Да ладно тебе! Всё же обошлось! пробубнил молодой Хо.
Забыл тебе сказать, но кажется, ты и он завязаны магически, маг постарался сообщить новость как можно более нейтрально, как-бы между прочим. Шитао всё равно обернулся и посмотрел на него пристальным взглядом. Дзюн смущённо потёр переносицу, отвёл глаза. Тьян Су, которая гуляла по плечам своего освободителя, громко пискнула. Вроде: «Ну, ты попал».
Объясни попросил лейтенант Хо.
Трансформация человека в дракона очень сильный магический ритуал, который проделал этот твой Рюй. И я подозреваю то есть я не уверен, но вполне возможно, что отныне ты привязан к нему как-то так.
Шитао действительно ощущал себя «привязанным» к Тецую. Он уже признал этот факт ещё тогда, когда на следующий день после своего убийства совсем не испытал к убийце чувства ненависти или злобы, или желания отомстить. Он даже простил ему выходку с похищением Нико! И это сильное желание иметь Рюйодзаки верным другом! Оказывается, они всего лишь привязаны магически!
И ничего нельзя поделать? потерянно спросил Шитао.
Боюсь, что так.
С тяжким вздохом лейтенант Хо сел на спальную полку бытовки. Тьян Су спустилась к нему на колени и стала умываться. Маг сочувственно смотрел на воспитанника.
Где живёт этот твой Рюй? нарушил он тяжкое молчание. Я должен знать.
В Низине, недалеко отсюда. Улица «Косая». У Рюя единственный дом под небом. Во дворе растёт куст.
Опять помолчали.
Почему ты захотел переехать?
Мне надо приглядеть за ним. Он кое-что натворил. Чуть не украл кое-кого. И вот что, уж коли речь зашла про, Шитао замолчал. Он хотел сказать «про Нико», но вспомнил, что Дзюн пока не информирован, о некоторых изменившихся обстоятельствах в его жизни.
Короче, Дзюн! Я не буду искать эту дракониху!
Что, маг начал вставать со стула, пристально всматриваясь в лицо молодого человека.
Я передумал Шитао отвёл глаза и стал смотреть в стену.
Ты влюбился! взвыл повар. Это Элишия?!
Не-ет! То есть, да, тьфу! То есть, я наверное влюбился, но это точно не Элишия, а кое кто другой! И я всё равно потерял твой список
Где? спросил Дзюн, «падая» опять на стул и «хватаясь за сердце».
Где то во дворце во время ареста. Понимаешь, он лежал в нагрудном кармане, но потом меня раздели опять, а когда я оделся это случилось через два дня, списка в кармане уже не было. Форму стирали, может быть, постирали вместе со списком. Прости.
Вот оно, прошептал Дзюн.
Что оно?
Неотвратимое
Глава 2
Наказание
В это же время, когда Низина утонула в темноте, люди на холмах ещё любовались на солнечный закат, который был особенно хорош из окон дворцового комплекса.
Как раз этим Хенрик и занимался сидел в кресле у себя в спальне и смотрел на закат. Он был одинок, замкнут, холоден и молчалив. В таком отрешённом состоянии его Высочество пребывал после того инцидента в кабинете у матушки, когда он позволил себе обозвать королеву публичной старухой. С одной стороны он всегда этого хотел, с другой последствия произошедшего были катастрофическими! Матушка приказала не пущать его пред свои светлые очи! Ещё он был принудительно осмотрен эльфом врачевателем, и каждые пять часов его насильственно пичкали порошками, настойками и отварами. А ещё Боска выпросила у Элишии разрешение не встречаться с женихом одну неделю под предлогом сохранения его душевного равновесия! Сука!! А Клаус целыми днями пропадал в театре. Все его бросили!! Все! Даже Артур хотя нет. Артура он отослал сам, не желая, чтобы поганец фиксировал его угнетённое состояние.
Что же делать? Что делать?? Как развеселить грустный организм и выйти из состояния ступора?
За спиной Хенрика тихонько приоткрылась дверь и дежурный лакей шёпотом
доложился: «Вернулись Клаус Тигер из театра».
Не оборачиваясь, Хенрик стиснул челюсти и сжал пальцами подлокотники кресла. Он не мог сорваться и побежать к своему любовнику, поскольку от лекарств был не способен на резвость, а потому Хенрик просто кивнул медленно. Да так и остался со склонённой на грудь головой.
Лакей, сдерживая дыхание, прикрыл дверь на место, но не плотно. Он оставил тоненькую щель и приник к ней вороватым глазом. Два дня назад её Величество обязала (под страхом смерти) весь обслуживающий персонал наблюдать за сыном денно и нощно! Каждую секунду! Ну, и докладывать, разумеется.
