Анна Поршнева
В лесу, на море, в небесах. Подлинная история избушки на курьих ножках
Часть первая
Подлинная история избушки на курьих ножках
Предупреждение автора
1. Все составы зелий, приведенные в повести, являются подлинными. Точные цифры и время сбора трав не приводятся, так как рецепты составляют охраняемую законом интеллектуальную собственность бабы-яги.
2. Читателям строго не рекомендуется применять описанные зелья на практике.
2. Баба-яга не несет никакой ответственности за тех, кто изготовит зелье по ее рецепту и испробует его. Баба-яга не несет также никакой ответственности за тех, кто попытается летать в ступе, заметая следы помелом.
Начало
Баба-яга, почитай, все одно, что бесприданница была. Из всего движимого имущества у нее были только антикварные ступа с пестом, помело, да пара-тройка кацавеек. Потрепанные юбки и чуньки, а также горшки, кружки и прочие ухваты мы даже и считать не будем. Иногда бабе-яге удавалось провести выгодную коммерчески операцию, и тогда заводились у нее в пыльном уголке, в укладочке, медные монеты да серебряные рублевики. Но деньги у старухи не держались. Она их спускала на новомодные затеи, вроде волшебных стекол для рассматривания блошек, и на сласти, без которых жить не могла. Недвижимого же имущества у бабы-яги не было вовсе.
Как, скажет осведомленный читатель, как так не было? А изнакурнож, она же избушка на курьих ножках? Без нее и Яга не Яга! Так-то оно так, да совсем даже в обратную сторону выходит. Избушка эта никак не могла быть собственностью бабы-яги, потому что принадлежала к древнему, и ныне почти вымершему, племени волшебных созданий.
Когда-то много лет назад, устав от вечной неприбранности, насмешек, которыми осыпали ее лешие да водяные (а она им даже ответить не могла, только квохтала обиженно) да противных жуков-короедов, от которых вечно чесалось внутри бревен, собралась было избушка покончить жизнь самоубийством.
Дождалась, пока над лесом нависла туча, да загромыхало, за дождь припустил, да молнии засверкали, и пошла к лесному озеру топиться. Знамо дело затея дурацкая. Ну, никак не может деревянная изба потонуть. Даже если и на курьих ногах.
Когда страдалица это сообразила, пала на берегу среди камышей и зарыдала в голос. Только слышит своим чутким ухом, что кто-то ровно подвывает ей. Поднялась, встряхнулась, и на звук пошла. Вглядывается сквозь дождь и видит: сидит на берегу озера девица ну совсем не красавица. Нос длинный, щеки смуглые, тонкие кудельки ко лбу и щекам липнут, по лицу дождевая вода пополам со слезами льется.
Ты кто? хотела спросить избушка, но получилось у нее, конечно, только участливое квохтание.
Аленка я, говорит девица, ровно поняла, а деревенские все больше ведьмищей поганой зовут.
Ишь ведь, квохчет избушка дале, как не повезло тебе девка.
Да уж, не повезло, продолжает отвечать Аленка, кузнец стращал прибить, потому что я на его лошадь вроде бы порчу навела. А она просто клевера объелась и животом маялась. Совсем житья не стало на деревне. Вот, собралась в лесу жить. Только негде мне.
Так давай вместе жить, коли мы так друг друга понимаем, предлагает избушка.
Давай! соглашается Аленка.
Так и зажили они вместе. И славно зажили!
Как избушка утварью Аленку снабдила
Как огляделась Аленка в избе, так и пригорюнилась. Печка, конечно, справная, с вьюшками, заслонками и кочергой. Дверь хорошая крепкая, в меру скрипучая. Полы годные. Даже небольшой запас дров на первое время в сенях свален оказался. Но никакой утвари в избе нет. Ни плошки, ни горшка, ни прялки, ни метлы. А в деревню Аленке нельзя в деревне злющий кузнец дожидается. Совсем было собралась Аленка снова плакать. Да вовремя за ум взялась. Было у нее с собой в платочке с десяток копеек медных. Село торговое верстах в пяти всего. Воскресенье, опять же, завтра. Конечно, Аленке вовсе не хочется тратить последние деньги на горшки да чугуны. Хочется ей ленту красную в косу и пряников медовых. Но делать нечего.
Встала назавтра ранехонько, лицо водой озерной ополоснула, совсем собралась было в дорогу, вдруг слышит избушка квохчет радостным голосом и лапами землю под себя загребает. Смотрит а под избушкой три яйца размером с ушат лежат. Одно желтенькое, деревянное, словно бочка сделанное, дощечка к дощечке ровно прилажена. Другое из обожженной глины, голубой глазурью разрисованное, и третье из серого камня-песчаника.
