Глава 1. «Стальной Жираф»
Всё началось утром. Илья прибыл в город ни свет ни заря. Его взору сразу представилось величие Острова. Лес, закалившийся баснями моря, скандинавскими ветрами, индевел и был зелен. Верхушки сосен скрывали в себе Идэнский порт, в лучах ноябрьского солнца цветущий, как подсолнух. Поутру в бухте ещё почти никого не было. Чайка в отсутствии рыбы тщетно старалась проклевать осетра на возвышавшейся над равниной карте города. Илья поправил красный рюкзак и подошёл к ней:
Остров был разделён на четыре части, и город Идэн расположился лишь в одной из них. Хотя дороги здесь были отличные, на Идэне ходил лишь один маршрут рейсового автобуса: «Юг-Север». На нем вы могли бы попасть прямо в город, но все вновьприбывшие почему-то отправлялись туда пешком. Их влекло путешествие по зеленоватым, заросшим мхом тропкам, огибая которые, остров можно было бы пройти вдоль и поперек, и не позднее, чем за день. Идэн населяли как коренные жители, так и туристы. Популярность городу придал один местный предприниматель: он объединил сафари на китов и северное сияние. Северные сияния здесь случались довольно часто, и он лишь стал организовано их ловить, проводя ночные экскурсии в это время. Кто-то сделал хорошую фотографию на таком сафари, которая выиграла в конкурсе BBC. Спустя пару лет это место обьявили достоинством ЮНЕСКО. Жизнь поменялась в раз. Но в ноябре был явно не сезон для туристов, а потому Илья спокойно мог рассмотреть карту: Порт, лестница, Йорелик, художественная автодорога, сафари, парк, набережная, разводной мост, центральная площадь. Немного, зато со вкусом. Илья подбросил монетку в один крон, пребывая в самом что ни на есть хорошем настроении. Стояло весёлое Идэнское утро.
«Без двадцати восемь» сказал бы Илья, если бы у него были часы, но он не носил часов, предпочитая определять время по горизонту. Илья вообще во многом не был похож на обычного человека. С одной стороны, не сильно заботясь о своём внешнем виде, он носил потертые сапоги и отрастил себе небольшую щетину, которая сейчас больше походила на полноценную бороду викинга. С другой стороны, даже в этом чувствовалась львиная доля стиля, и весь его простоватый костюм был именно то, что надо. Чёрные, темноватые штаны, длинная, светло-серая куртка-вот одежда Ильи. Проходя через паспортный контроль на таможне, он пожевывал еловую веточку. Миловидная девушка на контроле сверяла его лицо с тем, что было в паспорте. И вот, что примерно было в паспорте: угловатый блондин, метр-девяносто пять ростом, с ясными коричневыми глазами, здоровой улыбкой, славянской наружностью, в шапке, из под которой выступали могучие мышцы, с длинной породистой бородой. В графе «возраст» стояло лишь двадцать три года, хотя и могло показаться, что Илья незначительно старше. В общем, норвежской девушке он сразу приглянулся, хоть и не развил только-только завязавшуюся беседу.
Илья имел могучий аппетит, и сейчас он слегка был голоден. Он вспоминал, как стоял на верхней палубе, слыша доносившийся из кафе запах булочек. Весь остров казался ему такой булочкой. А его жизнь-кафе. Он предвкушал, как выйдет на берег и отведает парочку, обязательно выпьет утренний кофе. Он подошёл к кафе, и добросердечный старичок продал ему две с корицей. Осведомился, как новоприбывшему нравится местная погода. И, услышав, что положительно нравится, был несказанно рад.
Немного, зато со вкусом Илья подбросил монетку в один крон. Выпала решка. А это означало, что Илья, подобно первооткрывателю, пойдёт на разведку вглубь острова, с одним лишь ограничением-успеть на рыночную площадь, в двенадцать, ко встрече с владельцем кузницы. Кузнец Владимир договорился с Ильей о встрече и по истечении короткой беседы обещался принять его на работу кузнецом, благо руки Ильи позволяли. У Ильи имелся талисман-стальной жирафик. И на каждом новом месте прибытия (а Илья любил путешествовать) он бросал его далеко-далеко в воду, как удочку, а после, не спеша, плыл его вытаскивать. Ещё никогда жираф не оставался на дне забытым. Илья любит приключения, и к тому же он хороший пловец. Правда, бросать жирафа Илья старается не в море, а во внутренние воды, чтобы не поранить акул. Стальной жирафик действительно местами очень острый. Вот и сейчас, долго не думая и считая это не чем-то нейтральным, а даже плохой привычкой, Илья вновь поправил рюкзак и направился на поиски озера.
