Летом 1716 года вся Балтийская эскадра в колличестве 22 вымпелов прибыла в Копенгаген, где её дожидался вице-адмирал Пётр Алексеевич. Сюда же пришли корабли английской эскадры под командованием адмирала Джона Норриса. Сюда же пришли голландские суда. Царь на шнявах «Принцесса» и «Лизета» осматривал неприятельский берег от Гельсинборга до Ландскроны. Датский генерал-адмирал Гульденлев привёл свой флот. Вице-адмирал Петр Михайлов отправляет капитана Ивана Синявина на корабле «Архангел Уриил» в разведку к острову Ганно вместе с английскими и датскими кораблями и сказал: «между тем ежели увидишь неприятеля в числе10 кораблей или меньше, тогда поставить вам флаг свой на фок-стеньге и выстрелить одинаково, а ежели увидишь 20 кораблей или больше поставь на грот и на фор-стеньгах по флагу и выстрелить».
Здесь сделаю отступление и приведу цитату из очерков Ф. Ф. Веселаго про флаг и русский флот: « укажем на Наума Акимовича Синявина. который при своём крайне дерзком характере был одним из отличнейших и достойнейших русских моряков своего времени. До чего могла доходить дерзость Синявина в частных сношениях, показывает следующий случай: в бытность свою в июне 1716 года в Копенгагене он поссорился с генералом-адьютантом Девьером, доверенным лицем государя и зятем князя Меншикова. Наум Акимович, зазвав Девьера к себе на корабль, так обругал его, что по словам поданной жалобы «никакой шельмы, которой достоин руганья, не можно так ругать». Но Синявин этим не удовольствовался и в заключение побил противника, после чего тот, притворно или действительно, но более недели пролежал в постели. Однакоже распоряжавшийся таким образом вне службы, тот же Наум Акимович, вот как понимал и отстаивал высокое значение русского флага: когда Синявин, бывши сосвоим кораблём в Текселе, пошёл оттуда в Англию, то агент наш Соловьёв заметил ему, что он напрасно не позволил голландцам осмотреть свой корабль, когда те просили об этом, потому что, за отказ в осмотре, корабль едва не арестовали. Синявин отвечал: «корабль свой осматривать не дал, то есть правда, того ради, что я ещё хочу честь и живот свой продолжать, а буде я бы оный дал осматривать, то весьма честь и живот вскоре минулся, и хотел бы сего шельмица видеть, который вам грозит арестованием! Разве и весь голландский флот на мя подвинется и тот добровольно осматривать не может, разве силою. Правда, мы здесь сильны только одним флагом и вымпелом. для чего не боимся и всего их флота, а за оныя его такие непотребные слова об аресте корабля вашей милости не надлежало донесть кому надлежит, понеже хотя бы на будар был поставлен флаг и вымпел Его царского Величества, то уже корабль стал военный, а не торговый, которому на море всегда голландский военный корабль мусить (должен) салютовать и вымпел свой спустить, что мы столько раз видели и впредь будет!».
Государь Пётр 5 августа 1716 года поднял флаг на русском линейном корабле «Ингерманланд» и дал команду флоту сниматься с якоря. Никогда Балтика не видывала более величественной парусной флотилии четырёх государств. Эта армада состояла из 69 военных кораблей: 21 линейных русских кораблей, 19 английских, 6 голландских, 23 датских и более 400 торговых судов, перевозивших пехоту. Из письма барона Шафирова к князю Меншикову от 7 августа находим такие слова: «такой чести ни один монарх от начала света не имел, что изволит ныне командовать 4 народов флотами, а именно английским, русским, датским и голландским, чем Ваше Сиятельство поздравляю». В письме к Апрксину Пётр писал: «чаю ваша милость сие прочтя пословицу свою не забудешь, что от роду впервые». К вечеру все флоты стали на якорь в Киегенбухте, где простояли 2 дня. Видя такое превосходство кораблей шведский флот числом линейных кораблей до 21 флага ушел из Балтики в Карлскронскую гавань под защиту пушек. 14 августа Государь с отрядом из 4 кораблей и 2 шняв отбыл к Стральзунду. Капитана-поручика Наума Синявина Пётр отправляет на корабле «Девоншир», с фрегатом «Самсон» крейсироватьть между Борнгольмом и Ругеном: «и там проведать нет ли каких неприятельских фрегатов, которые искать и отогнать или с Божиею помощью разорить торговые шведские суда брать и приводить». Корабельная эскадра под начальством шаутбенахта Вейбранта Шельтинга в конце октября отправилась на зимовку в Ревель. В ноябре Иван Синявин произведён в капитаны 3 ранга и отпущен в деревню к родным на побывку.
