Приходите к нам. Ирина с моей Людмилой познакомится.
Не сегодня. Ирина с дороги устала. Может, завтра вечером?
Договорились.
Малосемейка, где жил Николай, стояла через дом. Квартира была на верхнем, пятом, этаже. Ирина почему-то растерялась и застыла у дверей. Куда-то подевалась вся решимость, с которой она воевала сначала со своими сомнениями, а потом с отцом и матерью. Ей казалось, что если она сейчас перешагнет порог, то уже никогда не сможет вернуться назад. Николай поставил в коридорчике ее сумку, обернулся. В глазах светилась радость. Ирина перешагнула порог, ставший на миг непреодолимым препятствием. Она все правильно сделала. Долгие месяцы она грезила этим человеком, до мелочей представляла их встречу. И пусть получилось немножко не так, она приехала и прочь сомнения.
Комната, конечно, выдавала жилье холостяка. Шкаф, диван, стол. Маленький телевизор почему-то стоял на кухонной табуретке. Окно затеняли шторы, совсем не подходящие по цвету к обоям. Но беспорядка, обычно присущего холостякам, не было. В том, как расставлена мебель и стопочкой сложены на столе книги и бумаги, чувствовалась военная выучка.
Ну, как тебе моя берлога? в комнату зашел из кухоньки Николай.
Одинокого медведя.
Давай чай пить. Ты, наверное, совсем голодная. У меня, правда, ничего не сварено, но масло и колбаса найдутся.
Знаешь, я пять суток в поезде. Можно, я сначала под душ залезу?
Конечно. А я тогда в магазин сгоняю, куплю чего-нибудь посущественнее.
Это было такое блаженство стоять под горячим душем, не двигаясь, закрыв глаза, струи воды текли по волосам, лаская их. Вместе с мягкой пеной из тела ушла усталость этого суматошного дня. Когда Ирина вышла из ванной, закутавшись в свой любимый желтый махровый халатик, Николай хлопотал на кухне.
С легким паром! У меня уже пельмени довариваются. Давай сюда!
Сейчас, я только немного волосы просушу.
Ирина появилась на кухне раскрасневшаяся после горячего душа. Когда она села за стол, мокрые, еще не расчесанные волосы спускались ниже края табурета. В глазах Николая читалось бесконечное счастье вперемешку с удивлением, которое появилось, когда он увидел спящую Ирину на диванчике на КПП.
Попив чаю, они сидели за маленьким кухонным столом. Не хотелось никуда идти, ничего говорить. Они смотрели друг другу в глаза и растворялись в них.
Пойдем, я покажу тебе наш городок, прервал блаженное молчание Николай. В окно, уточнил он в ответ на удивленный взгляд Ирины.
Видно здесь, правда, не очень много, но вот новый дом тот, где Юра живет. Справа детсад, возле него небольшой парк, там всегда ребятни полно. За детсадом кинотеатр и клуб все вместе, кажется, называется центр досуга. Рядом еще бассейн со спортзалом. А за ними и еще за домами школа ее отсюда не видно.
К вечеру тучи разошлись, и все, что показывал Николай из окна комнаты, было окрашено красным цветом от заходящего солнца. Он стоял за спиной так близко, что Ирина чувствовала его тепло. Она обернулась и впервые поняла, какой он большой по сравнению с ней. Она отступила на шаг, запрокинула голову и только так смогла увидеть его глаза. Она должна была сказать это, непременно глядя ему в глаза:
Я приехала к тебе насовсем.
Если бы ты сказала, что приехала только в гости, я бы тебя все равно не отпустил.
Николай привлек девушку к себе. Руки чувствовали хрупкое тело, казалось, обними он ее крепче, и косточки сломаются. Ее влажные волосы пахли необыкновенно. Хотелось стоять так вечно.
Завтра пойдем распишемся. Юрка с Людой свидетелями будут.
В загсе самое малое месяц дают на раздумье.
А военных сразу могут зарегистрировать.
Так хотелось бы, чтобы была настоящая свадьба. Надо же подготовиться.
Вот дурак. Конечно, свадьба. За две недели все успеем: платье и кольца купим, в клубе кафе есть, вечер там закажем. Но заявление завтра подадим. Идет?
Идет. А деньги?
Деньги есть. Я на машину копил.
А как же машина?
Машина подождет. Твои кто-нибудь приедут?
Сестре надо телеграмму дать, может, прилетит, у нее отпуск. А родители точно не приедут, они сердятся на меня. Мы поссорились, когда я уезжала. Их можно понять, уехала на другой край света неизвестно, к кому, они ведь тебя совсем не знают. Я им ничего о тебе не рассказывала, а тут новость, как снег на голову: поехала в Хабаровск. Мне 1 сентября на работу надо выходить. Я устроилась в музей в моем родном городе. Мама так обрадовалась, что после университета я вернулась домой. Я и сама думала, что дома лучше. Ты знаешь, я в один день решилась и поехала к тебе. Твои родственники, наверное, тоже против меня, ведь Света
Опять Света. Забудь о ней. Светка счастлива, что осталась в Москве. Каждый день наряды меняет, выпендриваясь перед иностранцами. Захочет, жениха себе найдет состоятельного, за границу умотает. Думаю, приедь она сюда, сбежала бы через неделю, в крайнем случае, через месяц. Это все сестрица новости пишет. А мама до сих пор сердится, ей, видите ли, неудобно перед генералом Светкиным папочкой. Вроде никогда не была идолопоклонницей, а тут из-за того, что он отцовский начальник, проблемы себе в голове накручивает. Если даже не приедет никто, устроим военно-молодежную свадьбу. Между прочим, мои друзья уже все знают о тебе, а после того, как ты полдня прождала меня на КПП, пожалуй, завтра вся часть будет знать.
