Поэтому сейчас времена уже не те, и не надо никому ничего доказывать. Лучше избегать ненужных стычек.
Это в качестве совета: пока не загнали в тупик, быстрые ноги это лучшее оружие на сегодняшний день.
Как я уже сказал, занимался я боксом недолго, мне запретили врачи после очередной медкомиссии.
Но так получилось, что мне пришлось выступить на соревнованиях уже после того, как я завязал с боксом.
Я уже точно не помню причины, но тренер мне сказал, что нужно выступить за нашу секцию, и в моем весе больше никого нет.
Ну и я, так как не люблю подводить людей, которых уважаю, согласился. К этому моменту я уже не тренировался несколько месяцев, что меня сильно смущало, и сказал тренеру о своих сомнениях.
На что он ответил: «Выйдешь попрыгаешь, результат не важен, главное участие, да и противник слабак, может, и выиграешь». Меня его слова приободрили, конечно, но на деле все обернулось иначе.
Противник был здоровый тренированный парень, да и моя тренированность была на нуле.
В общем, насовал он мне по полной.
Я уже плохо соображал и помню один момент между раундами.
Я сижу, мне хреново, морда болит, сил нет, воздуха не хватает, голова не соображает, и мне тренер говорит:
«Подними руки, держи руки выше», и я беру и поднимаю их вверх, а он мне: «Да не сейчас, а во время боя».
Я проиграл, но самым ценным для меня было то, что тренер поставил меня в пример и сказал всем, что у меня надо учиться мужеству, несмотря на то, что выглядел я плачевно.
И вот такой весь мужественный сидел я после боя в душе и блевал, но блевал гордо, как герой.
Бокс мне помог не только в школьные времена.
Самое важное это то, что занятия боксом дают тебе не только умение драться и возможность постоять за себя.
Бокс дает тебе внутреннюю уверенность и спокойствие, которое ощущается на расстоянии и очень хорошо чувствуется нападающими.
Поэтому большая часть разборок до драк не доходила.
МУЖСКАЯ ШКОЛА АРМИЯ
После школы я, как все, поступил в институт на тогда еще престижную профессию инженера.
Отец меня не стал «отмазывать» от армии, и после первого курса института меня призвали.
Я, конечно же, в армию не хотел и вообще не понимал, зачем она мне.
Но тут, в принципе, как в поговорке, что нас не убивает, то делает нас сильнее.
Я уже говорил, что я был болезненным ребенком, у меня было плоскостопие, у меня были какие-то шишки на коленках. В общем, я сильно надеялся, что меня не возьмут в армию по состоянию здоровья. Я прошел медкомиссию, и все мои болячки были подтверждены, что еще больше в меня вселило надежду на «отмазу».
Каково же было мое удивление, когда меня не просто взяли в армию, но и определили в пограничные войска и послали служить на Дальний Восток на границу с китайцами.
Я и вся моя семья, конечно же кроме папы, были в шоке.
Я должен был уехать на 2 года за 9 тыс км, хотя до этого я не ездил ни разу даже в пионерский лагерь и не уезжал от родителей больше чем на неделю в деревню к бабушке.
Усугубляло ситуацию то, что в те времена шла война в Афганистане, и даже в наш дом вместо ребят возвращались гробы.
Перед поездкой на перевалочный пункт в Сызрань я коротко постригся, первый раз в жизни срезав свои кудри.
В Сызрани меня уже побрили машинкой. И мы стали ждать так называемого «покупателя».
Было интересно смотреть на этот процесс.
Выходит военный в центр площади и выкрикивает ФИО призывников.
Они выходят, и он их забирает и увозит в часть. Существовал реальный шанс поменять команду, не откликнувшись на перекличке.
Так многие и делали, если «покупателем» был моряк
(служить надо было 3 года вместо 2).
Но потом «покупатели» поумнели, и сначала выходил просто любой военный, а потом уже, когда группа сформировалась, показывался «покупатель», и до последнего момента ты не знал, куда попал.
В общем, меня «купили» в погранвойска, посадили в самолет и повезли, предупредив, что 90 процентов попадут в Афганистан. Мы были в шоке.
И вот мы прилетели.
Мы вышли из самолета и окунулись в совершенно другой климат, влажность была настолько высокой, что в воздухе висели капельки воды, такого я никогда не видел.
Нас загнали в барак и сказали ждать. В бараке были деревянные полати, после 15 минут отдыха на них все тело уже ныло.
Нас перевезли в учебку в Благовещенск. Так как мы были после первого курса института, то нас определили в связисты, и, исходя из сложности и специфики, наша учебка должна была продлиться 9 месяцев вместо 6.
Наступили тяжелые времена. Нас гоняли, как не знаю кого, сравнить не с чем.
