Вот только сейчас уже не было деревьев с их ледяными ветвями, больше похожими на щупальца неведомого чудовища. Ниргалы хорошо поработали мечами, срубив стволы под корень и порубив их на мелкие части. Тогда я радовался такому исходу, но сейчас это оказалось слишком поспешным решением.
Хотя
С верхнего края склона я легко заметил на дне лощины снежный холмик, расположенный аккурат на том месте, где раньше поднималось похожее на плакучую иву дерево. Проваливаясь по колено в снежный наст, я начал спускаться, не сводя глаз с подозрительного сугроба, который, несомненно, скрывал собой что-то интересное. Двойка ниргалов двинулась следом, продвигаясь по уже проложенной мною глубокой борозде. Один воин остался наверху, удерживая в поводу лошадь и бдительно посматривая по сторонам.
У подножия склона снега оказалось по грудь, но меня это не смутило. С недавних пор я очень сильно полюбил снег и лед и сейчас получал несказанное удовольствие, окунаясь в пышное одеяло почти с головой, пробиваясь через податливую сыпучую массу и прислушиваясь к тонкому звону разламываемой ледяной корочки наста. Случись мне пробираться через столь толстый снежный покров раньше до болезни уже через десяток шагов я бы натужно сопел и жадно хватал ртом воздух, в тщетной попытке отдышаться. То ли дело сейчас ровное, едва заметное дыхание, никакой усталости и неприятного ощущения холода.
Если что мечами махать не вздумайте, пока не прикажу! не оборачиваясь, предупредил я дышащих мне в спину ниргалов.
Ответа не последовало, но я знал, что приказ был услышан.
Предупреждение оказалось излишним. Когда я осторожно разгреб ладонями верхушку снежного холма, ко мне вяло потянулся тонкий, почти прозрачный прутик многократно уменьшенная копия смертельно опасного щупальца, с легкостью пробивающего кожаные доспехи и человеческую плоть. Дотянувшись до моей руки, ледяной побег обвился вокруг большого пальца и на этом остановился, не проявляя агрессии. Из снега показалось еще несколько тонких, но длинных щупалец, и, вытянувшись вверх, они едва заметно задрожали, не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания.
Интересно заинтриговано хмыкнул я, слегка повернул голову и велел одному из ниргалов: Шаг вперед.
Охранник незамедлительно повиновался. Сделав широкий шаг, воин поравнялся со мной. Ситуация в корне изменилась. Только что мирно покачивающиеся ледяные побеги метнулись к нему и бессильно затрепетали в двух локтях от его заиндевевшего шлема, не в силах дотянуться.
Хорошо, отступи назад. приказал я, смотря на обвившийся вокруг руки мутно-серый побег уже совсем другими глазами.
Щупальца хоть и не выросли до прежних размеров, но агрессивность сохранили в полной мере. Ко всем, кроме меня. Ко мне ледяные отростки проявили необычное равнодушие и даже дружелюбие.
Задумчиво взлохматив отчетливо зазвеневшую шевелюру, я сделал глубокий вздох и переключил восприятие на магический взор. И увидел, что по ухватившему мой палец ледяному побегу бегут ярко-синие искры энергии. Причем поток сверкающих искр направлен в мою сторону. Щупальце не вытягивало из меня силу, а наоборот деловито закачивало ее в мое тело, словно стараясь закончить уже начатое, но не завершенное дело. Секунду поколебавшись, я осторожно вытащил палец из цепкой хватки, поднялся на ноги и отступил за пределы досягаемости полупрозрачных побегов-щупалец.
Несмотря на то, что ниргалы вырубили все деревья под корень, им удалось восстановиться. И, судя по скорости роста если такое слово можно применить в этом случае через недельку-другую здесь вновь появятся высокие и стройные деревца, поджидающие следующую жертву. И это хорошо. Просто великолепно. Ниргалам не удалось уничтожить ловушку окончательно. У меня появился шанс разобраться со своим крайне непростым недугом и, возможно, понять, что мне делать дальше.
И я знал, где следует искать часть головоломки.
Ниргалы. Начинайте разгребать снег вокруг этих веток до самой земли. Побегам вреда не причинять, но и не подставляться под их удары. Повторяю мечами не махать! Если случится что-то неладное отступить без боя.
Убедившись, что мои приказы поняты, я развернулся и зашагал вверх по склону, направляясь к единственной нашей лошади, везущей на себе мои более чем скудные пожитки. Два меча двуручный и обычный с лезвием в два локтя длиной, продырявленные как сито кожаные доспехи, пояс с пустой флягой и давно затупившийся нож. Нож-то мне и требовался в качестве инструмента для копания. Поморщившись от исходящего от разгоряченной лошади тепла, я быстро сорвал притороченную к седлу сумку и поспешил отступить на пару шагов. Наспех подхватив с земли две пригоршни снега, я приложил его к лицу, унимая уколы боли.
