Присаживайтесь, пригласил Знаменский, с некоторым трудом выйдя из-за стола. Я вас давно уже жду.
Адам послушно сел, даже скорее лег, на указанное престарелым, лет шестидесяти, а то и всех семидесяти, психологом кресло с сильно откинутой спинкой.
Удобно?
Вполне.
Расслабься
Полулежа в этом мягком кресле Адам невольно огляделся вокруг. Кабинет психолога сильно отличался от всех прочих помещений, что ему доводилось видеть вживую, только в кино. Комната с двумя картинами морских пейзажей на стене, шкаф снизу доверху забитый множеством книг, в большинстве своем трудами по психологии. Ковер на полу. На небольшом столике «ночник», освещавший кабинет, едва разгоняя тьму своей слабосильной лампой. Потолочная лампа не работала. Видимо, потушена специально для создания наиболее тесного и доверительного контакта между врачом и пациентом.
Как ты себя чувствуешь Адам? спросил доктор, присев на стул возле лежака для пациентов.
Нормально
Доктор только кивнул.
Ты в Академгороде уже без малого два месяца, ваши раны почти зажили, а значит все ближе время выписки.
Выписывайте
Мы это конечно сделаем, никто лишнее время тебя держать не станет, потому как раненые поступают постоянно и всем нужно место, кивнул Знаменский. Но проблема в том, что тогда получится не очень хорошая вещь, все наши труды пойдут насмарку, впустую, а это плохо. Мы работаем не для того. Слишком много сил, времени и средств мы затратили на твое восстановление молодой человек. И нам не нравится осознавать что все наши усилия пропадут пойдут прахом.