Любому человеку, разочаровавшемуся в мирских удовольствиях, любому, кто захочет познать себя и подозревает, что в жизни есть кое-что помимо борьбы за выживание, придется иметь дело с этими экзистенциальными вопросами. В истории эволюции есть важные истины, но биология не может объяснить все аспекты человеческого бытия. На мой взгляд, вера в научный материализм также догматична, как и убеждение, что любой ответ можно найти в тех или иных писаниях, даже когда речь идет о самых утонченных буддийских текстах. Мне это попросту не годится.
Мы с вами копаем все глубже. Какова наша неотъемлемая природа? Создал ли нас Бог, природа, естественный отбор или случайные генетические мутации? Обречены ли мы на жизнь, исполненную страданий, без единого шанса на свободу? Встроены ли в нас намертво омрачения ума заблуждение, ненависть и страстное желание? Обусловлены ли нашей биологической природой причины страдания, определяемые во Второй благородной истине? Зависит ли наше выживание от чувственной жажды, агрессии, страстей и ошибочного отъединения «я и мое» от всего остального?
Похоже, хомо сапиенс истребил неандертальцев: они исчезли, а мы пока еще здесь. Обусловлена ли генетически наша агрессивность? Эти вопросы слишком важны, чтобы оставлять их на откуп философам в академических заповедниках. Я с огромным уважением отношусь к философским исследованиям, но любые теории необходимо проверять в лаборатории опыта. Результат ли мы какого-то великого эксперимента и обречены страдать от привычных заблуждений, цепляния, страстей, враждебности, зависти и высокомерия? Неужели нет возможности избежать этих причин страдания?
Одна из самых выдающихся гипотез в истории, которой едва ли не целиком пренебрегают в современном мире, Третья благородная истина Будды, утверждающая, что возможно прекращение (санскр. ниродха) цепляния и свобода от страданий. Будда утверждал, что наша природа омрачена не насквозь. Можно обнаружить измерение чистого осознавания и получить настоящую возможность обрести свободу от страданий. Даже если не известно безоговорочно, есть ли в нас этот потенциал освобождения, нам все же стоит каждый день делать на него ставку решая, действовать или нет.
Если действительно возможно полностью освободиться от страдания, это первостепенный довод в пользу того, чтобы упорно стремиться к результату. Если же нет, попробовать не повредит. Этот философский вопрос имеет много общего с пари в пользу существования непознаваемого Бога 28, предложенным французским философом и математиком Блезом Паскалем (16231662). Логичнее поставить свою жизнь на то, что беспредельная потенциально возможная награда освобождения перевесит блага, получаемые при опоре на внешние обстоятельства и удачу в поисках мирского счастья и в бегстве от страдания. Нам не подвластны ни наше здоровье, ни члены семьи, ни окружающая среда, ни экономика. Старея, мы утрачиваем власть даже над собственным телом. Можем ли мы повелевать своим умом? Можно ли найти счастье за пределами любой необходимости повелевать чем бы то ни было? Вот это было бы облегчение!
В Четвертой благородной истине Будда провозгласил существование древнего восьмеричного пути (санскр. марга) к освобождению, которым шли будды прошлого 29. Этот путь описан блистательно разумно. Он начинается с этики: обращайся с другими по-доброму и изо всех сил старайся не причинять вреда. Традиционно это именуется правильной речью, правильными действиями и правильным образом жизни. На любой планете во Вселенной это имело бы смысл, верно? Обходясь с другими так, как хотели бы, чтобы обходились с нами, мы помогаем друг другу не только в благоприятные времена, но и в пору вражды, в старости, болезни, смерти и прочих превратностях жизни.
С опорой на нравственный образ жизни путь продолжается в правильном усилии, правильном памятовании и правильном сосредоточении. Настойчивыми усилиями мы оставляем пагубные мысли, слова и деяния и одновременно развиваем благотворные. Одновременно с этим мы совершенствуем четыре пристальные применения памятования и развиваем самадхи. В итоге ум становится уравновешенным и здоровым источником счастья и полноты жизни.
Наконец, мы применяем этот уравновешенный и здоровый ум в исследовании действительности на путях правильного воззрения и правильного намерения. Будда настойчиво призывал к развитию исключительного умственного здоровья и равновесия, далеко выходящего за рамки простой свободы от расстройств. Если психиатр скажет, что вам больше не нужна психотерапия, это прекрасно, но путь Дхармы ведет к умственному равновесию, психологической гибкости, выносливости и устойчивости олимпийского класса. На такой основе, по словам Будды, «ум, установившийся в равновесии, познает действительность такой, какая она есть» 30.