В такой позе лакей оставался минут десять. Хенрик продолжал неподвижно сидеть и вообще, казалось, спал. Где то в глубине апартаментов Клаус Тигер, пребывающий в отличном настроении, пел отрывки из оперетт. Его чистый, божественный голос вибрировал в коридорах и легко проникал через стены, заставляя «невидимых» слуг замирать с воздетыми к потолкам очами.
Хенрик тоже слышал, как поёт его фаворит и скрипел зубами. Как смеет раб быть таким счастливым, когда его господин несчастен и страдает! Надо бы пресечь вот только как, чтобы не вызвать лишних разговоров об агрессии и буйности?
Тем временем в апартаменты пришёл тот, чьё длительное отсутствие и было причиной хорошего настроения Клауса Тигера.
Тецуй Рюйодзаки!
Рюй явился с докладом. Незамеченный, он прошагал по комнатам и коридорам, зачарованным пением Клауса и неторопливо добрёл до спальни своего повелителя, где перед её дверями обнаружил подглядывающего лакея!
Очень тихо телохранитель подкрался сзади и взял негодяя пальцами за волосы на затылке. Он повернул голову лакея к себе и заглянул в его, помертвевшие от ужаса глаза.
Шпионим? прошипел Рюй.
Её Величество приказала, пролепетал слуга.
Что-то произошло?
У его Высочества был нервный срыв, он бросался на её Величество
Ага. Свободен. Проследи, чтобы к дверям никто не подходил, не то убью. Доложишься королеве убью.
Повинуюсь
Тецуй отпустил соглядатая. Он и сам был расслаблен пением Тигера, а потому не стал сильно зверствовать. Рюйодзаки проследил как лакей «уползает» дальше по коридору, одобрительно покивал ему, зашёл внутрь комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.
Кто? слабым голосом простонал Хенрик, сохраняя прежнюю позу.
Я, мой принц, откликнулся Рюйодзаки.
Хенрик оглянулся и выпрыгнул из кресла. Бегом (что стоило ему трудов) он пересёк комнату и бросился на грудь Тецую. (Очень неожиданно для последнего). Телохранитель даже растерялся! И растерялся ещё больше, когда обнаружил, что Хенрик бурно рыдает! Смущённому Рюю пришлось обхватить его Высочество одной рукой. Другой он неловко похлопывал своего повелителя по плечу.
Меня обижают! захлёбываясь слезами, сообщил принц.
Накажу любого кроме королевы, с готовностью отрапортовался телохранитель и повёл Хенрика назад усаживать в кресло.
По наущенью матушки, микстурами пичкают
Ужасно, качал головой Рюйодзаки.
Она спит с Шитао
Какая скотина я про молодого Хо!
Она влюблена, представляешь? Показывала ему шкуру Закарии, но отрицает!
Рюй довёл Хенрика до кресла, заботливо усадил и подмигнул. Убить его? Как насчёт попытки номер два?
Наследник утёр слёзы, закинул ногу на ногу и сцепил пальцы рук на колене верхней ноги. Он лихорадочно вздохнул, силясь вернуться в нормальное состояние, и отрицательно покачал головой.
Нет?! удивился Тецуй.
Хочу увидеть его муки корчи, стоны, мольбы о пощаде. Убить его будет слишком невинно!
Вам нужна разрядка, проницательно догадался Рюй.
Это точно не помешает. Что мой Нико?
Тут Рюйодзаки немного погрустнел.
Чего молчишь?
Вы готовы в таком состоянии слушать?
Хенрик кивнул.
Ну, что-ж тогда начну. Произошло неудачное стечение обстоятельств. Шитао перехватил меня, когда малыш Нико уже был в моих руках и даже на пути во дворец поперёк седла. Я расписывал прелести его будущей жизни
Поперёк седла? хрипло переспросил его Высочество.
Да, животом вниз, подтвердил Тецуй.
Я возбуждён!
Рюй задрал брови. Неуверенно, извиняющим тоном продолжил. Шитао забрал его отвёз врачевателям так что Нико снова в бегах.
Я очень возбуждён! настаивал Хенрик, мозг которого, вследствие неожиданного возбуждения стал изыскивать способы оригинального э-э-эудовлетворения, и в результате выдал идею: «Ты должен поиметь Клауса! А я хочу посмотреть!».
(Хенрик вспомнил эротическую сцену за кулисами театра с Алленом Лое и неизвестной актриской.)
Шокированный Рюй застыл минуты на две. Рассказывая о неудачном похищение малыша Санчеса, он ожидал «страшную» физическую расправу в виде пинка, или плевка, но ни как не предложение заняться любовью с Клаусом!
Он всё равно почти твой. Я пообещал его тебе, уговаривал Хенрик. Он слишком счастливый последнее время. Слышишь, поёт, когда мне так плохо! Накажи его Тецуй, ты обещал. Губы его Высочества задрожали, а голос опять приобрёл слезливую интонацию.