В надежде на то, что никто не придал шуму значения, я уселся на стул и замер в раздумье.
Мне оставалось только ждать приезда Вересова, который желал, похоже, стать моим клиентом и заставить меня повторить недавний подвиг с расследованием дела в экстремально короткие сроки, иначе зачем такая торопливость?..
Ждал я недолго: во дворе громко затормозила машина, судя по тональности и резкости звука крутая.
Затем за дверью жалобно скрипнули доски, прогибаясь под ногами внушительных размеров человека. Тяжелые шаги замерли прямо перед моей дверью.
Дзы-ы-ынь! заголосил дверной звонок, принимая на себя роль Судной Трубы.
Я пожал плечами и открыл дверь.
На пороге стоял высокий, коренастый человек с тяжелой челюстью и глубоко посаженными серыми глазами. За спиной его маячила колоритная фигура под два метра, чьи бицепсы (не чета моим!) и удобный костюм, который в случае чего абсолютно не стеснял бы движений, говорили сами за себя. В левой руке он держал дорогой «дипломат» германского производства, я не так давно видел такие в посольстве.
Мареев Валерий Борисович? осведомился возможный клиент.
Он самый. Проходите.
Я провел гостей в свой «кухонный кабинет». Клиент расположился в кресле, охранник предпочел табурет. Мне остался диван, откуда я почти не видел лица охранника, зато он мог наблюдать за любым моим движением.
Что же! На сей раз, похоже, я имею дело с профессионалом.
У меня украли дочь, без обиняков начал Вересов. И замолчал, внимательно меня разглядывая. Очевидно, он считал, что сказал самое главное и теперь слово за мной. Иногда я старательно ругаю того, кто придумал жалость и некоторые другие человеческие чувства, так мешающие в работе нормального частного детектива! Ну кто его потянул за язык я ведь уже было собрался объяснить, насколько занят конечно, не объясняя, что заниматься собираюсь отдыхом и наблюдением за работой переходящего на новые рельсы Приятеля.
Надо же, несколько растерянно сказал я, пытаясь придумать, как начать свой вежливый, но твердый отказ. А у моего нынешнего клиента пропал сын. Они случайно не в одной школе учились?
Если вы имеете в виду Тарасовский физико-математический колледж и восьмой «а» класс, то да, невозмутимо ответил Сергей Леонидович Вересов, вызывая у меня отрезвляющую дрожь и бледность. Более того, я думаю, что в течение следующих дней к вам нагрянут еще несколько мам и пап, дети которых учились в этом классе и в один и тот же день пропали. Бесследно.
Милиция? выдохнул я, подаваясь вперед, ФСК?!
К черту органы! немедля отозвался Вересов, пусть ищут; найдут спасибо, так ведь не найдут же! Он вытер платком мгновенно вспотевший лоб и более спокойно спросил: Вы просто скажите: будете искать мою дочь?
«Искать детей оптом? Что может быть милее?» мрачно подумал я.
А вслух сказал:
Вы знаете начал я, мысленно выстраивая свою отказную речь, я сейчас очень и очень занят Он посмотрел на меня так, как смотрит волк на охотника, нажимающего курок. Я вздрогнул, ощутив внезапно, что в квартире у меня почему-то холодно, и, скривившись, продолжил: Короче, давайте перейдем к подробностям вашего дела, вот так любезно великий дипломат Мареев дал новому клиенту понять, что ждет конкретных разъяснений по поводу этого странного киднепинга.
Я слышал о вас, Валерий Борисович, как о весьма компетентном в подобных делах человеке, как о человеке, который совершенно не по делу начал отец, видно, совсем повредившись в уме после потери дочери, раз уж принялся источать никому не нужные комплименты.
В общем-то, эту часть беседы, как и все ей подобные, можно смело пропускать мимо ушей. Возможно, клиент просто проверяет мои реакции. Периодически попадаются неуверенные в моей чистоплотности, и лучший способ заработать их доверие молча подождать минуты три, выставляя себя на обозрение. Эти три минуты я решил посвятить изучению внешних данных клиента.
Более всего для описания его внешности подошло бы сравнение с гномом, если, конечно, у вас достаточно богатая фантазия, чтобы представить чисто выбритого гнома ростом около ста восьмидесяти. У клиента, представившегося в телефонном разговоре как Вересов (фамилия эта мне ничего не говорила и, вполне возможно, даже была ложной), было выразительное лицо сильного человека, который ни перед чем не остановится на пути к достижению своей цели. Дорогой строгий костюм, пейджер на поясе, сотовый телефон. Галстук выше всех похвал, просто замечательный, хотя я в этом практически не разбираюсь.
Я отметил, что на его пальце нет кольца. Стало быть, клиент не женат. Как же тогда дочь?..
