Зарылась тайна во все дыры,
Изящным слогом
Не выманить ее
И плясом изощренным
Не вымолить открыться.
Не тайна та, что не таится
От извращенных домогательств.
СЛОН. Я никому не нужен. Я не нужен никому, мне никто не нужен.
ДРУГОЙ. А она.
СЛОН. Ты мне не нужен. Я могу без тебя, я могу молчать. (Пауза.)
МАМА. Позвони мне как прилетишь. (Пауза.)
ДРУГОЙ. Можешь молчать. Тоже мне достижение. Подвиг блин. Я тоже могу молчать. (Пауза.)
СЛОН. У меня болит рука. Сезон насмарку, я дошел до 5 лунки и рука отвалилась. Всё кранты. И велосипедным прогулкам в горы кранты и на яхте я пассажир. И ты считаешь это еще не жопа. Что остается делать? Лежать на диване, читать свежие пьесы и модный роман про гриппозного Петрова. Мне больше нравится Пелевин. Я разлюбил кино.
ДРУГОЙ. У тебя за спиной бывший мэр с супругой, а впереди известный доктор Шойхет. Твой ряд пустой, ты в первом классе и не ной. Она его не любит. Она тебя видела пять раз. Вы говорили три раза. Она не помнит, как тебя зовут.
СЛОН. Вот, вот и ты гад. Да она меня не запомнила. Но она здоровается, спрашивает как дела, а нет у меня дел. Я могу быть для нее полезным. Могу приносить тапочки, если у нее нет прислуги. Я даже могу гавкать, если надо. Может это страсть или зависимость. А пока я буду лежать и переживать. А могу завтра напиться.
ДРУГОЙ. И все будет болеть. Если ты будешь бухать по разным поводам, я не смогу сделать так, чтобы ты умер безболезненно. Даже моего волшебства не хватит. Я хоть и волшебник, но ты иногда такой активный дебил, что мне не угнаться за тобой. А может, все же с другой, с рыжей.
СЛОН. Какая рыжая? Ты не видишь, что она неуравновешенная, ты хочешь моей смерти от истерики. С ней в койку страшно, потому что проблем не оберешься. Мало у меня было приключений с худосочными истеричками. Я только что привел в порядок свой заколдованный мир. В моем лесу нет сиреневых грибов, я превратил его в парк, в регулярный сад. Красота и ровные дорожки. Никаких тебе болот и ряски, зарослей барбариса и сухой черемухи. Мои гладиолусы на солнечной стороне, а пионы на северном склоне Фудзи сан. Мне не нужен сумасшедший секс и опасная бритва. Мне хочется быть полезным для культурного времяпровождения, для прогулок и праздной жизни. Я умею варить кофе и мыть посуду, ели всё же у нее нет прислуги. Как жить без повара? А вот так, берешь и живешь. Я умею варить и жарить. Но я не буду этого делать для себя. Потому что я не люблю себя, я противный.
МАМА. Не забудь положить котлеты в холодильник.
ДРУГОЙ. Мамам, мама, что мы будем делать. А что мы будем делать? У тебя есть варианты? Отвечай? Нет, не отвечай, я сам скажу, мы будем жить, как завещал великий Леви. Я перестану к тебе приходить, я не буду колдовать, и читать молитвы. Однажды мир склонится. Выбирай мир или небо. А по небу плывут облака, «кака, кака» кричат мальчишки и кидают друг в друга дохлую кошку.
МАМА. Вымой руки, перед едой.
ДРУГОЙ. И что мы будем делать?
СЛОН. Как вариант, ничего.
ДРУГОЙ. Напиши ей. Напиши, ши, ши, ши. Она позвала тебя на коктейль, тебя звали до этого на коктейль? У тебя нет костюма для коктейля.
СЛОН. Смокинг.
ДРУГОЙ. А китайский, что ты выписал зимой, это же почти смокинг. В таком как раз в гроб.
СЛОН. Я напишу, я написал, что рад бы, да улетел. Я в горах, горы вокруг. Я сошью осенью смокинг, как только вернусь в город. Я пошлю ей цветы.
ДРУГОЙ. Пошли, пошли, отправь курьера, хорошо бы огоньки. На Фонтанных берегах вспыхнут ярко огоньки. Пошли, пошляк, цветы. Ты еще отправь открытку или песенку в WhatsApp. А может все же ее убить? Так не доставайся же ты никому!
ПРИСТАВ. Первое предупреждение.
СЛОН. Довыступался.
ДРУГОЙ. Принял. Но идея красивая, как у классика, по Островскому, это тебе не Шекспир и даже не Строганов.
СЛОН. Прошу прощения не со зла он, а от бурной фантазии. Насмотрелся, начитался, переживает, плохо спит.
ДРУГОЙ. И скажи ему, что у меня сексуальная неудовлетворенность. Я все время думаю о женщинах, в музее на каждую титьку реагирую. Можно я всем расскажу, как ты в 10 лет был влюблен в девочку с картины. Дорогие гости, в этот торжественный день наш на земле, в этот чудесный вечер откровений и загадок, я расскажу вам историю, которая откроет для вас загадочную душу нашего героя. В 10 лет привели его в музей. Как теперь понятно, это была большая ошибка, надо было вести в гараж, пока там были грузовики. Был бы наш мальчик «шОфером». Все скучно тащились за теткой с указкой из зала в зал. Девочки говорили про заколки и сережки. Мальчики хотели в зал, где сабли и пистолеты. И вот в зале советского искусства наш мальчик увидел ее, пионэрку. Не та, что в лучах утреннего солнца стоит у распахнутого балкона, а другую, малоизвестную, про которую в «родной речи» не писали. Две подружки или сестры сидят на скамейке на высоком берегу реки. Солнце, речка, девочки читают «Пионерскую правду». И заглянул мальчик под юбку младшей и остолбенел. Пришла любовь, откуда не ждали. Такая любовь, что мальчик стал плохо спать и плохо учиться. Двадцать копеек, которые ему давали на мороженное, он стал тратить на музей.