Наконец, мы применяем этот уравновешенный и здоровый ум в исследовании действительности на путях правильного воззрения и правильного намерения. Будда настойчиво призывал к развитию исключительного умственного здоровья и равновесия, далеко выходящего за рамки простой свободы от расстройств. Если психиатр скажет, что вам больше не нужна психотерапия, это прекрасно, но путь Дхармы ведет к умственному равновесию, психологической гибкости, выносливости и устойчивости олимпийского класса. На такой основе, по словам Будды, «ум, установившийся в равновесии, познает действительность такой, какая она есть» 30.
Дополняющие точки зрения
Считается, что, следуя путем Будды, можно овладеть знанием всех познаваемых вещей, однако познание действительности цель, присущая не исключительно буддизму. В силу вполне весомых причин основная парадигма для получения знаний в современном мире это наука. Она заслужила свой статус благодаря ее опоре на высокие стандарты, интеллектуальную честность, блестящую стратегию, скептический эмпиризм и ясное рациональное мышление. За какие-то четыре сотни лет поколение за поколением прекрасно подготовленных ученых расширили наши знания и запустили технологические преобразования буквально во всех областях, а число новых отраслей науки росло экспоненциально. Скорость, частота и влияние на планету этих радикальных изменений не имеют аналогов в истории.
Далай-лама ясно видит роль науки и призывает других буддийских практикующих вступать в диалог с учеными. Он утверждает, что дальнейшую пользу всем существам буддисты смогут приносить, лишь понимая основы науки и осознавая сходства и различия воззрений. Хотя наука главенствующий игрок в игре современного познания, ее непревзойденный успех чрезвычайно однобок. В значительной мере наука не признает свой самый серьезный изъян зыбкий фундамент метафизического реализма и научного материализма, поддерживающие ее исполинское здание.
Взгляд вовне
Недвусмысленная цель пионеров научной революции, в том числе Коперника (14731543), Кеплера (15711630), Декарта (15961650), Галилея (15641642), Ньютона (16431727) и их последователей вплоть до XIX века, увидеть действительность глазами Бога. Отцы-основатели науки были глубоко религиозными людьми, но не даосами, не буддистами и не индуистами. Все они были христианами. Для них поиск научного понимания природного мира созданного Богом, был способом познать разум Создателя.
Вселенная была уподоблена гигантскому часовому механизму высшему технологическому достижению той эпохи. Наблюдая этот прекрасный, тонко настроенный механизм, поэты, философы и ученые открывали природу Бога, который сконструировал и создал его. Поскольку нельзя было изучать самого архитектора, они взялись изучать его творение. В их механистической картине мира часы должны были явить разум своего создателя.
На протяжении всей истории созерцатели в поисках Бога или абсолютной истины следовали мистическому побуждению смотреть вовнутрь, Галилей же и его коллеги взглянули вовне. В мозаике европейского Возрождения протестантская Реформация и научная революция неслучайно сложились одновременно. В глазах Мартина Лютера (14831546) человек был падшим грешником, разум которого не внушал доверия, а сам он полностью зависел от милости Господа, дарующего спасение после смерти. Для того чтобы понять мироздание с божественной точки зрения, нужно было превзойти низкую человеческую природу.
Чтобы обойти эту ущербность в своей природе, ученые обратились к идеалу математики, закрепленному Пифагором (570495 до н. э.), и понятию о рациональном разуме, которое выдвинул Аристотель (384322 до н. э.). Эти идеи послужили трамплином для прыжка за пределы человеческой перспективы к мысли самого Бога, тем самым удавалось достичь апофеоза восхождения человеческого ума до ума Бога. Во времена Галилея математика уже называлась «языком Бога». Для того чтобы понять мысли Бога, те исследователи старались изолировать свой ненадежный разум от физической действительности всего тварного. Ради объективного знания, чистого от загрязнений субъективными мыслями, чувствами и мотивами, были разработаны технические приспособления например, телескоп.
Завораживающий вопрос о том, что́ существует за пределами нашего человеческого восприятия, вдохновлял научный поиск более четырехсот лет. Что же на самом деле происходит, когда никто, кроме Бога, не смотрит? Теперь большинство ученых никакой религии не исповедует и мы больше не называем это «взглядом глазами Бога». Один философ науки именует это «взглядом из ниоткуда» 31. Как предстает мир перед никем, находящимся нигде? Первостепенная потребность в абсолютно объективной системе отсчета остается центральной в научных исследованиях.