Еще раз прокрутив в памяти наш недавно начатый разговор, я счел, что уже вполне сносно знаком со своим заказчиком, а посему пора от пустых словес переходить непосредственно к делу.
Сергей Леонидович, я прервал его речь железным тоном крайне занятого, а сейчас еще и слегка удивленного человека. Хотелось бы услышать, с чего вы так рассыпаетесь в любезностях?
Он помолчал, задумчиво на меня глядя. И, пожав плечами, ответил:
Мне не хватает простой конфиденциальности, которую вы обычно соблюдаете. Мне необходимо, чтобы ни слова обо мне и о том, что я вас нанял, не просочилось во внешние круги. Никто не должен об этом знать, чем бы ни закончилось наше сотрудничество. Понятно?
Хм, понятно, ответил я, глядя ему прямо в глаза.
Тогда я, пожалуй, начну.
Я кивнул.
Моя дочь он помедлил, весьма странная девочка. К слову, будет хорошо, если об этой странности не будет известно никому, кроме вас.
Независимо от того, возьмусь ли я за ваше дело, обещаю, ответил я, ожидая начала рассказа про какую-нибудь затяжную болезнь или ненормальную психику девчушки. В чем странность?
Она практически все время что-то придумывает, пожав широкими плечами, ответил он. Откровенно говоря, врет. Всем подряд, кроме меня. Это психическое нарушение. Ее психотерапевт считает, что сказывается ранняя потеря матери.
Ага, вот оно, отсутствие кольца
Что с матерью?
Умерла.
Хм.
Мне продолжать? Он не казался особенно расстроенным или подавленным давним горем.
Продолжайте.
Что конкретно вам интересно в связи с нашим делом? последние слова он слегка выделил.
Ваше мнение: имеет ли потеря матери прямое отношение к исчезновению вашей дочери? спросил я и тут же объяснил: Я имею в виду, нет ли у вас врагов, которые когда-то?..
Не думаю, немного раздраженно ответил он, поморщившись. Вы лучше вообще не вспоминайте про мать. Она здесь ни при чем.
Хорошо, пожал плечами я, собираясь произнести свои, в общем-то, давно отрепетированные и привычные слова. Как скажете. Тогда давайте договоримся: я спрашиваю, вы отвечаете. Без колебаний и не скрывая ничего, что имеет даже малейшее отношение к делу. Потому что, если я берусь за чье-то дело, должен быть уверен, что знаю всю подноготную. Ничего неприличного для меня нет, и сообщать надо со всеми подробностями.
Он смотрел на меня как-то странно, определить, о чем он думал, по его лицу не представлялось возможным, поэтому я добавил:
Просто иногда получается так, что не вполне правдивые слова клиента или его недосказанности наводят меня на ложные линии, и мы оба теряем кучу времени
Вересов внезапно улыбнулся.
Это следует понимать как согласие? спросил он, глянул на меня и усмехнулся.
Возможно, ответил я, пожимая плечами, вежливо и спокойно, подстраиваясь под его манеру вести разговор. Хотя внутренне я уже согласился после его слов о том, что пропало сразу несколько детей.
Спрашивайте дальше, разрешил он.
Я кивнул, вынимая из кармана наполовину заполненный блокнотик, чтобы начать делать там пометки по ходу дела, поразмыслил несколько секунд и начал свой обычный допрос:
Во-первых, хотелось бы узнать обстоятельства ее исчезновения, а также ваш взгляд на эти события. Я поудобнее устроился на диване и впился взглядом в это непроницаемое лицо, стараясь уловить его тщательно контролируемые эмоции.
Она исчезла позавчера, никого не предупредив, где-то между восьмью и девятью часами вечера. Практически все личные вещи на месте. Ни у подруг, ни в школе ее не было. Ночевать она также не пришла, чего прежде никогда за ней не водилось. Вместе с ней пропали еще несколько человек из ее класса: еще одна девочка и двое парней. Я не думаю, что это похищение. Очень не похоже.
Что же вы думаете?
Он слегка скривился, не глядя на меня, лицо у него на мгновение стало каменным.
Я думаю, ответил он, что кто-то их собрал и куда-то увез по их собственной воле. Сманил.
Вы имеете в виду секту?
Откуда я знаю?.. Я просто говорил с остальными родителями. Все пропавшие вели себя как обычно. И действовали как обычно. Собрали самые необходимые вещи, очень немного. Сделали все дневные дела. И на ночь глядя пропали. Как будто планировали.
Интересно, сказал я, записывая в блокнотике первую гипотезу. А вы не находили в последнее время в Галиных вещах того, что раньше у нее не замечали? Какие-нибудь книги, например?