Родители ушли на работу. Мы, вскрыв банку, в задумчивости стояли перед забором.
Начинай, не выдержал брат.
Что начинать? Нет же никого.
Я обмакнул кисть в краску, провел по доске.
Выйду на дорогу, посмотрю. Пашка сквозь редкую посадку выбрался на дорогу.
Я красил доску. Непонятно, что в этом такого.
Нет никого, вернулся Пашка. Я пойду Моргуненку позвоню, позову в футбол играть.
Брат ушел в дом. Зеленая краска ложилась на доски, забор получался какой-то убогий. Вернулся Пашка.
Позвонил, сейчас придет.
Моргуненок жил неподалеку, через дом от нас. Минут через пять он явился.
Здорово, пожал Пашке руку. Паш, чего тут?
Вот, Пашка показал на меня.
Что?
Вот, красим
Зачем? удивился Шурик. Заборы же никто не красит.
Пашка молчал, не зная, что сказать.
В городе красят, сказал я.
В городе? Шурик почесал затылок. Так-то в городе
На кладбище тоже красят, нашелся Пашка.
На кладбище ограды, начал спорить Моргуненок. Ограды это совсем другое дело, они чтобы мертвые не ходили, а забор, чтобы живые и собаки не лазили.
Ну задумался Пашка.
Значит, вы в футбол играть не будете?
Не можем, мы красим, сквозь зубы ответил я.
Тогда ладно, я пойду. Вечером на скот придете?
Куда мы денемся? вздохнул я.
До вечера, Шурик ушел.
Не попросил, Пашка пометил что-то в записной книжке, сорвал с березы веточку и начал жевать. Падла!
Зато не дурак, радуйся. Что дальше? я закрыл пустую банку.
Пойду Башкиренку и Рябичу звонить, вздохнул брат.
Звони, а я еще краски принесу.
Я пошел за новой банкой. Краска в остальных банках оказалась синей. Я застыл, предчувствуя крупный скандал. Разукрашивания забора в разный цвет родители бы нам точно не простили. Из дома вышел Пашка.
Позвонил, скоро придут. А ты чего не красишь?
Краска синяя
И что?
А то, что покрасил я зеленой
И что?.. А точно зеленой?! глаза Пашки бешено заметались за стеклами очков. Может там синяя?
Зе-ле-на-я! отчеканил я.
Что делать?! Пашка схватился за голову.
Не знаю Если только заново покрасить, по зеленому?
Пошли скорее!
Мы схватили банки и кинулись к забору. Я лихорадочно начал перекрашивать доски. Подошел Андрей Башкиренок и, поздоровавшись, стал смотреть.
Влад, что ты делаешь?
Забор крашу.
Он же покрашен.
Цвет не тот.
По дороге шел Вася Пепа. Пепа был старше меня, ростом повыше, но по уму отставал даже от Пашки и его друзей. Единственной отрадой в его жизни были птичьи яйца. Он не мог пройти мимо гнезда. Ловко как обезьяна залезал на любое дерево и прямо там выпивал яйцо, посыпая солью и заедая черствым хлебом. Уж сколько его гоняли, а все равно. Выйдет, оглянется, что нет никого и юрк на дерево! Только пустая скорлупа вниз сыпется.
Увидев нас, Вася подошел.
Здорово, мужики.
Здравствуй, Вася.
Чо делаешь, Влад?
Забор крашу
Зачем? удивился Вася.
Чтобы мертвые не ходили, выдал Пашка.
Пепа задумчиво посмотрел на него.
В городе всегда заборы красят, продолжал Пашка.
В каком городе? Я был в городе, там заборов не было.
В этом в Москве! Ты в Москве был?
В Москве не был, признался Вася. А ты, можно подумать, был.
У них батя в Москву учиться ездит. Он и рассказал, подал голос Башкиренок.
Вся деревня знала, что отец ездит в Москву учиться заочно на второе высшее.
Хорошо, кивнул Вася. Но то в Москве. В Москве, говорят, кур доят, а коровы яйца несут. А зачем ты по покрашенному красишь? вытащил из пришитого к длинным черным сатиновым трусам кармана самокрутку и спички.
Интересно мне, вот и крашу.
Странные вы какие-то, Пепа закурил. Одно слово приезжие.
Подбежал Моргуненок.
Слышали, начал он, кто-то строителей в вагончике закрыл ночью.
Зачем? удивился Вася.
Обокрали их! Кирпичи украли, гвозди и краску!
Все посмотрели на банки.
Краску?.. Пепа задумчиво выдохнул дым.
И краску и доски и рубероид! частил Шурик, радуясь вниманию. Скоро милиция приедет!
Милиция? Пашка медленно сполз по забору и сел на землю.
Непонятно почему он с детства боялся милиции.
Чего это он? удивился Вася, показывая на Пашку.
Чего это он? удивился Вася, показывая на Пашку.
