Кто же это такой?
Рыбак, ведомый любопытством, пересилившим первобытный страх перед неизведанным злом, подошёл к окошку. Некто продолжал стоять за стеклом и следить за Виссарионом. Его острые, овальные зрачки напоминали кошачьи. Рыбак боязливо подошёл ближе, чтобы рассмотреть это нечто лучше. И зря! Едва заметив, что Виссарион приблизился, «человек» широко открыл рот, и всё встало на свои места.
Это был вампир.
На такой вывод натолкнули два единственных зуба острых больших клыка, чем-то напоминающие спицы, что являлись единственными в ротовой полости.
Виссарион в страхе оглянулся. Что спасает от вампира? Чеснок? Крест? Рыбак судорожно заметался по лачуге, подбирая православный крест со стены над матрасом и надкусанную головку чеснока со стола. А разве вампир заходит в дом без приглашения? Нельзя приглашать это в дом! Да кому вообще когда-либо приходило в голову приглашать это в дом? Точно! Вампиры умеют гипнотизировать! Виссарион вытянул вперёд руки, держа перед собой крест и головку чеснока, и отвёл взгляд от окна. Даже на всякий случай закрыл глаза, дабы не поддаться дьявольским чарам.
Через минуту возник острый вопрос: вампир всё ещё стоит за окном?
Виссарион открыл одно око, украдкой взглянул на светящиеся глаза и вновь отвёл взор. Да, вампир всё ещё стоял за окном, словно что-то выжидая, как очень терпеливый, но крайне опасный хищник. Виссарион простоял минуту, вытянув вперёд руки. Однако это нисколько не помогало. Вампир не обращал внимания ни на крест, ни на чеснок, словно их нет вовсе. От страха Виссарион закусил чеснок в руке.
А тем временем температура тела Виссариона поднималась. Последствия длительной холодной рыбалки подкрались так не вовремя. Руки задрожали; казалось, будто они не смогут больше держать обереги и вот-вот пальцы размякнут, выронив единственные средства для спасения от неведомой угрозы. Всё тело вдруг затрясло. Виссариону стало очень холодно. Его начало ломать. И в этот момент прогремели разбившееся стекло и сломанная рама.
Виссарион испуганно поднял глаза. Вампир разбил окно своими бледными, как голова, руками и уже лез внутрь, не отрывая своего огненного взгляда от рыбака, а значит фантастически изгибая свою короткую шею. Через проём подул леденящий поток воздуха. Пальцы у вампира неестественно тонкие и длинные с такими же длинными острыми когтями на конце. Руки начали шустро передвигаться сначала по стене вниз от окна, а затем по полу, как бы идя в сторону рыбака. Вампир двигался, широко открыв рот и обнажив два единственных зуба, крайне быстрыми урывками, иногда полностью замирая на одну-две секунды, из-за чего его движения казались дёргаными и оттого более противоестественными, словно он был пришельцем из других миров. Края его кожаной мантии или балахона (определить точно, что это такое, не представляется возможным) немного свисали и иногда касались деревянного пола. Когда вампир затащил свои ноги внутрь лачуги, он встал в полный рост. Два с лишним метра. Руки до колен. Очень худощав. Ноги напоминали руки, только пальцев на их концах было три, и они выглядывали из-под подола одеяния. Вампир замер, как бы из звериного любопытства наблюдая, что предпримет испуганный и беспомощный рыбак.
А что Виссарион мог сделать?
Виссарион же не приглашал вампира к себе, так почему тогда он зашёл? Может, про приглашение вампира просто миф? А может и с крестом, и с чесноком тоже просто миф? Виссарион боялся об этом даже подумать, ведь в таком случае его ничего не спасёт от ночного кровососа.
Вампир резко махнул одной своей мерзкой рукой, облачённую в чёрное одеяние, и сильный поток холодного воздуха не просто затушил керосиновую лампу на столе, но и столкнул её, и она, упав на пол, разбилась вдребезги. Теперь в лачуге только один источник света чугунная печка, но её пламени не хватало даже не то, чтобы осветить лицо монстра. В наступившем полумраке Виссариону было видно лишь два огненных глаза и бледные руки чудовища. Затем вампир за секунду, молниеносным резким движением, оказался перед Виссарионом, практически столкнувшись лбом с крестом и чесноком. Виссарион на мгновение подумал, будто бы он может защититься от монстра своими жалкими, ничтожными оберегами. Что хотя бы это не миф.
Но это была лишь кратковременная иллюзия.
В следующее мгновение вампир быстро схватил рыбака за запястья, больно вцепившись своими острыми когтями в кожу, что даже пошла кровь. Виссарион вскрикнул. Ему показалось, что когти монстра извиваются под кожей, словно черви. Вместе с вампиром его схватила сильная лихорадка. Температура тела скакнула, кажется, под тридцать девять и восемь. Рыбак затрясся. От болезни и пронзающего ужаса. Его не спас ни крест, ни чеснок. Это всё оказалось глупыми сказками только сам вампир оказался правдой. Заболевшая тушка рыбака оказалась беспомощной куклой в руках древнего монстра. Вампир же вновь на мгновение замер.