На кухне посуда немытая. Пойдем, я уберу со стола.
Вот еще чего. Ты гостья. Сегодня посуду я буду мыть, а ты посиди рядом, ладно. Я все еще никак не могу привыкнуть: если не вижу тебя, кажется, придумал себе, что ты приехала.
Ирина с удовольствием смотрела, как Николай тщательно моет посуду, очень ровно ставит в сушилке тарелки сначала большие, потом маленькие. Только глаза совсем слипались.
Я умираю спать хочу. За пять дней в поезде так и не привыкла к разнице во времени, а у нас уже давно ночь, как бы извиняясь, сказала Ирина.
Давай, я тебя на диване уложу.
У тебя столько хлопот со мной. Теперь еще с дивана тебя согнала. А где ты спать будешь?
Не бери в голову. Вон старая раскладушка есть.
Она легла, не раздеваясь и, как только голова коснулась подушки, провалилась в сон.
Николай взял со стола пепельницу и пошел на кухню. Он распахнул окно, сел на подоконник и закурил, жадно затягиваясь. Он понял, что не курил полдня и даже не вспомнил о сигаретах. С холостяцкой привычкой курить в комнате придется кончать, а когда у них с Ириной родится ребенок, пожалуй, он и вовсе бросит. Ощущение блаженства с новой силой нахлынуло на него. Она здесь, она приехала. Да уж не сон ли это? Он тихонько прошел в комнату. Ирина спала, поджав ноги. Тусклый свет уличного фонаря падал на ее желтый халатик и распущенные волосы, все одинаково окрашивая в цвета спелой пшеницы. Николай закрыл ее ноги одеялом, она, не просыпаясь, повернулась на другой бок, и волна волос соскользнула и растеклась золотом по полу. Он осторожно поднял их и уложил на диван, но они своенравно снова рассыпались. Он сел на пол и упрятал лицо в волосы любимой. Он мог бы так сидеть целую вечность, охраняя ее сон. Вот оно, его счастье, о котором вчера он только мечтал. Вдруг он подумал: «Я ее даже ни разу не поцеловал. Какая ерунда, разговаривали целый вечер, смотрел на нее, как истукан, уже и свадьбу назначили. Жених тоже выискался».
Николай так и не уснул всю ночь, курил, возвращался в комнату, снова курил, как будто наверстывал пропущенные за день сигареты. В шесть часов собрался на утреннюю пробежку. Через полчаса, стараясь не греметь ключами, вошел в квартиру: вот сейчас он подойдет будить ее непременно поцелуем. А Ирина встретила его свежей, как утренняя роса. Волосы были туго заплетены в косу.
Уже чайник вскипел, сегодня я тебя буду кормить. Давай умывайся, скоро все будет готово. Ты когда уходишь?
Времени еще целый вагон.
После холодного душа от бессонной ночи не осталось и следа. Когда Николай вошел в кухню, Ирина разлила по чашкам кипяток.
Прошу к столу.
Он взял у нее из рук чайник, поставил на плиту и привлек ее к себе. Ее губы были мягкими, от них невозможно было оторваться.
Так нельзя, ты опоздаешь, она уперлась кулачками в его грудь. И чай совсем остыл.
Я сегодня буду пораньше. Ты не забыла? Мы идем заявление подавать.
К Мурановым они пошли вечером, купив бутылку шампанского и большую коробку конфет. Решили и познакомить Ирину с семейством друга, и помолвку отметить.
В квартире вкусно пахло пирогом. Люда суетилась на кухне.
Проходите, я сейчас. Будем Пете первый юбилей отмечать, правда, половинчатый.
Я уже большой, мне сегодня пять лет, выскочил в коридор мальчишка.
Ну, что же ты не сказал, мы без подарка, неудобно, упрекнул Николай Юру.
Ничего, потом купишь подарок.
Я вас знаю, вы тетя Ира.
Откуда знаешь?
Папа вчера про вас рассказывал. Такой длинной косы в нашем поселке ни у кого нету.
Люда была очень приветлива. Когда все уже наелись до отвала и мужчины ушли курить, они болтали с ней, как давние подруги, обсуждали будущую свадьбу, на которой Люда с Юрой с удовольствием согласились быть свидетелями. Люда работала в школе учителем русского языка и литературы, с легкостью развеяла сомнения Ирины по поводу работы. Недавно историчка родила, и место учителя истории в школе как раз было свободно. Да и новая литераторша была бы не лишней, зимой Люда собиралась в декрет.