Ниргалы. Начинайте разгребать снег вокруг этих веток до самой земли. Побегам вреда не причинять, но и не подставляться под их удары. Повторяю мечами не махать! Если случится что-то неладное отступить без боя.
Убедившись, что мои приказы поняты, я развернулся и зашагал вверх по склону, направляясь к единственной нашей лошади, везущей на себе мои более чем скудные пожитки. Два меча двуручный и обычный с лезвием в два локтя длиной, продырявленные как сито кожаные доспехи, пояс с пустой флягой и давно затупившийся нож. Нож-то мне и требовался в качестве инструмента для копания. Поморщившись от исходящего от разгоряченной лошади тепла, я быстро сорвал притороченную к седлу сумку и поспешил отступить на пару шагов. Наспех подхватив с земли две пригоршни снега, я приложил его к лицу, унимая уколы боли.
План прост если ледяная ловушка так спокойно перенесла атаку неуязвимых ниргалов, значит, основная ее часть находится под землей. Эта же догадка объясняет, как вообще ледяным деревьям удается переносить жаркое лето. Если я прав, их стволы вырастают с приходом морозов и появлением обильного снега. Когда наступает теплая пора, заматеревшие за зиму ледяные щупальца исчезают, превращаясь в лужицы талой воды. А неизвестная мне основная часть ловушки, ее «сердце», скрывается в земле. И не погибает с наступлением жары, потому что находится достаточно глубоко, либо «сердце» сделано не изо льда, и тепло никак не может повредить ему.
Что бы там не скрывалось под слоем мерзлой почвы, это явно не обычные корни. В общем, я решил докопаться до истины. Если уж вновь выросшие ледяные побеги не проявляют по отношению ко мне агрессивности, то следует воспользоваться удобным случаем
Промерзшая за зиму земля поддавалась плохо, но, когда я наконец пробил самый твердый слой, дело пошло веселей. Копал я в гордом одиночестве стоило ниргалам подойти слишком близко, щупальца начинали беспорядочно стегать во все стороны. Хотя удары не могли причинить закованным в сталь воинам вреда, я отозвал их и принялся за дело сам. В отличие от воинов я был без брони, и мне вовсе не улыбалось потерять глаз от случайного удара. Да и не стоило рисковать несмотря на прочную броню у ниргалов все же были уязвимые места.
Воины отнеслись к отставке от работы философски и занялись обустройством лагеря шагах в двадцати от меня. Еще один ниргал прихватил арбалет и отправился на охоту. А я упорно долбил закаменевшую землю острием ножа и выгребал мерзлые комья из постепенно углубляющейся ямы.
Успокоившиеся ледяные щупальца склонились вниз и словно заключили меня в объятья, опутавшись вокруг шеи, плеч и торса. Проникнуть под кожу они не пытались просто приникли к моему телу и застыли в неподвижности. Магическим взором я отчетливо видел, как по десятку щупалец пробегают искристые синие вспышки, выходящие из недр земли и бесследно исчезающие в моем теле. Неудобств от столь странного соседства я не ощущал и, перестав обращать на них внимание, продолжил раскопки. Благо после того, как углубился на локоть вглубь, земля стала гораздо мягче и податливее. Вскоре лезвие ножа наткнулось на скрытое землей препятствие и с отчетливым звоном отлетело в сторону, едва не перерубив несколько ледяных щупалец. Убрав нож, я сгреб оставшийся грунт в сторону и с недоумением уставился на открывшееся зрелище.
Меньше всего я ожидал наткнуться на подобное из земли и непонятных обрывков, сильно напоминающих сгнившую кожу, частично выступал огромный самое малое в два моих кулака драгоценный камень. Или, скорее, абсолютно прозрачный и искусно ограненный кристалл горного хрусталя, в самой сердцевине коего мерно пульсировало ярко-синее слепящее пламя видимое лишь в магическом зрении. Из остроконечной верхушки кристалла выходил толстый белесый отросток, разветвляющийся на более тонкие побеги, сильно похожие на промерзлые древесные корни такие же узловатые, с бахромой из тонюсеньких и хрупких отростков.
Всего корней шесть и разбегались они в разные стороны аккурат в те самые места, где когда-то росли безобидные на вид деревья. Привстав, я огляделся по сторонам и окончательно убедился в своей правоте. По всему выходило, что кристалл и центральное ледяное дерево находились будто в центре паутины. Являлись сердцем ловушки. Об этом же свидетельствовало и тот факт, что из всех уничтоженных ниргалами деревьев лишь центральный ствол вновь начал расти, а остальные не подавали признаков жизни.