В день совершеннолетия она покинула ненавистный дом мучений, вселилась в предоставленное ей государством общежитие и без проблем поступила в техникум на библиотекаря. Получив через пару лет диплом с отличием, выпускница Сиротина устроилась в одну из городских библиотек (ту, что поближе к дому). Ее привлекала эта профессия обилием книг, чтением которых можно наслаждаться прямо на работе и относительной удаленностью от агрессивного социума.
Бытие бюджетника в те времена (как и в любые другие) нельзя было назвать сладостным. Убогая зарплата, тесная обшарпанная комната, заношенная одежда Но ей было плевать на нищету. Главное свобода, которая пьянила. Угрюмые детдомовские педагоги-надзиратели, с их тотальным контролем остались в прошлом. Предоставленная только себе, она была вольна поступать так, как считала нужным.
А что же среда, остальные? В народе говорят: «Обжегшись на молоке дуют на воду». Так и Таисия, натерпевшись от сверстников в детстве, инстинктивно сторонилась зрелого общества взрослых. Годы, проведенные в полуизоляции, сказывались на характере. Ей было комфортнее одной. Она привыкла ожидать от людского окружения только плохое, не могла представить, что может быть по-другому. Добро, человечность, дружба, любовь существовали для девушки только в книгах, которые юная библиотекарша читала запоем.
Шли годы, девочка уже давно превратилась в девушку, в сердце которой зрели новые неведомые ранее древние желания, неодолимые и неизбежные, как смерть. Влечение к мужчинам (которых она не знала совершенно), стремление найти родного человека, жажда близости, любви Она была открыта этому, жила в ожидании.
Да, некрасивые затюканные дамочки тоже хотят простого женского бытия: семьи, детей и порой у них это получается, но чаще этих бедняг просто используют.
Так случилось и с Таей. То, что казалось первой любовью, единственной, на всю жизнь, на деле вылилось в банальное грязное соитие, а рано утром «рыцарь на белом коне» исчез навсегда.
Она не опускала рук, много раз пыталась найти свое счастье, но всякий раз безуспешно, вновь и вновь наступала на те же грабли. Однажды, казалось, она встретила того, единственного но, прожив вместе всего четыре дня, избранник, пряча глаза, признался, что не сможет быть с ней. На вопрос: «почему?», он не нашел, что ответить. Так закончилось едва начавшееся чувство.
Это была ее последняя попытка найти спутника жизни. После того случая, она словно увяла, потеряла молодость, надежду
Мужчин будто отталкивало что-то от нее. Не внешность, нет, то, что находилось глубже внутри девичьего естества, нечто неправильное, аномальное Порой Таисии казалось, что на ней какое-то злое проклятие, венец безбрачия (что уж тут пожалуй, такой «венец» на доброй четверти российских женщин).
Случай помог понять причину ее невезения. Однажды, в каком-то телевизионном ток-шоу молодая женщина увидела глухого мальчика, который научился говорить. Не слыша себя, несчастный произносил слова так, как ему казалось правильным. Отвратительный монотонный квакающий голос. Очень неприятно. Публика вздохнула с облегчением, когда он наконец-то умолк.
«Так и со мной», вдруг осенило девушку. «Этот парень с рождения не слышал ни звука, он не знает, как правильно говорить. Я в жизни не видела ничего хорошего от других, поэтому понятия не имею, как правильно общаться, любить Потому он и ушел от меня. Все просто».
Это было страшным откровением, которое в корне изменило ее личность. Прекратив бесплодные попытки стать частью социума, она отстранилась, замкнулась в себе.
Одиночество Только по-настоящему одинокий человек поймет, насколько это страшно. Одна, в неприветливом враждебном мире. Иногда, в холодные бессонные ночи ей хотелось выть от тоски, рвать на себе волосы За что?! Почему ей досталась такая злая доля? Порой женщина всерьез была готова проклясть собственную судьбу и кого-то повыше, но всякий раз что-то сдерживало ее. Сквозь непроглядный злой мрак она все еще видела слабый лучик надежды.
Человек привыкает ко всему. Шли годы, десятилетия Таисия Ивановна давно смирилась со своим положением, эмоции поутихли, она жила, словно во сне. Но года два назад, словно впервые открыла глаза, взглянув на себя со стороны, увидев, во что превращается.
Ее спас случай.
Как-то, возвращаясь вечером домой, она услышала рядом тоненький жалобный «мяв». Котенок. Крохотный пушистый шарик сиротливо замер на тротуаре, неподалеку от мусорки. Внутри что-то екнуло, и все ее естество переполнила нерастраченная женская потребность в заботе, копившаяся годами: «Крохотулька брошенный как я».
