Рассуждения Филиппа Петровича прервал яростный лай. Из комнаты выскочил громадный пёс, явно не настроенный мирно поболтать о литературе за чашечкой кофе. Примерно таких страшилищ рисуют на табличках «Осторожно! Злая собака!»: шерсть дыбом, пасть оскалена, словом, навряд ли Пэрис Хилтон взяла бы его с собой на вечеринку в розовой сумочке.
Недолго думая, пёс с разбегу прыгнул на старика, повалил его и прижал лапами к полу. Еще доля секунды и собака вцепится шефу в горло.
Лиза среагировала молниеносно. Со всей силы дернула пса за задние лапы тот потерял равновесие, позорно плюхнулся животом на Филиппа Петровича. В то же мгновение она одной рукой крепко обхватила хищника за морду, другой рукой сдернула с шеи шарф, едва не удушив себя при этом, и со скоростью, которая Усэйну Болту и не снилась, примотала собаке челюсти одна к другой. Затем, вцепившись псине в ошейник, с трудом оттащила ее от шефа. Животное глухо рычало и сопротивлялось. Обновка толстый влажный компресс-намордник ему не слишком нравилась. Пёс предпочитал оставаться, как говорится, au naturel.
Как вы? крикнула Лиза, пытаясь удержать собаку. В крови бурлил чистый адреналин.
Ох Наверное, еще поживу немного, сударыня, криво улыбнулся Филипп Петрович, пытаясь подняться.
Тихо, тихо, мой хороший тем временем приговаривала Лиза, поднося к собачьему носу свое запястье проверенный годами способ успокоить разволновавшееся животное. Артерии на запястье близко к коже, пациенты чувствуют твой пульс, начинают доверять тебе. А это что у нас с тобой такое? Ага, вот почему ты такой сердитый
Глаз у Лизы был наметан пёс постоянно дергал правым ухом, будто ему что-то мешало. И действительно, у основания ушной раковины виднелась подозрительно крупная родинка. Которая при ближайшем рассмотрении оказалась самым настоящим клещом. Сытым, прекрасно устроившимся на уютном местечке, совсем как тот лощеный чиновник из собеса, куда Лиза неоднократно ходила выпрашивать для дедушки какие-то жалкие льготы.
Ну сейчас я тебе покажу, дрянь ты эдакая, прошипела Лиза, адресуясь к клещу. Зажав голову пса коленями, она нащупала в кармане куртки флакончик жидкости для снятия лака (естественно, сперва под руку попалась кошачья игрушка), зубами открутила крышку и накапала едко пахнущий раствор прямо на мерзкое насекомое.
Клещ был очень недоволен нежданным душем. Он зашевелился, завозился в ранке и решил, что пора и честь знать. Высунул хоботок и на этом его потрясающая биография повелителя собак закончилась. Лиза безжалостно поставила точку в его блестящей карьере. Затем протерла ранку на собачьем ухе концом все того же мокрого шарфа.
Подумать только, клещ в середине декабря! воскликнула она, обращаясь к Филиппу Петровичу он уже наскоро привел себя в порядок и нашел в себе силы подойти поближе. Пёс даже не зарычал очевидно, наслаждался чудесным чувством свободы от надоедливого насекомого. Впрочем, что я удивляюсь ваша дурацкая подогреваемая мостовая создает им просто тепличные условия. Это еще повезло, что не энцефалитный попался
Елизавета Андреевна, вы спасли мне жизнь, серьезно сказал Филипп Петрович. Я ваш вечный должник, сударыня. Хрупкая, можно сказать, тургеневская барышня и такая реакция, такие способности, полный контроль над ситуацией Я восхищен, если позволите. Восхищен.
Помогите мне с Пусей, и мы в расчёте, сказала Лиза. Кто ж знал, что мы наткнемся на хозяйские апартаменты глядите, в этой комнате кровать стоит, стол, посуда какая-то. Наверное, этот ваш безумный Мяурисио и живёт. Пёс просто защищал свой дом А знаете, Филипп Петрович, родилась у меня одна идейка. Лиза заговорщецки подмигнула шефу.
Удерживая пса за ошейник, она вытащила из кармана мышку-меховушку и сунула собаке под нос.
Ищи! Давай-ка, Дружок, найди нам нашего Пуську. И своего хозяина заодно. Мы вот кота потеряли, а твой владелец связь с реальностью. Ну, нюхай! Ищи!
Пес послушно понюхал меховушку, чихнул и заскулил.
А ты будешь хорошо себя вести, если я тебе сниму намордник? строго спросила его Лиза.
Пёс завилял хвостом.
Ну ладусики, сказала Лиза, размотала шарф с собачьей морды и привязала его к ошейнику.
Дружок рванул вниз по лестнице. Лиза едва за ним поспевала. Да когда уже кончатся эти пробежки, ну сколько можно-то, ферритин вас всех побери! злилась она, хватаясь за правый бок, который начал немилосердно колоть.