Я по натуре чистюля, а здесь в одной одежде спишь, ешь, бегаешь, тренируешься, сохнет все на тебе. Мыться можно исключительно в умывальнике под холодной водой. Белье и одежда меняются раз в неделю после бани.
Больше всего мне не нравилась политинформация, потому что она проходила после марш-броска, и ты садился, слушал и высыхал потихоньку.
Еда. То, что мы ели, сложно назвать едой.
В основном это был «клейстер». Не знаю, как объяснить, что это, но поверьте, что это несъедобное дерьмо.
Наедались только хлебом. Бывали, конечно, праздничные дни, когда получалось попасть в магазин и купить печенья и конфет.
Самая вкусная еда это бутерброд: два печенья, а посередине конфета.
И то это можно было съесть только ночью, и если тебя не поймают сержанты. Если поймают, то отберут все сладости, и до утра придется мыть туалеты.
Все призывники сильно похудели от такого питания.
Как правило, когда попадаешь на учебку, то про тебя уже все знают, в основном старослужащие.
Тут опять мне помог бокс.
Меня уважали, не трогали и даже проявляли высшую степень уважения по ночам звали меня с собой качаться.
Остальным повезло меньше, хлюпиком быть нельзя, задавят.
В то время дедовщину еще не искоренили до конца.
Трогать меня боялись, но выполнение приказа старшего по званию это святое, поэтому меня воспитывали через труд нарядами вне очереди.
Так как я был с характером и не особо сговорчив, то меня очень часто посылали в наряды.
Наряды это отдельная песня.
Могут поставить на тумбочку на суточное дежурство, а могут послать на кухню. На тумбочке ты «заплываешь» по ночам в казарме (драишь ее до блеска), а на кухне сначала чистишь картошку, ведер пять (правда, не один), часа три, а потом моешь посуду после завтрака, обеда и ужина и полы.
Так как мы были связистами, то мы должны были овладеть азбукой Морзе.
Это, я вам скажу, нереальная тема.
Долгое время она мне не давалась совсем, и я уже, грешным делом, думал, что переведут меня, но меня держали из-за моей общей физической подготовки.
Ну и, как говорится на гражданке, терпение и труд все перетрут, а в армии: не можешь научим, не хочешь заставим, сделали из меня все-таки неплохого связиста.
Самое смешное, что азбука мне так и не пригодилась в последующем.
Прошли долгие 9 месяцев, и меня распределили на заставу, причем не простую, а именную.
Это было очень почетно.
Застава носила звание героя-пограничника.
Застава это другой мир. Здесь одна большая семья, но все очень строго.
Поначалу тебя испытывают на прочность.
Так сказать, проходишь обкатку холодом, трудностями, работой и бессонницей. Один большой плюс, который сразу ощущаешь на себе, это еда.
Огромная, кардинальная разница. Здесь как будто вернулся домой.
Деревенский хлеб, парное молоко, мясо, сметана и т.д. Но по порядку.
На заставу я попал зимой. Погода на Дальнем Востоке жесть.
Мороз под 40, и ветер, сдувающий с ног. Естественно, из одежды только то, что выдали в учебке.
Это уже только потом мне прислали теплые носочки, кальсоны, рукавички и т.д.
Но пока у меня не было даже зимней формы.
Была летняя форма и летние портянки (в учебке не успели перейти на зимнюю форму одежды).
Меня завели, познакомили с начальником заставы и тут же отправили на службу часовым на 8 часов!!! Я был в шоке и не знал, что делать, чтоб не замерзнуть.
Правда, мне выдали в бытовке тулуп, валенки, я нашел какие-то более теплые портянки. Напялил все на себя, и мы вдвоем с моим старшим, а он был еще с собакой (здоровая овчарка черного цвета), вышли на службу.
Самое страшное, что ты не можешь согреться движением, потому что, во-первых, нельзя шуметь, а во-вторых, при малейшем намеке на пробежку эта здоровая псина кидается на тебя и норовит прикусить.
Уже не помню, как я вынес это все.
Помню, что когда вернулся со службы, два часа сидел на трубах отопления и отогревался.
Что самое странное, я ни разу не болел, ни в учебке, ни на заставе. Видимо, организм понял, что жалости ждать неоткуда, и собрался в единое целое.
Потому что лечение от всех болезней было одно, как говорится, клин клином. И если кто-то заболевал, его посылали на службу в мороз часов на 8, и болезнь, видимо, замерзала и отступала.
С собакой у меня произошло еще одно приключение.
Все новички должны были хотя бы раз сымитировать нарушителя и выступить в роли приманки для служебной собаки. И меня эта традиция не обошла стороной.