Жонглёр. 20 лет скелетов - Юрий Алексеевич Токранов

Инессе Басс

Самокопания дотошного
порой проблематичны случаи.
Скелеты сыплются из прошлого
и увлечённо машут ручками.
Мол, не забыл нас, незакопанных?
А мы нагрянули  без вызова.
Так что приходится безропотно
отлавливать незванных сызнова.
Труд не всегда, конечно, гадостный.
Есть кости в такт, есть в рифму созданы.
Таким  отбор в стихи о радости,
горящей в пережитом звёздами.
С другими же, бывает, сладу нет.
Ни сил, ни воли яму вырыть им.
Идёшь, стоишь, скелеты падают
и целят прямо в череп, ироды.
10.09.20

Сон или воочию?
Кареглазо-жарко
постучится ночью
девочка-дикарка,
разгоняя к чёрту
все мои химеры:
славная девчонка
новый символ веры.
Подойдёт без злости
и без эпатажа,
ничего не спросит,
ничего не скажет.
Карой и наградой
карие созвучья.
Если будет рядом,
значит, буду лучше.
15.01.96

День истекал, но так истошно,
так взбалмошно,
так не с руки,
что в суматохе снежных крошек
ни выдоха,
ни полстроки,
не слышно было, и стихи
случились просто, как оплошность,
как оговорка,
как во сне
бредово брошенное слово,
как полуявь,
полуоснова
какого-то шального не-
доразумения. Но, впрочем,
бесспорно в стиле февраля,
они закончились на ночи,
всё начинающей
с нуля
8.02.97

Отвести твои локоны от чела,
в очи карие провалиться взглядом,
прикоснуться устами к устам. Не со зла
расстаёмся просто так надо.
Больно будет, конечно, раз наотрез,
невозвратно, навзрыд, наотмашь, навеки.
Но всё стерпится, и лишь на погосте души крест
станет поводом
рядом порой посидеть на скамейке.
Чтоб придти сюда снова через двадцать лет,
положить гвоздичку,
помолчать наедине с эфиром.
Тебя нет. Ты живая, но тебя нет.
Ты чужая. Покойся, родная, с миром.
25.01.20

Тебе было 16.
Мне 33.
Прошло 24 года.
Что подарить на этот юбилей?
Взаимообоюдное отсутствие
11.04.20

Случайно,
как прежде,
сошлись на Компросе,
столкнулись практически
он и она.
Не двое, а четверо, если быть точным,
поскольку спешила отнюдь не одна
уж двадцать лет бывшая
в обществе дочек
шагала куда-то.
Раз дом 48
портал «Пермэнерго»,
то значит,  в горпарк.
Увидела,
вспыхнула,
как Жанна дАрк:
Выслеживать вздумал?
Давай, топай мимо!
кричала глазами.
Скандал-пантомима
грозил громкой бурей.
Но старшая дочь,
на вид первоклашка,
сумела помочь,
изрекши:
«Вы, дедушка, маме не верьте.
Когда так глядит, то побьёт не до смерти».
В тебя или в папу ребёнок бесстрашный?
спросил он у экс-половинки
Неважно

Сад Горького годы меняли:
по хордам,
периметру,
сущности.
Да «огородом»
с ротондою царскою
ПКиО
был пермской натуре милее всего.
Ты помнишь,
вон там
по ноге мне заехала? Мстя
за то, что я встал на твою по ошибке.
Хотя
тогда покоробила чуть эта дерзость
пацанки 16-летней, а сердце
не ёкнуло
ни теплотой, ни тревожно.
Снимали же блиц-пожиранье мороженого
с глазами завязанными и без рук.
В июне.
Промчалось полгода, и вдруг
явилась в редакцию ты эпатажно
с вопросом, как жить юной тинке
Неважно

Поблизости две её копии-крошки
резвились в своём беззаботном веселье,
одна подбежала и топнула ножкой,
скомандовав:
«Ну-ка пойдём каруселить!»
И вот
залихватские аттракционы:
полдня кувыркались,
кружились,
качались.
Пора б и заканчивать
к вечеру клонит,
а дочкам неймётся:
«Хотим всё сначала!»
Желала бы тоже?
Вернуться на двадцать
стремительных лет,
бросить их, как поклажу
ненужную,
и не расстаться?
Неважно

Да нет же, конечно.
Назад не соскочишь.
Не перемотаешь судьбу.
И к тому же
представить свет без
твоих солнечных дочек
уже злодеяние.
Если не хуже.
Лицо стало серым.
С тобой всё нормально?
Смеркается просто.
Хоть бок защемило.
Наверное, приступ.
Старею реально.
Но чтоб на свидании
слишком уж мило.
Забавна была ты
в мороженом-торте.
Без дублей прекрасна
влюбился б сейчас же.
Мне, кажется, плохо.
Опять всё испортил.
Расплата за счастье.
Иное неважно
12.07.20

