Театр в театре. Зарубежные авангардные пьесы 19401970-х годов - Жан Жене 11 стр.

Быстро уходит. Появляется Кассий, с ним 1-й патриций.

Цезония торопливо подходит к Кассию.

Ц е з о н и я. Калигула умер.

Она отворачивается, как бы в слезах, и пристально глядит на патрициев. Все молчат и имеют довольно подавленный вид.

1  й п а т р и ц и й. Ты ты в этом уверена? Не может быть! Он только что танцевал.

Ц е з о н и я. Танец его и сгубил.

Кассий быстро переходит от одного патриция к другому и возвращается к Цезонии. Все молчат.

Ц е з о н и я (медленно). Кассий, почему ты молчишь?

К а с с и й (так же медленно). Какое великое несчастье.

Быстро входит Калигула и направляется к Кассию.

К а л и г у л а. Отлично сыграно, Кассий! (Поворачивается и смотрит на остальных. С раздражением.) Ну ладно! Не вышло и не надо. (Цезонии.) Не забудь о том, что я сказал.

Цезония молча смотрит вслед Калигуле.

С т а р ы й п а т р и ц и й (неутомимо). Цезония, не болен ли он?

Ц е з о н и я (со злостью глядит на него). Нет, милашка, не болен. Но если хочешь знать, он спит всего два часа в сутки и целыми ночами бродит по коридорам своего дворца. Тебе никогда не догадаться, о чём он думает в эти изнурительные ночные часы. Болен? Нет, он не болен. По крайней мере до тех пор, пока не придумают название для его болезни и лекарство от язв, покрывших его душу.

К а с с и й (задетый). Ты права, Цезония. Мы знаем, что Кай

Ц е з о н и я (быстро). Да, знаете. Но, как и все, кто лишён души, не в силах помочь тому, у кого её слишком много. Слишком много! Вас это, кажется, беспокоит? Ну что ж, назовите это болезнью всё сразу станет на свои места. (Другим тоном.) Кассий, ты когда-нибудь любил?

К а с с и й. Я слишком стар для этого, да и не уверен, что Калигула даст мне время для подобных занятий.

Ц е з о н и я (овладев собой). Пожалуй. (Садится.) Я чуть не забыла про указания Калигулы. Вам, наверное, известно, что сегодняшний день посвящён музам?

С т а р ы й п а т р и ц и й. Согласно календарю?

Ц е з о н и я. Согласно Калигуле. Он велел позвать сюда поэтов, которым предложит тему для импровизации, и высказал пожелание, чтобы те их вас, кто пишет стихи, тоже принял участие в конкурсе. В частности, рекомендовал Сципиона и Метелия.

1 й п а т р и ц и й. Но мы не готовились.

Ц е з о н и я (как будто не расслышав, безразличным голосом). Естественно, будут награды. Будут и наказания. (Патриции несколько отступают.) Могу сказать по секрету: не слишком тяжёлые.

Входит Калигула. Он выглядит мрачнее обычного.

К а л и г у л а. Всё готово?

Ц е з о н и я. Всё. (Стражнику.) Введи поэтов.

По-двое входят поэты и, шагая в ногу, направляются в правый конец сцены. Их около десятка.

К а л и г у л а. А остальные?

Ц е з о н и я. Сципион! Метелий!

Сципион и Метелий присоединяются к поэтам. Калигула садится слева, в глубине сцены, рядом с ним Цезония и остальные патриции. Короткая пауза.

К а л и г у л а. Тема: смерть. Время: одна минута.

Поэты принимаются торопливо писать на своих табличках.

С т а р ы й п а т р и ц и й. А кто входит в жюри?

К а л и г у л а. Я. Этого недостаточно?

С т а р ы й п а т р и ц и й. Нет, почему же, почему же!

К а с с и й. Кай, ты участвуешь в конкурсе?

К а л и г у л а. Это излишне. Я давно уже создал композицию на эту тему.

С т а р ы й п а т р и ц и й. С ней можно познакомиться?

К а л и г у л а. Я повторяю её ежедневно.

Цезония тревожно смотрит на него.

К а л и г у л а (грубо). Тебе не нравится моё лицо?

Ц е з о н и я (тихо). Прости.

К а л и г у л а. Ради бога, оставь это смирение! Я и без того с трудом тебя выношу, а тут ещё смирение!

Цезония медленно поднимается.

К а л и г у л а (Кассию). Я продолжаю. Композиция, созданная мной, доказывает, что я единственный поэт, слышишь, Кассий, единственный поэт, у которого слова не расходятся с делом.

К а с с и й. Всё дело во власти.

К а л и г у л а. Совершенно верно. Тем, кто лишён власти, приходится творить. А я не нуждаюсь в творчестве: я живу. (Грубо.) Ну что, готовы? 1 й п а т р и ц и й. Кажется, да.