Государь Пётр 5 августа 1716 года поднял флаг на русском линейном корабле «Ингерманланд» и дал команду флоту сниматься с якоря. Никогда Балтика не видывала более величественной парусной флотилии четырёх государств. Эта армада состояла из 69 военных кораблей: 21 линейных русских кораблей, 19 английских, 6 голландских, 23 датских и более 400 торговых судов, перевозивших пехоту. Из письма барона Шафирова к князю Меншикову от 7 августа находим такие слова: «такой чести ни один монарх от начала света не имел, что изволит ныне командовать 4 народов флотами, а именно английским, русским, датским и голландским, чем Ваше Сиятельство поздравляю». В письме к Апрксину Пётр писал: «чаю ваша милость сие прочтя пословицу свою не забудешь, что от роду впервые». К вечеру все флоты стали на якорь в Киегенбухте, где простояли 2 дня. Видя такое превосходство кораблей шведский флот числом линейных кораблей до 21 флага ушел из Балтики в Карлскронскую гавань под защиту пушек. 14 августа Государь с отрядом из 4 кораблей и 2 шняв отбыл к Стральзунду. Капитана-поручика Наума Синявина Пётр отправляет на корабле «Девоншир», с фрегатом «Самсон» крейсироватьть между Борнгольмом и Ругеном: «и там проведать нет ли каких неприятельских фрегатов, которые искать и отогнать или с Божиею помощью разорить торговые шведские суда брать и приводить». Корабельная эскадра под начальством шаутбенахта Вейбранта Шельтинга в конце октября отправилась на зимовку в Ревель. В ноябре Иван Синявин произведён в капитаны 3 ранга и отпущен в деревню к родным на побывку.
С начала 1717 года Пётр Алексеевич отправился в Голландию и Францию. Балтийский флот под руководством генерал-адмирала Апраксина должен крейсировать между Гангутом и Дагерортом. Если появится сильный шведский флот, то уходить к Кроншлоту. Порт Ревель велел приготовить к защите, туда отправились Фёдор Апраксин и Корнелий Крюйс. Пётр писал «первое, что неприятелю страх, другое, обучение людям, третье ежели надобно будет всегда готова и ретирада безопасная, понежже тут море узко и неприятелю обойти нельзя». Шведскому флоту вместо нападения на русских пришлось скрываться в своих гаванях, потому что у шведских берегов стоял английский флот из 25 кораблей.
15 мая 1717 года произошло радостное событие, родились две дочери близняшки у Наума Акимовича Синявина и Неонилы Федоровны Языковой, которых назвали Авдотьей и Феодосьей. Жена Неонила была младше Наума на 8 лет. После рождения душевно больного первенца Якова у этой четы Наума и Неонилы Синявиных долго не было детей и вот родились две прекрасных дочери.
Русский линкор «Ингерманланд» рисунок из альбома «Русский военный флот» 1904 года.
Весной 1718 года корабельный флот числом 32 вымпелов под начальством адмирала графа Апраксина на «Москве», вице-адмирала Петра Михайлова на «Ингерманланде», шаутбенахт князь Меншиков на «Святом Александре», так же были контр-адмиралы: Шельтинг на «Марльбурге» и Паддон, командоры Сиверс, Сандерс, Гордон и соответственно капитан Наум Синявин на «Девоншире». Общее число экипажей составляло более 10000 человек и 1436 пушек. Вся армада пришла в Ревель иногда высылая по 5 кораблей в крейсерство. В этом году спущен на воду линейный 90 пушечный, трёхпалубный корабль «Лесное». В строительстве принимал непосредственное участие Государь «тесал киль, работал на верфи у корабля». Иван Акимович Синявин приобрёл особенную доверенность у Царя и когда один из чиновников Адмиралтейских Провиантских магазинов проворовался он его назначил «Презусом Комиссии Военного суда» и назначил к нему помошниками подпорутчиков Головина, Золотарёва, Ладыженского, Торсона и Гарбоу.
В январе 1719 года Пётр отправляет капитана-поручика Наума Синявина в Гамбург, для принятия корабля «Рандолфа» подаренного Государю королём прусским. После возлияний в новогодние праздники у Петра опять проявились боли в почках, и он был вынужден в зимнее время отправиться на лечение на воды. Государь отбыл к Олонецким минеральным водам куда ему пришло известие, что умер шведский король Карл и государством правит его сестра Ульрика-Элеонора. Он усиленно лечился, принимал воды в течение 20 дней, и, вероятно, они процедуры ему помогли.