Краски надышался, буркнул я.
Это у него от кепки, не согласился Моргуненок. Мамка говорит, что у нормального человека уже давно бы тепловой удар от такой кепки был. Вот удар. Пашка нормальный.
Психи вы, Вася выбросил в посадку окурок и ушел.
Я тоже пойду, сказал Башкиренок, но не успел уйти.
А чего это вы тут делаете? спросил подошедший Рябич.
Влад красит, строителей обокрали, Пашка нормальный, на одном дыхании выдал Шурик.
Зачем ты красишь? спросил Рябич.
Они от мертвецов красят, сказал Башкиренок.
У вас там мертвецы? Рябич попятился с вытаращенными глазами.
Нет у нас никаких мертвецов! закричал я. Мы просто красим забор!
А зачем ты его красишь? спросил Рябич.
Нравится мне, вот и крашу!
Что тут может нравится? не понял Шурик.
Ты попробуй и сам поймешь.
Ага, если я в краске испачкаюсь, меня мамка убьет.
Ты не пачкайся.
Сам-то уже испачкался
Где?!
На штанах сзади и на коленке.
И локоть левый, подсказал Рябич.
Я завертелся, будто собака, пытающаяся ухватить свой хвост, и лихорадочно попытался оттереть дыроватые отцовские штаны, неохотно отданные мне на донашивание.
Мамка нас убьет! простонал Пашка.
Ему со штанами было проще. Брат щеголял в двуцветных, сшитых бабушкой Дуней: левая половина серая, а правая темно-синяя.
Она вас правда кнутом бьет? спросил Рябич.
Брехня! на правах близкого друга отрезал Шурик. Кнута у них нет. Откуда у них кнут? Кнуты у пастухов, вот. Она их кипятильником бьет. Кипятильники у всех есть.
А что это вы тут делаете, падлы? послышался вкрадчивый голос.
Все замерли как бандерлоги перед питоном Каа под взглядом незаметно подкравшейся матери.
Мы красим выдавил я.
Себя? мать лучилась доброй улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
Забор
Дети расходитесь, цирк уехал!
Пашкины друзья, как ошпаренные, кинулись бежать через посадку.
Изыдите, паразиты малолетние, мать посмотрела вслед. Шныряют тут как чирки, так и норовят что-нибудь спереть. Павел, встать!
Пашка вскочил, будто подброшенный.
Нечего на холодной земле сидеть, застудишь себе что-нибудь из ненужного А ты что измазался, как клоун, кулема?
Я случайно
До каких пор вы, дармоеды, мать пнула пустую банку, будете меня позорить?!
Банка угодила в собачонку деда Бутуя Каштанку, с визгом бросившуюся наутек.
Устроили тут шурум-бурум, взгляд матери ощутимо пригибал к земле. Марш домой, утконосы!
Мы трусцой побежали к калитке. Мать не спеша шла следом.
Убьет, заскочив во двор, прошептал Пашка.
Угу, я с тоской посмотрел на сад.
Побежали?
Да!!!
Мы ломанулись в сад так, будто за нами гнались бешеные собаки. Вслед неслись угрозы и проклятия. Просвистела банка из-под краски. В саду прятались до самой ночи. Потом вернулись домой и были выпороты. Отец, узнавший причину нашей тяги к покраске заборов, хохотал как безумный и довольно ухал, будто комлевой филин. Мать в бешенстве бросила книжку в костер. Краску с забора пришлось отдирать рубанком и наждачкой, но это уже другая история.
Конкуренция
Эволюция, дети мои, отец отхлебнул чай, щедро сдобренный молдавским коньяком «Белый аист», подразумевает то, что выживает не тот, кто сильнее, вроде меня, согнул левую руку, напрягая объемистый бицепс, а тот, наставительно поднял палец, у кого мозгов больше, гулко постучал себя по лысеющей голове. Понятно?
А ты самый умный в деревне? спросил Пашка.
Конечно, я же директор, а умнее директора в совхозе никого быть не может, иначе он перестанет быть директором. Но чтобы стать директором, надо иметь мозги.
Я смогу стать директором? застенчиво поправил очки Пашка.
Ты? отец задумался. Может и сможешь, а может и нет. Все зависит от того, как ты проявишь себя в условиях конкуренции.
Вить, не глуми детям головы, сказала мать, они же не гуси. И вообще, Пашка в очках он может парторгом вместо Крахи стать.
Не вмешивайся в педагогический процесс, женщина! отца несло. Это тебе не старина, когда выгодно женился и одним махом из грязи в князи. Только в мультфильмах каждый суслик в поле агроном, а между тем, агрономия наука точная, не каждый ботаник с большой дороги справится. Тут тебе не прежний колхоз «Красный семенник», не шараш-монтаж-контора, тут скоростная вспашка не поможет. Такого нынче не бывает, чтобы не было ни гроша и вдруг парторг.