Человек привыкает ко всему. Шли годы, десятилетия Таисия Ивановна давно смирилась со своим положением, эмоции поутихли, она жила, словно во сне. Но года два назад, словно впервые открыла глаза, взглянув на себя со стороны, увидев, во что превращается.
Ее спас случай.
Как-то, возвращаясь вечером домой, она услышала рядом тоненький жалобный «мяв». Котенок. Крохотный пушистый шарик сиротливо замер на тротуаре, неподалеку от мусорки. Внутри что-то екнуло, и все ее естество переполнила нерастраченная женская потребность в заботе, копившаяся годами: «Крохотулька брошенный как я».
Она аккуратно взяла малыша на руки: «Боже, а тощий-то какой изголодался бедняга».
Дома накормила найденыша, отогрела имя питомцу придумалось сразу Мявик.
С этого дня она уже не была одинока. Ласковое животное стало полноценным членом ее маленькой семьи. Говорят, кошки лечат. Быть может так и есть. Заведя маленького друга, она разом забыла про хандру, депрессии. Всю свою нежность Тая дарила зверьку, и он отвечал взаимностью. Вечера, так пугавшие ее раньше, стали любимым временем суток, когда блаженно расслабившись в кресле, она одной рукой гладила тихо мурлыкающего котенка, свернувшегося у нее на коленях, а другой держала книгу, в которую поглядывала лишь изредка.
Вот он, крохотный кусочек счастья, отпущенный женщине скупой судьбой. Да она уже и не просила большего.
Шло время, и вот ее «малыш» уже превратился в холеного годовалого котяру, которому вдруг стало тесно на десятке квадратных метров. Форточка в ее комнате была открыта в любое время суток и года, и Мявик использовал ее, как лазейку во внешний мир. Целыми днями ее пушистик пропадал на улице, обживаясь, знакомясь с сородичами, защищая территорию, участвуя в традиционных мартовских концертах, а к вечеру обязательно возвращался домой, к любимой хозяйке.
Казалось, жизнь налаживается. Но месяц назад что-то изменилось. Взявшееся откуда-то давящее ощущение безысходности росло с каждой неделей, распирало изнутри. Чувствуя себя ходячей бомбой, готовой взорваться в любой момент, она понимала так дальше продолжаться не может, что-то должно произойти.
И вот случилось
4
«Ну и прогулочка», Борис вяло сплюнул в сторону. Ноги заплетались, ужасно хотелось пить. Небольшая группка потерявшихся людей уныло двигалась вдоль улицы.
Привал! Грасс словно услышал мысли невролога. Отдыхаем, ребятки.
С облегчением опустившись на выступ тротуарного бордюра, Саюкин бросил взгляд по сторонам.
Тут все было чужим, неправильным, даже время, казалось, изменило свою размерность. Здравый смысл подсказывал, что с момента их высадки из маршрутного такси прошло часа три, не больше, но усталое, налитое свинцом тело, затуманенный мозг, говорили о другом наверняка уже глубокий вечер.
Вновь молчание и топот девяти пар ног.
Ну и тоска, выдохнула Ольга. Когда же это кончится? Ксюша не железная, к марш-броскам не привычна.
Вот попадалово! желчно выдавил Саюкин, со злостью пнув колючий камушек на асфальте. Складывается впечатление, что нас ведут куда-то, заманивают
Ни слова в ответ, только тихое сопение и шарканье многочисленных подошв. В голове у каждого только мысль о привале.
Посмотрите, сочный баритон Васькина вывел всех из полуступора, вон, здание Сбербанка, оно же живое вроде в смысле не обманка, настоящее, так мне кажется. И свет изнутри
Не сговариваясь, путники ускорили шаг. Тридцать секунд, и перед ними стеклянные двери банка.
Семен Петрович рванул ручку на себя:
Закрыто, мать твою Эй, здоровяк, твой выход.
Не заставляя себя уговаривать, Антон с разбега врезался плечом в стекло и отскочил, постанывая от боли.
Грасс скривился:
Ну что ж ты как дитя малое? Голова тебе на что? Обезьяны, и те используют подручные средства.
Немой Павлик подобрал с тротуара увесистую каменюку (лежавшую тут, как по заказу) и с силой швырнул груз в препятствие.
Хрустальный звон, и тысячи крохотных осколков стекла сверкают под ногами. Проход свободен.
Вот молодец пацан, крякнул офицер, Вроде доходяга, а как засандалил Ну что, войдем?
Изнутри офис казался настоящим.
Я часто бывал в этом отделении. Вроде бы все по-прежнему, вплоть до мелочей, Мельков сунул банковскую карту в банкомат. Не работает, даже табло не светится.