СЛОН. Не было такого.
ДРУГОЙ. Конкретно?
СЛОН. Деньги на мороженное было святое, спроси у мамы.
ДРУГОЙ. Шли годы, наш друг мастурбировал на картинки. А кто не дрочил? И стал тем, кем стал, теперь он мучается от того, что не может признаться. Дорогой мой дедушка Зигмунд Якобович, забери его отсюда, совсем жизни нету. Дорогие друзья, будьте осторожны, будьте внимательны и не впечатлительными. Только здоровый цинизм и бездуховность способны защитить вашу хлипкую психику. Не ждите, идите в гараж или в коровник. Живите простой жизнью крестьянина или рабочего. Забейте на театр, смойте краски жизни. Только телик и пиво, через покаяние и смирение. Аминь.
СЛОН. Pater noster, qui ts in caelis, Sanctrticetur nomen Tuum. Adveniat regnum Tuum. Fiat voluntas Tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, Sed libera nos malo. Amen.
ПРИСТАВ. При мне говорить только понятно.
СЛОН. Как прикажете, ваше превосходительство.
МАМА. Тебе на ужин макароны или пельмени. Опять Джигарханяну моют кости, год мучают старого человека. Кому это надо? Ей уже все объяснили старые армяне.
СЛОН. Это любовь. Ты не смотри.
МАМА. Я не смотрю. Что на ужин сварить?
СЛОН. Капустный салат.
ДРУГОЙ. Не мужик, встань, наверни миску пельменей, запей пивом и на диван новости смотреть. Не мужик. Сидит книжки читает. Интеллигенция. Шляпу надел, а еще в очках. Чехов хренов.
СЛОН. Помнишь Лёху, который был радио диджеем в тюрьме? Работал он у меня барменом, когда не было клиентов, ставил Евгения Онегина в исполнение Георга Отса. Выбегает однажды посудомойка и кричит, «он нас замучил, всякую дрянь крутит». «Так это же Пушкин!». «Да хоть Хуюшкин». А ты Чехов хренов. Тут сам Пушкин, брат сукин сын.
ДРУГОЙ. Вот только не надо воспоминаний о том, когда ты был богатый. Ты не был, тебе казалось. Ты богат духовно. Ты аристократ духа.
СЛОН. С хрена ли духа, я простите по рождению русский дворянин недобитый.
ДРУГОЙ. А мама знает, ваше благородие? Тут куда теперь не плюнь сплошь дворяне да крестьяне. Одни от сохи, другие от престола.
СЛОН. Россия матушка, страна патриархальная. Мама комсомолка, помнит похороны Сталина. Куда несется Русь, от кого бежит, кого догоняет? Тройка гоголем. Прокурор, судья, палач. Хоть плачь. Грустно мне, мил человек, грустно, так что выпить надо, а не можно русскому пить. Голова моя кругом идет от шампанского и живот болит, а от водки бок колет и под глазами желтые синяки. Помру я, наверное, на покров день, если пить стану. Хороший день покров. Можно и на рождество помереть, тоже прикольно.
ДРУГОЙ. Эх, житуха. Может, покурим.
ПРИСТАВ. Предпоследнее предупреждение.
ДРУГОЙ. А чо сразу, чо такого я сказал. Ничо же не было. Я извиняюсь, но мне кажется, вы перегибаете. То есть я хочу вежливо объяснить, что все в рамках, и не надо нам тут себя показывать. Мы ваших знаем. Да пошел ты лесом. Лежу это я значит однажды на пляже, ты спишь в гамаке, мимо идет такая дева, сверкает, титьки топорщатся, как ты любишь и проходит мимо, раз на тебя косяка даванула, и тут я понял, судьба твоя. Но по природной противности не стал тебя будить. Вот козел же я, скажи?
СЛОН. Точно судьба?
ДРУГОЙ. Я что судьбу не отличу, что ли? Ты меня прям непонятно за кого держишь. Вот щас обидно было.
СЛОН. Только маме не говори.
ДРУГОЙ. Как скажешь, дорогой.
МАМА. А я слышала. У него этих судеб уже три раза было, переживет. Да и хватит, наверное. А с другой стороны, пусть бы женился. А зачем? Девушки к нему ходют и ходют, топчут тут. А носки я сама постираю и накормлю. Нечего по ресторанам ходить. Ты все знаешь, скажи царь у нас настоящий?
ДРУГОЙ. А давайте его и спросим. Гражданин президент, товарищ главнокомандующий, отец родной, царь наш батюшка всемогущий! А чо все дорожает? Почему цены на еду, бензин и ЖКХ все время растут? Челом бьет народ.
МАМА. Господи прости, не про это же, хотя это тоже интересно.
ДРУГОЙ. Молчит как партизан.
СЛОН. Он шпион.
ПРИСТАВ. Не обсуждается.
МАМА. Тебе хорошо. Сидишь на довольствие и на окладе, а ты на пенсию попробуй прожить.
ПРИСТАВ. Ой, не надо мама мне тут рассказывать за деньги, у вас 3 квартиры в столице.
СЛОН. Поэтому и три, что боимся. Всю жизнь бедности боюсь. Работаешь, работаешь, пашешь как раб на галерах, правильно я цитирую? А потом раз и накрылось все медным тазом три раза. А возраст то уже не тот, силы то уже не те, так то уж и гуж не туж. Мама если дотянетесь, ударьте его кочергой, чтобы знал свое место. Вам за это по старости ничего не будет.