На первом этаже пёс принялся скрестись в неприметную дверь, которую Лиза с Филиппом Петрович ранее приняли за вход в кладовку, а потому проигнорировали.
Вы гляньте винтовая лестница! Ведет на самый верх! Ага!
Еще одно испытание для натруженных ног похоже, влажные ботинки натерли приличные мозоли, и троица (а если считать игрушечную мышку-меховушку, то квартет) оказалась перед выходом на заветную крышу. Сквозь распахнутую дверь лились яркий электрический свет и могучий бас Мяурисио, выводящего нечто вроде «Узри Коспожу в себе». Толстяк стоял к ним боком, метрах в двадцати, и не замечал незваных гостей. Так же как и глупый Пуська, беззаботно спящий в корзинке здоровенного квадрокоптера.
Пёс дернулся было к хозяину, однако Лиза скомандовала: «Тихо! Сидеть!» и собака послушно опустилась на последнюю ступеньку, еле слышно поскуливая от нетерпения.
Это он, сударыня? Ваш Пуссен? уточнил Филипп Петрович на всякий случай. Лиза быстро-быстро закивала. Попробуйте позвать его возможно, тогда нам удастся избежать конфликта с главой церкви на глазах у тысяч его разгоряченных последователей.
Пуся! Пуська! Пусятина! зашипела Лиза, осторожно выглядывая из-за косяка. Кто хороший котик? Кто миленький котик? Иди сюда, тебе говорят, пупырка папавериновая!
Миленький котик лениво приоткрыл один глаз, слегка приподнял голову, презрительно оглядел Лизу, решил, что она недостойна ответа, и вновь крепко заснул. Филипп Петрович тихо фыркнул в усы.
Вот негодяй Пуська! А кто хочет поиграть со своей любимой мышкой? Лиза принялась призывно трясти меховушкой. Смотри, какая вредная мышка, нужно ее обязательно поймать и проучить! А, Пуся?
Кот не реагировал.
Лиза не сдавалась.
Пуся, кушать! Куш-куш-куш! А кто хочет сосисочку? А кому дать охотничьей колбаски? Скорее кушать! Мамочка тебя накормит, куш-куш-куш!
Пуся подал признаки жизни: сквозь дрему покосился на хозяйку, мгновенно оценил, что никакой колбаски, а тем более сосисочки, у нее и в помине нет, демонстративно выставил из корзинки заднюю правую лапу и в этой позе опытного йога вернулся к захватывающим снам.
Похоже, дорогая повелительница собак, повелевать собственным котом у вас не очень-то получается, уж простите за бестактность, весело прищурился Филипп Петрович, совершенно оправившийся после инцидента с псом.
Идиотство полное, согласилась Лиза. Что будем делать?
Полагаю, граф вместе с подкреплением уже здесь, сейчас выйду с ним на связь, и мы красиво, в полном соответствии с должностными инструкциями Батюшка Перун-громовержец! А где же где же мой Перстень? Неужто обронил? Шеф принялся растерянно хлопать себя по карманам пальто. Должно быть, потерял, когда меня повалил этот не в меру ретивый Цербер Он погрозил пальцем псу, который сидел с высунутым языком и послушно ждал дальнейших указаний от Лизы.
Лиза занервничала. Мяурисио завершил свои песнопения истошным «Ня!» и теперь тряс своей золотой дразнилкой перед квадрокоптерами, снимающими его с воздуха.
Как же быть, Филипп Петрович? Нет у нас времени искать ваш Перстень. Так я и знала, что нельзя доверять всем этим дурацким гаджетам. Глядите, еще чуть-чуть, и Пуську запульнут куда-нибудь на Луну.
Если бы на Луну! Туда рейсовые автобусы ходят повышенной комфортности Что ж, сударыня, иного выхода, очевидно, нет. Выступали когда-нибудь в прямом эфире, Елизавета Андреевна? Нет? Тогда поздравляю с почином. За мной!
Шеф прыгнул в светлое пятно.
Лиза глубоко вздохнула и шагнула за ним.
Сверху город казался еще прекраснее, за такие виды любой фотограф продал бы душу хоть дьяволу, хоть Коспоже Бастет: расплавленная сталь Невы, гирлянды ярких улиц, головокружительные небесные поезда. Однако Лиза видела перед собой только умильную физиономию Пуси, устроившегося в корзинке бесформенной меховой кучей. Что за крепкая нервная система у этого кота! Ничто не могло потревожить Пуськин сон, даже жужжание телевизионных квадрокоптеров с золотыми молниями на борту, реющих над крышей, даже вопли Мяурисио. Как и его пушистый заложник, главный котолик тоже не замечал посторонних. Он в экстазе воздел пухлые руки к небу и повторял: «Ня! Ня!».
Именем Императрицы и во имя Закона об уважении к животным, загремел Филипп Петрович, приближаясь к дель Муро Второму, погруженному в религиозный транс, вы арестованы за попытку