Говорят, Вы сочиняете свои тексты под музыку Россини?
Что Вы! Помню, в моей юности один молодой человек пригласил к себе девушку, зажег свечи, включил запись музыки Баха и начал читать свою прозу Знаете, я пишу лучше, чем тот молодой человек, и отношусь к своим сочинениям более сурово. Ту высоту, которую я должен достичь, я должен достичь сам и в тишине.
Моя любовь к Россини Известно, что настоящая музыка производит впечатление нерукотворной. Таинство ее возникновения, особенности души, судьбы композитора всегда меня очень занимают. Признаться, еле сдерживаю себя, чтобы не попробовать написать об этом. Но осознание моей полной музыкальной необразованности тому мешает. Конечно, я не посмел был описывать «творческий процесс», но характеры, загадки судеб этих людей меня интересуют безумно. И как раскрывалась их гениальность, как складывался их путь?[6]
Меня интересовало, как можно письменно фиксировать звуки. Кажется, особую нотную скоропись вынужден был придумать Вивальди, ибо не успевал записывать лавину музыки, звучащей через него. Меня интриговала мистика некоей преемственности. Как-то я составил таблицу дат рождений и смертей великих композиторов того периода, который был мне наиболее понятен, доступен: от предбаховского до Моцарта, примерно около века. Оказалось, что время рождений и окончаний сроков жизни больших музыкантов почти совпадает. В 1685 году родились Бах и Гендель, в 1678 Вивальди, в 1686 Б. Марчелло, в 1683 Рамо. Вскоре после смерти Баха (1750) появился на свет Моцарт, а сроки его смерти и рождения Россини почти совпадают, словно передача эстафеты! Будто один умирает, чтобы родился другой. У меня создавалось впечатление, что человечество словно созрело к этому моменту для того, чтобы родить новую бессмертную музыку. Будто оно именно для этого и перестало когда-то быть стадом обезьян
Тот период мне виделся и открытием, и вершиной прекрасного. Композиторы той поры были также исполнителями божественной музыки. Впрочем, не являются ли они более посредниками высшей воли, нежели творцами? Их деятельность стала подвигом человека его чистоты, веры, истовости, служения. Наверно, эти человеческие качества способствовали тому, что великие музыканты, как кажется нам, слушателям, творили тогда так свободно и обильно, и им сразу открывались некие сокровенные тайны искусства. Недаром, по легендам, маленький Моцарт заиграл на скрипке, как только взял ее в руки
Не зря вокруг имен великих музыкантов-провидцев вырастают мифы об их особой исключительности. Я очень люблю красивую историю, рассказанную Владимиром Федоровичем Одоевским в новелле о Бахе: мальчиком будущий композитор пробрался в храм, играл на органе. Музицируя, он устал, уснул, и приснилось ему не что-нибудь а строение Мира! И с тех пор он его знал. Знал, на уровне Бога
Но существует мнение, и даже распространенное, что серьезная, классическая музыка стала ценностью музейной, устарела, «заакадемизировалась», подобно форме концертного слушания и опере. Что Вы думаете по этому поводу?
Как я могу с этим согласиться? Старая музыка выстроила мне душу. Она помогла мне жить именно в некоем совершенном мире. Это вечное, живое творчество. Оно умереть или устареть не может! Возможно, после гибели мира только музыка и останется. А может, она была и до рождения нашего мира Слушать хорошую музыку, открыть новое для себя сочинение ранее не известного исполнителя подлинные события жизни.
Сейчас я думаю, что в трудные времена потаенное, отстраненное от суеты мое существование «под музыку Россини» было благом, счастьем. Меня поражает этот человек. Написать бы о том периоде, когда Россини надолго замолчал (как композитор) на самой вершине пути, в самом расцвете. Россини мне помогает жить и своим таинственным молчанием, своей недеградацией, стойким терпением, энергией и светом, понять которые в наше время невозможно. Когда я слышу инструментальные эпизоды в частях «Маленькой торжественной мессы» Россини[7], то чувствую, как далеко вперед за эти годы молчания ушла его музыка (говорят, он ее не записывал, а эдак насвистывал). Знаете, сначала мне нравились только инструментальные эпизоды у Россини. Оперу я совсем не любил, кроме Мусоргского.
За что Вы не любили оперу?
Мы не любим за то, что не знаем. И за то, что у нас нет ключа, или сталкиваемся с очень дурным исполнением. Сейчас мне ясно, когда по телевизору спрашивают молодых людей о классике, а те гордо говорят о своем неприятии оперы, что даже и сами «допрашивающие» подчас считают, что классику надо лишь уважать ведь нередко у неверующих более возвышенные, хотя отвлеченные представления о Храме, чем у завсегдатая. Но не надо заграждать дорогу к музыке фальшью. А правду больно узнавать, и в музыке, и в литературе.
За что Вы не любили оперу?