Глава 2. «Волшебная вода»
Немного, зато со вкусом Илья подбросил монетку в один крон. Выпала решка. А это означало, что Илья, подобно первооткрывателю, пойдёт на разведку вглубь острова, с одним лишь ограничением-успеть на рыночную площадь, в двенадцать, ко встрече с владельцем кузницы. Кузнец Владимир договорился с Ильей о встрече и по истечении короткой беседы обещался принять его на работу кузнецом, благо руки Ильи позволяли. У Ильи имелся талисман-стальной жирафик. И на каждом новом месте прибытия (а Илья любил путешествовать) он бросал его далеко-далеко в воду, как удочку, а после, не спеша, плыл его вытаскивать. Ещё никогда жираф не оставался на дне забытым. Илья любит приключения, и к тому же он хороший пловец. Правда, бросать жирафа Илья старается не в море, а во внутренние воды, чтобы не поранить акул. Стальной жирафик действительно местами очень острый. Вот и сейчас, долго не думая и считая это не чем-то нейтральным, а даже плохой привычкой, Илья вновь поправил рюкзак и направился на поиски озера.
Глава 2. «Волшебная вода»
К озеру он дошёл нескоро. И если с утра Идэнский порт был только раскрывшимся подсолнухом, то к этому времени стал уже даже перераскрытым, и отовсюду, как семечки в урожай, ступали люди. По дороге Илья видел маяк и двух кабанов, притаившиеся подле леса. Маяк мерцал красным, а кабаны, насупившись, правда по-доброму, просили поесть. К озеру он дошёл нескоро, дойдя же сразу скинул вещи, без разбора запрыгивая в серый кафтан воды. Он был похож на шерстяной и вполне мог согревать, если бы в углу не были видны вдруг взявшиеся из ниоткуда ледяные зубчики. То был ледник, который подошёл к берегу испить водицы, смотрясь на своё отражение, да так и застыл, ослепнув. Он и вправду был очень красив. И Илья, всплывая после, разрешил погулять жирафу где-то возле него. Но жирафа искал долго, когда же нашёл, вдруг набрел на свои вещи, тоже плавающие в воде. Это означало одно: Илью будет ждать удача. Но он не поступит в кузницу, если не посушит свои вещи прямо сейчас. А потому Илья собрался и почти голым отправился их сушить.
***
Сударь, не хотите ли вы мне сказать, что наше прошлое есть великая тайна даже для нас самих?
Да, это именно так, сэр. И сейчас я вам это докажу. Рассудите, когда мы вспоминаем, то что мы видим, сэр? Мы видим то, что является делом рук Луны. Мы видим то, что нам оставил отлив. На своё усмотрение. И лишь только это. Точно так же мы не можем понять вселенную, ведь то, что мы видим-лишь её след. И если ученые говорят, что жизни вне пределов Земли не обнаружено, как мы можем им верить? Что, если срок жизни одной планеты, предположим, десяток триллионов лет, это есть одна космическая секунда? Так и с воспоминаниями: мы не можем судить о жизни лишь по воспоминаниям, сэр. Это неточно.
Предположим, ваша теория не так уж и плоха, как думается, но в ней есть один большой недостаток.
Какой же, сэр?
Вы распинаетесь мне о ней лишь ради того, чтобы я поступил в маяк. Не так ли?
В гостиной после непродолжительного молчания раздался Идэнский дружелюбный хохот. Эти весёлые ребята однозначно нравились Илье, хоть и несли, порой, всякую ересь. А ещё шутили, вновь захохотав и хлопая его по могучему плечу, что, мол, с кем поведёшься-от того и наберешься. В ответ на то, что Илья согласился осмотреть маяк на предмет обустроенности, чтобы жить и работать в нем.
А дело было вот как: Илья шёл, просушивая брюки тряпкой, то и дело выбивая из них море брызг. Ноги его стучали по гладкому камню, а ботинки-единственную ненамокшую до сих пор вещь, он нёс в свободной руке. Времени к тому моменту было уже без двадцати одиннадцать. Илья же предположил, что десять или около того. Но он знал, что глазомер может соврать, а потому все-равно поторапливался. Когда взору Илье попался первый дом, он уже даже порядком высох. И хотел было пройти дальше, но тут из двери, из трубы, из окна и даже отовсюду сразу пахнуло свежей, наисвежайшей томатной пастой. И вот, второй раз за сегодня Илья убеждался в правильности своего решения. Дело в том, что запах томатов был его вторым талисманом, означающим, что он на верном пути. И такая традиция зародилась еще у него дома, когда Илья Денисович каждый Новый год нюхал томаты приготовленной папой пиццы. А Новый год у Ильи всегда был связан с хорошими начинаниями. Но не будем пока что о его родителях, ведь, как сказал Отти, прошлое всегда спорно. Как только Илья учуял запах томатной пасты, дверь Дома Томатов стремительно отворилась и зарядила Илье снарядом своего угла по крепкому лбу. Лоб, хоть и был крепок, но, как и всякое статическое образование, имел особенность менять свой центр тяжести набекрень. А потому Илья от удара так и осел, прямо в лужу дождя, припорошив место падения ботинками. Здесь к нему подлетел вышеупомянутый Отти, виновник крушения. Но Илья не был гневной натурой. Конечно, порой он мог ответить на несправедливость, но в этот раз всё попросту обошлось. И спустя пару часов Илья уже сидел за столом, отпоенный, откормленный, промытый и высушенный, среди коренных норвежцев. Между прочим, кузнец был здесь же. И между ним, Ильей и Отти произошёл следующего рода диалог. Первым начал кузнец Владимир.