А рыбаку на какое-то мимолётное мгновение показалось, что всё обойдётся. На какое-то жалкое, скоротечное мгновение.
Но тут же в шею Виссариона вцепились два клыка. Острая боль пронзила сначала шею, а затем, словно быстрораспространяющийся яд, молниеносно разнеслась по всему ослабевшему телу. Рыбак забился в конвульсиях. Он почувствовал запах скорой смерти. Во рту появился сильный привкус железа. В нос ударил запах горелых волос. Началась агония. Виссарион потерял сознание.
Но на этом мучения рыбака не закончились.
Сознание Виссариона захлестнул калейдоскоп фантасмагорических видений. Воспоминания, когда Виссарион мальчиком играл в футбол со своими друзьями в родном городе (который не Тотен), за мгновения сменялись видениями, будто он за кем-то подглядывает через окно (каким-то одиноким человеком, который собирался идти спать). Это не могло быть вспоминание! Или об этом эпизоде из своей жизни Виссарион просто забыл? Тут же рыбак увидел разговор с давно умершим родственником, и вот он уже летит над ночным Тотеном высоко в небе. Холодный ветер приятно обдувал тело и давал понять, что Виссарион совершенно без одежды. Крылья являлись продолжением больших рук, чей хлопот в ночи не был слышен. Но Виссарион ощущал себя не птицей летучей мышью. Огромной человекоподобной летучей мышью! С острым зрением, позволяющим рассмотреть каждое движение городка. Слух улавливал каждый шёпот. Нюх также доносил абсолютно всё: от запаха самого дорого парфюма Тотена до самого отвратного смрада. Весь город стал как на ладони! А Виссарион превратился в его ночного призрака. Его смертоносным проклятьем! И вот снова видение сменилось. Теперь он жадно вцепился в чью-то шею и пил кровь. О, богоподобный вкус горячей крови! Он сводил с ума! Жидкость растекалась по всему телу, и приятно согревала его. Погодите-ка! Неужели Виссарион стал вампиром? Притом в точности таким же, что укусил рыбака. О, нет! Виссарион осознал, что теперь вечно будет созерцать эту какофонию видений перемешанных с воспоминаниями, не имея возможности управлять своим проклятым телом или нет?
В один момент всё закончилось. Виссарион очнулся в койке городской больнице, подключённый к какой-то капельнице. С этих пор он больше не видел снов. Никаких. Совсем.
Глава 1
Новая медсестра
После тех ужасных событий прошло чуть больше десяти лет.
Худой, скорее истощённый различными препаратами и затяжной болезнью, голубоглазый, обросший человек среднего роста являлся единственным пациентом психиатрического отделения больницы города Тотен. Его звали Виссарион Иаковович Руневский. По крайней мере, он так представился, ибо никаких его документов так и не нашли. Десять лет назад он был рыбаком, теперь же сидит в одной из шести палат для душевнобольных и практически всё своё время либо ловит мух или пауков, либо проходит терапию от своего столь долгого недуга. Десять лет эта палата является Виссариону домом, а медперсонал его семьёй. У него даже побледнела кожа от столь долгого пребывания в палате. Зубы пожелтели. Мешки под глазами теперь не сходят с лица Виссариона. Белки глаз также пожелтели из-за почечной недостаточности, но порой, из-за постоянно лопающихся капилляров (причиной тому, как правило, являлось частые периодическое повышение давления гипертония), они полностью краснеют. В такие моменты Виссарион сам напоминал вампира.
Как же так сложилось?
Десять лет назад, в канун Хэллоуина (а именно в конце октября), скорая помощь привезла умирающего, корчащегося в судорогах, полного ссадин и мелких ран, никому не нужного и неизвестного рыбака Виссариона Руневского. Он в лихорадочном бреду случайно забрёл в город Тотен, что и спасло ему жизнь от, казалось, неминуемой гибели. Виссарион, еле-еле поднимая ноги, медленно шёл по городу и во всё горло кричал что-то про вампиров, то ли пытаясь что-то сказать тотенцам, то ли просто произнося случайные слова. Местные жители посчитали его приехавшим откуда-то издалека наркоманом (ведь далеко не все тотенцы знали, как выглядит Виссарион, да и его внешность отличается от тотенской), поэтому они вызвали полицию, а те, в свою очередь верно оценив состояние Виссариона, вызвали скорую помощь. Врачи смогли спасти жизнь рыбаку. Правда, тот ещё несколько дней пролежал в лихорадке, а затем не мог подняться с койки пару месяцев.
Пневмония с менингитом такого было заключение тотенских врачей.