К а с с и й. Всё дело во власти.

К а л и г у л а. Совершенно верно. Тем, кто лишён власти, приходится творить. А я не нуждаюсь в творчестве: я живу. (Грубо.) Ну что, готовы? 1 й п а т р и ц и й. Кажется, да.

В с е. Готовы.

К а л и г у л а. Тогда слушайте. Каждый из вас будет по очереди выходить из общего ряда. Первый начнёт чтение. Когда я свистну, он замолчит, и начнёт следующий. И так далее. Победителем окажется тот, кого я не прерву. Приготовились! (Поворачивается к Кассию, доверительно.) Во всяком деле необходима организация, даже в искусстве. (Поэтам.) Начали!

Свисток.

1  й п о э т. О смерть, когда за чёрною рекой

Свисток.

Поэт отходит налево. Остальные будут делать то же самое. Механическая сцена.

2  й п о э т. Три мойры в глубокой пещере

Свисток.

3 й п о э т. Тебя я призываю, смерть

Яростный свисток.

4-й поэт принимает позу декламатора, но не успевает раскрыть рта, как раздаётся свисток.

5  й п о э т. Когда я был ребёнком малым

К а л и г у л а (кричит). Послушай, какая может быть связь между смертью и детством идиота? Отвечай!

5 й п о э т. Кай, я ещё не кончил

Пронзительный свисток.

6  й п о э т (откашливается). Неумолимая, она бредёт

Свисток.

7 й п о э т (загадочно). Бесцветная и многословная молитва

Прерывистый свисток.

Сципион выходит без таблички.

К а л и г у л а. Твой черёд, Сципион. Ты без таблички?

С ц и п и о н. Обойдусь без неё.

К а л и г у л а. Тогда начинай.

Он перебирает во рту свисток.

С ц и п и о н (стоит совсем рядом с Калигулой, но не глядит на него. Устало.)

К а л и г у л а (тихо). Довольно. (Сципиону.) Ты слишком молод, чтобы по-настоящему знать о смерти.

С ц и п и о н (глядя на Калигулу). Я был ещё моложе, когда потерял отца.

К а л и г у л а (внезапно отвернувшись). Эй, стройся! Плохой поэт слишком тяжёлое испытание для моего вкуса. До сих пор я надеялся, что мы союзники, и думал о вас как о последнем отряде моих защитников. Всё тщетно, отправляйтесь в стан моих врагов! Поэты против меня, и это конец. Выходите строем. Проходя мимо, лижите таблички, чтобы стереть с них следы своих безобразий. Внимание! Шагом марш!

Ритмические свистки. Поэты, шагая в ногу, уходят направо, облизывая по пути таблички.

К а л и г у л а (очень тихо). Уйдите все.

У двери Кассий трогает 1-го патриция за плечо.

К а с с и й. Пора!

Сципион слышит это, в нерешительности останавливается на пороге и возвращается к Калигуле.

К а л и г у л а (зло). Ты можешь оставить меня в покое, как это сделал когда-то твой отец?

С ц и п и о н. Я знаю, Кай, что всё бесполезно ты уже принял решение.

К а л и г у л а. Уйди.

С ц и п и о н. Ухожу. Кажется, я всё понял. Ни у тебя, ни у меня, так на тебя похожего, нет никакого выхода. Я уеду отсюда, чтобы открыть причину всего этого. (Пауза. Он смотрит на Калигулу. С ударением.)

Прощай, друг! Когда будешь кончать со всем, не забывай, что я любил тебя.

Уходит. Калигула смотрит ему вслед. Движение. Однако он резко встряхивается и возвращается к Цезонии.

Ц е з о н и я. Что он сказал?

К а л и г у л а. Тебе этого не понять.

Ц е з о н и я. О чём ты думаешь?

К а л и г у л а. О нём. О тебе. Впрочем, это одно и то же.

Ц е з о н и я. Что?

К а л и г у л а (глядит на неё). Сципион ушёл с дружбой покончено. Одному теперь удивляюсь: почему ты ещё здесь?

Ц е з о н и я. Потому что я тебе нравлюсь.

К а л и г у л а. Не поэтому. Если бы я тебя убил, то, наверное, понял бы, почему.

Ц е з о н и я. Прекрасный выход, можешь им воспользоваться. Но не лучше ли позволить себе хоть недолго жить свободно?

К а л и г у л а. Уже несколько лет я живу свободно.

Ц е з о н и я. Я имею в виду другое. Пойми же меня! Как, наверное, прекрасно жить и любить, оставаясь невинным.

К а л и г у л а. Каждый обретает свою невинность по-своему. (Пауза.) Однако убить тебя не помешает. (Смеётся.) Твоя смерть станет вершиной моей жизни.