Очнувшись от раздумий, молодой человек перевернул страницу. Здесь во всю длину разворота красовался Закария собственной персоной. Длинная драконья морда выражала безмерное удивление. Под брюхом монстра сновали крохотные рыцари на лошадях. В руках они держали мечи, пики и арбалеты. На горах, что служили фоном картинки, расселись праздно-любопытствующие зрители из числа кожевников и местных жителей тех самых, что выращивали для Закарии коров и овец. А в качестве главных героев выступали Хо Тайбай и мужик с книгой в руках. Этого мужика Артур определил, как непрофессионального автора хроники. Ростом оба товарища были в три раза выше своих соплеменников. Хо Тайбай поднял руку с мечом во взмахе, а свидетель событий взирал на это с восторгом и благоговением. Меч в руках полковника отряда охоты был несоизмеримо мал по сравнению с толщиной шеи Закарии и Артур вдруг задумался. А можно ли мечом такого размера с одного раза отсечь драконью голову? Как бы ни так! Разве что долго перерубать шею частыми ударами, медленно вгрызаясь в плоть. Очень похоже на то, как дровосек с перерывами на отдых рубит баобаб Вряд ли Закария послушно выполнял роль баобаба!
Странно это, вслух произнёс молодой человек и погладил пальцем изображение последнего дракона.
Что именно? Откликнулось сумрачное пространство архива деловитым голосом отца.
(Именно его учуял Круфи и умчался поприветствовать.)
Артур вздрогнул. Любимый отче имел привычку неслышно забредать в архив по делам и прятаться где-нибудь между стеллажами. Делал он это, разумеется, из лучших побуждений дабы не отвлекать чадо от чтения и пытливых раздумий.
Пальцем в страницу не тычь! Забыл? Напомнил папаша Уильям. Любая страница любой из хроник в три раза дороже, чем твой палец! Зловеще хрипел из темноты его голос. Это означало, что батюшка где-то рядом и зрит сына воочию.
Артур же, с высоты своей стремянки, сколько ни вглядывался по галерейному туннелю и рядам полок, так и не смог увидеть старика.
У меня тут хроника с китайскими иероглифами на титуле, написана на русском, бросил он клич в сумерек.
Ах вот, что ты читаешь, задумчиво откликнулся батюшка. Нашёл изображение Закарии?
Да-а
Оно не верно! Круф, отдай тапок
Почему? Спросил Артур, нисколько не удивлённый.
Хозяин хроники Ли Чжун Ки, мой ученик и друг. Ты должен его помнить. Иероглифами написано его имя. Автор гравюры рисовал Закарию по словесному описанию Чжуна, а тот к этому времени был болен и в бреду! Изъяснялся он отдельными фразами, кои иногда было трудно понять, а по сему, художник был вынужден э-э домысливать внешний вид дракона.
И что стало с этим Ли? Он выздоровел?
Он умер!
Вот как! Прошептал Артур, рассматривая мужика с книгой. Через минуту он спросил. А можно ли, исходя из болезни этого Ли, сделать вывод, что вся хроника не верна?
Ответом ему было едва уловимое дыхание вентиляции, нагнетающей воздух.
Отец? позвал Артур.
Ступай в кабинет, кратко булькнуло в темноте.
Артур зажал книгу подбородком и полез со стремянки вниз. Светоч, как привязанный, лениво тронулся следом.
Рабочая комната, та самая, при входе в которую висит ремень, являлась неким сосредоточием всей «кипучей» жизни архива. В ней изучались материалы, писались и переписывались хроники, а также письменно сохранялись страшные секреты! Ещё старший и младший Кэрроу иногда здесь спали подальше от заботливой опеки мадам Кэрроу, но это так, частности.
Бросил меня, Круф, Артур наклонился и погладил плоскую голову собаки, которая уже сторожила под дверями кабинета. В зубах Круфи держал, заслюнявленный, отцовский тапок. Артур не стал отбирать у собаки её трофей. Как показал предыдущий опыт, лучшим способом что-либо отобрать у Круфика, было не отбирать это вовсе!
Ладно, ладно, прощаю, молодой человек открыл дверь. Папаша уже сидел внутри и строго взирал на сына от письменного стола. С десяток светочей вольно парили под потолком.
Иди быстрей, плетёшься, как в пятки раненый! встретил Уильям Кэрроу сына нелюбезной фразой.
Рабочая комната только казалась маленькой. На самом деле это был визуальный обман, созданный великим архитектором и дизайнером Штайнером сто пятьдесят лет тому назад.
Ты Круфа тапками кормишь? ехидно спросил сынок, направляясь к одному из двух кресел, которые назывались: кресла для приятного собеседования.
