Но, вообще-то, туда не рекомендуется ходить, а детям без взрослых особенно, добавил Сережка.
На карьер, можно подумать, ходить детям настоятельно рекомендуется? съязвил Тимур.
Ладно, ладно, не кипятись. Я же не сказал нет. Я просто предупредил, что это не приветствуется, ответил Илья.
Я против. Делать там нечего, не отступал Сережка.
Боитесь, можете не ходить. Расскажите, где это болото, я один схожу, решительно отрезал Тимур.
Пошли, Илья шагнул в сторону леса.
Ты куда? спросил Сережка.
По деревне нельзя. Засекут, будут ругать, начнутся проблемы. Обязательно кто-нибудь наябедничает. Мне не хочется сидеть под арестом, ответил Илья.
Троица ребят пробиралась вокруг деревни по кустам и оврагам, перелезая ручьи и перебегая полевые дороги. Наконец, перед Тимуром открылась ровная, заросшая мхом, поверхность болота, с кочками и чахлыми деревцами.
Вот смотри. Это болото, показал вперед рукой Илья.
Примерно вон там направо и утонул твой дед, уточнил Сережка.
Тимур сделал шаг вперед на мягкий зеленый мох. Нога утонула в мягком ковре по щиколотку. Тимур сделал еще шаг, мох пружинил, но держал. Тимур сделал еще пару шагов вперед.
Я не проваливаюсь, хотя ощущения странные, как будто я на ковре-самолете, крикнул друзьям Тимур.
Ты бы вернулся, это не шутки, предупредил его Илья.
Тимур сделал еще шаг, и ощутил ногой воду. Она быстро проникла в правый кроссовок. Обувь стала тяжелой и неприятной. Из-под ног потянуло болотной тиной и сыростью. Холодок пробежал по спине Тимура. Он медленно развернулся, и пружинящей походкой вернулся на твёрдый берег.
Зачерпнул воды, оправдываясь, сообщил он приятелям.
Довольный? спросил Сережка.
Знаешь? Да, довольный, ответил Тимур, я ощутил кончиками ног эту таинственную и зловещую мощь болота. Мне было страшно, почти как вчера на карьере.