Мы не любим за то, что не знаем. И за то, что у нас нет ключа, или сталкиваемся с очень дурным исполнением. Сейчас мне ясно, когда по телевизору спрашивают молодых людей о классике, а те гордо говорят о своем неприятии оперы, что даже и сами «допрашивающие» подчас считают, что классику надо лишь уважать ведь нередко у неверующих более возвышенные, хотя отвлеченные представления о Храме, чем у завсегдатая. Но не надо заграждать дорогу к музыке фальшью. А правду больно узнавать, и в музыке, и в литературе.
Как я сам с этим столкнулся? Сначала, полный унаследованного от моей семьи предубеждения против музыки Шостаковича, я ее с трудом выносил, лишь заставлял себя ее слушать. Но однажды ее сила меня «пробила» (это было знаменитое трио), и с тех пор стала мне необходима. Пожалуй, так же и начинать читать тексты Достоевского, Толстого заведомо трудно, больно. Чувствуешь, что сейчас с тобой что-то сделают, твоя личность безвозвратно изменится. Изначально не хочется меняться, с собой проделывать эту мучительную работу. Такова нормальная инертность необразованного человека.
А что делать, если необразован? Если нет ни фундамента, ни диапазона Откуда возможность выбора? Когда у вас «полголовы как будто нету»?
Так пел мой друг Сергей Салтыков[8], замечательный бард: «Муж пришел с войны увеченный, полголовы почти что нету» С XX века как ужасы начали происходить, так и не переставали. Какова голова того мальчика, у кого первое воспоминание ленинградская блокада, как для меня? Каково будет сознание малыша, который, пережив землетрясение, обстрел спасся? Только спасшиеся и живы. Какой ценой? Что стало для нас нормой?
Многие анормальности культурной жизни стали нормой
однако вхождение в норму уродств и есть уродливое искажение психики! Скажем, в моем культурном, интеллектуальном развитии столько искажений с детства! Чувствуя неполноту, органическую закрытость многому, развиваешься с непоправимыми утратами. Не повторяйте: «Народ сажали ни за что». Народ это человек. Народ-человек сопротивлялся, сопротивлялся злу. Сказать народу, что его ни за что ни про что замучили, унизительно. Нет, было подлинное народное сопротивление, оно замолчано, в пылу разоблачений. Погибшие молчат, выжившие устали. В обывательском смысле, люди счастливее, если не знают глубины своих невзгод; долгожданные истины им не по плечу. Испытывая тяжесть правды, люди становятся несчастнее. И сопротивление историческому процессу раскрытия преступлений прошлого идет от нежелания честно, без иллюзий осознать положение. Но иного пути нет. Преодоление общей беды начнется с себя.
Ну вот, казалось бы, частный случай: народная музыка в нашем быту. Очень ли мы переживали раньше, что в нашей жизни ее все меньше и меньше?
Да нет, поголовно внедряли советскую песню! Она заменила фольклор. Сверху поддерживали искусственные «народные» коллективы с идеологически выдержанным репертуаром. По данным музыкально-социологического исследования Г. Головинского и Э. Алексеева «Музыкальные вкусы молодежи Москвы», в 1980-х годах самым непопулярным жанром была подлинная народная песня, которую отторгали «первые поколения в городе».
Это же повсеместный стыд! Повсюду в мире знают свои песни, а что поют русские? Будучи в Финляндии, я испытал этот позор особенно остро. Мы, несколько писателей, были на встрече с любителями литературы. После беседы, выпив, достали финны что б Вы думали? листки с нотами и начали петь хором, на голоса, в том числе свои исконные мелодии. У них веселье, единение в народной песне, счастье, а у нас тоска. Ибо когда хозяева простодушно предложили: «Ну, спойте что-нибудь свое», мы, я, писатели Маканин и Крупин, «деревенщик» по направлению, ничего спеть не можем. Финны начали петь за нас. Вроде мы песни знаем лучше, но исторгнуть звуки песен ни Окрасился месяц багрянцем, ни Степь да степь кругом, не способны! Это тоже «полголовы нету»!
Судорожный ритм нашей культурной жизни вызван бросками от догмы к догме, перечеркивающей предыдущую. Оттого уничтожение основ, подрыв корней. Не потому ли молодежь самозабвенно «впадает» в модные направления развлекательной музыки?
Молодежь хочет быть вместе со всем миром. Она уже не верит в универсальность только нашей, отечественной культуры. Это совпадает с общим глобальным процессом: стремлением к некоему «мировому уровню» во всем. Ведь долгое время у молодежи была отнята легальная возможность знакомства с зарубежными достижениями, в том числе в рок, поп-музыке; отнята возможность самовыражения, легального правдивого музыкального высказывания о себе. И вот компенсация. Что на них сердиться? Мне слышен в рок-музыке сильный, интересный ритмический импульс, там есть свое мастерство, проявления таланта, индивидуальностей. Это тоже какой-то вход в другой музыкальный мир. Может, «врубаясь» стихийно, увлекаясь, начинают и другое слушать более осознанно?