Ты Круфа тапками кормишь? ехидно спросил сынок, направляясь к одному из двух кресел, которые назывались: кресла для приятного собеседования.
Отец хмыкнул. Поджал босую ногу под стул. Поверхность стола перед ним была завалена рукописями, хрониками и всякими мелкими предметами, претендующими на некую историческую ценность. За его спиной вплотную друг к другу висели портреты всех свидетелей событий, рода Кэрроу. Картины были подвешены к потолку на длинных, прозрачных тросиках и создавали иллюзию непроходимой стены. На самом деле это была просто ширма, разделяющая пространство кабинета. За портретами были спрятаны запертые шкафы, сундуки и сейфы с хрониками на которых стоял гриф секретно!
Ну и? Напомнил старик.
Да, Артур сел, закинул ногу на ногу и открыл принесённую с собой хронику Чжуна на гравюре с Закарией. Вполголоса он пробормотал. Я совсем его не помню
Кого?
Этого Чжун Ки. Что делает его хроника в нашем архиве?
Уильям задумался, потом с тяжким вздохом начал рассказ. После того, как его Величество пожелал жениться ещё раз, я имел неосторожность изъявить протест в письменной форме, где указал на несоответствие возраста жениха и невесты, а также выразил беспокойство по поводу возможности короля э-э-э исполнять супружеский долг.
Ты нарушил присягу! пришёл в изумление Артур.
Да так. Я всё объяснил волнением по поводу ухудшения его здоровья в связи с предстоящим браком. В ответ «Одноглазый» написал приказ, в коем я должен был отправиться к драконьей горе вместе с рыцарями в качестве свидетеля событий на время похода. Ли Чжун Ки в то время являлся моим заменяющим в должности личного историка-информатора при короле, на случай моего непредвиденного отсутствия. Во-от.
Уильям опять издал длинный тяжкий вздох и продолжил.
Ему было всего двадцать пять лет. И конечно я не мог попросить его об одолжение: вместо меня сходить и посмотреть, как убьют дракона. Бедный мальчик сам отправился к королю и предъявил требование о замене. Он имел на это полное право. Я подарил ему чистую хронику. Эту самую, которую ты держишь в руках. В итоге он не написал в ней ни строчки.
Ка-ак?!
Все записи и зарисовки сделаны одним вольно-фантазирующим романистом со слов Ли Чжун Ки. От драконьей горы мой Чжун вернулся (горький вздох) смертельно больным. У него был сильнейший тремор рук. Он не мог писать Чуть позже хроника попала ко мне, и я сохранил её, как память.
Жаль. Мы не будем знать, как выглядел последний дракон, опечалился младший Кэрроу.
В ответ Уильям загадочно усмехнулся.
Надо было расспросить кого-нибудь ещё-ё, заныл Артур. Кого-нибудь из рыцарей или кожевенников, или оруженосцев!
Некого было расспрашивать.
Почему?
Большая часть рыцарей и оруженосцев погибли в битве. Ты же не думаешь, что Закария терпеливо ждал, когда ему отпилят голову? Те, что остались в живых, скончались от ран в дороге, или как Чжун уже вернувшись, когда спасение, казалось, было близко. Кожевенники сняли шкуру и доволокли её до холма «Пристань», где бросили её и разбежались в разные стороны. В течение одной недели эти бедолаги один за другим ушли к истоку Мирозданья от драконьей лихорадки. Гас выслал за шкурой новый эскорт. Ребята притащили её непосредственно к поместью Каулицев. Когда Элишия увидела свой свадебный подарок, она упала в обморок, в котором находилась семь дней. Подводя итог, можно сказать, что у нас не осталось ни одного человека способного описать события у драконьей горы. Эта недостоверная хроника всё, что мы имеем.
Стоп, Артур поднял указательный палец. Хо Тайбай Он жив. Я видел полковника три месяца назад у него отличный здоровый цвет лица Или это не он порешил Закарию?
Никто не знает. Но принято считать, что он. Лично я этому верю. Хо Тайбай человек чести. Если он не отрицает своей роли, значит, так оно и есть.
Но точно мы не знаем?
Да, так.
А спросить?
Я спрашивал. Но, поскольку во время похода присутствовал историк-информатор, полковник Хо имеет право хранить молчание, что он и делает вот уже двадцать лет. На любой вопрос о Закарии он посылает к свидетелю событий. А когда ему поясняют, что историк-информатор умер, полковник неизменно отвечает, что это не его проблема. Впрочем, есть факт говорящий в пользу того, что Хо Тайбай является тем, кто убил дракона.