Выкатила девушка яйца из-под избы, кочергу схватила, в щель между досками у деревянного яйца приладила и взломала. А там игрушечки, да так ладно деланные и прялка, и ткацкий стан, и лавки, и столы, и полочки резные, и тачка огородная и даже ложечки малюсенькие. А избушка, знай, поквохтывает, да призывно дверью пощелкивает мол, иди внутрь, Аленка. Аленка в ладони игрушечки собрала, да в избу и взошла. И тут же упала, потому что игрушечки враз стали расти да тяжелеть. И не успела девушка подняться, как смотрит вся горница полна саморазных полезных снастей.
Сообразила Аленка, что к чему, и бегом ко второму яйцу. Бить его кочергой очень не хотелось такое оно было красивое, все голубыми узорами изукрашенное. Но пришлось. А в нем посудка, разная, много. Еле успела ее Аленка на стол вывалить, как заполнился стол горшками, крынками, чашками да мисками.
Каменное же яйцо и бить не пришлось лопнуло оно само, а из него ступка с пестиком вывалилась. "Вот, думает Аленка, это подходящий размер, это расти не будет". Как бы не так! Поднялись клубы пыли, расчихалась Аленка, глаза протерла, смотрит стоит у избы ступа, аршина два высотой и пест соразмерный.
Зачем такие нужны? Да никто таким пестом и ворочать-то не может, не то что травы в ступе толочь! На всякий случай попробовала Аленка пест сдвинуть тяжелый, не поддается.
И девушка призадумалась.
Травоведение
Не сложилось ли из моих рассказов у тебя мнение, любезный читатель, что Аленка умела только горевать и плакать у омута? Нет, не зря выгнали ее из села. Уже давно она изучала всякие травы, с детства выспрашивала старух-ведуний, да пробовала разные зелья, зачастую, на себе. В общем, знала Аленка силу трав и умело использовала свои знания: сводила бородавки и веснушки подругам, лечила скотину, помогала детишкам, когда они животами маялись Да еще и имела на этот счет кое-какие нетрадиционные взгляды. Например, всем ведь известно, что дубовая кора делает кожу крепкой и эластичной. Так почему бы не найтись траве, которая сделает ступу и пест легкими? Так подумала Аленка и решила экспериментировать. Растения, которые для облегчения, были хорошо ей известны: тут тебе и семена тмина да аниса, и кора крушины, и красавка душистая Правда с красавкой надо осторожнее быть уж больно сильны ее ягоды, тут и до беды недалеко. Стоп. Не начать ли как раз с самого сильного? И принялась Аленка составлять смеси, готовить отвары да настои, пробовать на ступе разные масляные притирания. Весь день билась, под вечер грибами перекусила наскоро и всю ночь опять молола, толкла, смешивала И добилась таки своего! Немного красавки, немного дурмана, щепоть аниса, вода с бутонов кувшинки, листья болиголова Что-то там еще на пару и барсучий жир для связи. Заискрилась мазь в лучах луны, заиграла голубым и зеленым, и поняла Аленка, что удалось.
Только вот что удалось-то? Бегом во двор, ступу да пест намазать. Вот уже и они засветились среди ночи таинственным светом, а потом не верит своим глазам Аленка поднялись над землей да запоскакивали. И метелка из лапчатки, которой Аленка мазь наносила (потому что не дура она такую ядовитую смесь руками трогать) принялась расти и обратилась в огромное помело. Смотрит Аленка ветка толстая, что рядом со ступой на земле валялась, встала и сама собой к ней заковыляла. Конопляной веревкой связала палку с помелом, да вдруг сама не знает почему взяла да и запрыгнула в ступу. Повела помелом, ступа взвилась в небо и полетела.
Эх, вот она какова, вольная воля! Волки внизу бег свой останавливают, совы на лету головы сворачивают, летучие мыши, обиженно пища, бросаются опрометью в сторону от ступы, а которая не увернулась что ж, прощенья просим. Весело Аленке, и ни капли не боязно. А чего бояться? Чувствует она в себе силу, и даже страшный кузнец ей уже не страшен.
Признание
Но не одни волки да совы в ту ночь наблюдали полет Аленки. Видела его дочь кабатчика Авдотья, ей то ли ночью просто так не спалось, то ли в груди тяжело стало, то ли она в овин к Ваське рыжему бегала про то я не знаю, а врать не стану. Видела летучую ступу, а в ней Аленку, которую признала по длинному носу, еще бы, от волшебной мази, летучий снаряд весь сиял. Видела да никому не сказала, хоть была страсть как болтлива. А потому что сама имела надобность в колдовстве, и прихватив по утру корзину, сказала отцу, что пойдет в лес за ягодой, а сама прямиком побежала туда, где ночью ступа приземлилась, к озеру. Смотрит стоит у озера избушка на курьих ножках, а на крыльце Аленка спит сомлела так после полета, что до лавки не добралась, так на крыльце и заснула, и даже солнечный свет ей не мешает.