Спектакль «Христос суперзвезда»
давали в Оперном тогда
в финале пермских 90-х.
Достать билет было непросто,
но журналистская стезя
не раз спасала, где нельзя.
Итак, провинциальный вечер,
«театр полон, ложи блещут»,
на сцене роковый сюжет,
вторая серия уже.
И тут среди восторга зала
хихиканье твоё раздалось,
а дальше вспыхнул хохоток
подружкин. Этакий итог
являлся следствием антракта,
в котором упустил я как-то
вполне серьёзный пустячок:
забить успели косячок
две мои спутницы внезапно.
Не заподозрить враз, но запах
знакомо-сладкого дымка
ещё витал у губ пока.
Как ни пытались скрыть дыханье
прелестно-юные созданья.
Уже ценители искусства
метали взоры в нас, и чувства
переполняли дружно всех:
кого-то гнев, кого-то смех.
Но он утих, и инцидент
в один момент сошёл на нет.
Теперь-то героини мамы
и добродетельные дамы,
а тот прискорбный эпизод
не помнят даже вот везёт.
О, давних дней шальная младость,
когда, испытывая гадость
пороков грешных на себе,
всё перепробовать в судьбе
спешили многие из тех,
кто нынче враг любых утех.
14.07.20

Январский зной, июльский холод
в том полушарии, что снизу.
А может, сверху? Всё  условно,
координаты  грани бреда,
уступка смыслу ради недо-
казуемого эталона,
ради случайного каприза,
которым вдребезги расколот
фантом вчерашнего. Не молот,
но прихоть чья-то бьёт нас из-за
и лопает гвоздём вагоны
любви, угасшей за обедом.
И изнурённая беседа
вне измерений спит на склоне,
свернувшись в мыслеэкспертизу 
в январский зной, в июльский холод.
14.07.20

Летел, как бабочка, вдогонку
за бесшабашною девчонкой,
что села в транспорт на углу
Белинского и Г. Хасана,
один воздушный поцелуй.
Спеша за нею неустанно,
он настигал почти порой,
но сдался на Перми Второй.
И тут его поймало ветром,
а там и затянуло в недра
вагона, мчавшего к Москве
на перекресток Трёх вокзалов.
В столице, выпорхнув на свет,
опять, казалось, опоздал он.
Да повезло, успел в броске
и стал дождинкой на виске
15.07.20

Непонимание  тупик,
причём студёно-нарочитый.
Я в прошлое шагну, но вмиг
наткнусь на лёд твоей защиты.
Он с виду чист, блестит слезой,
не вынося тепла ладоней,
и крепок, как палеозой 
на миллионы лет агоний.
Он даже искренен  не ложь,
но той же степени  лишь с виду.
Пока его не разобьёшь 
не разберёшь внутри обиды.
Он сам в угоду небесам
не рухнет, и назло  едва ли.
Ведь я-то помню, что глаза
родные никогда не лгали.
Пусть скатертью дорожка-гать
через болото до колодца.
Не торопись меня прогнать.
Я сам уйду  ждать не придётся.
16.07.20

Легко ли дурочек дурачить?
Задача непроста, поверьте.
Бывают дуры, что до смерти
не дуры так или иначе
10.08.20

Покуда жив, покуда трепыхаюсь.
Не пену создаю, а плоть стиха из
того, что прежде утопил в вине.
К финалу  всплыло. Господа гусары,
прошу без каламбуров и базара
о плавающем в проруби говне.
Поскольку всё, что отправлял на дно я,
орудуя веслом с ухмылкой Ноя,
касалось только тех, любил кого.
Нетонущее вон  болтает праздно
в пучине журналистики напрасной,
не знающей ни дна, ни берегов.
Меня ж десятки лет, а может, вечно,
как кара, сон преследовал увечный:
что покрошил подругу от души
топориком, а части спрятал где-то.
Бесчинствуя в преддверии рассвета
семейных отношений, ворошил
тот призрак из возможно прошлой жизни
сознание кровавой укоризной.
И мысль мозги пронзала, как кинжал:
спасти любимую, расставшись с нею раз
и навсегда. Шизоидный маразм? 
но трупов удавалось избежать.
Последнюю на день её рожденья
сам убедил уехать, выдал денег,
и слава богу, снова уберёг.
Теперь-то знаю это достоверно.
Что ж, счастье личное всегда, по сути, скверна.
Расхожая, шальная и не впрок.