Пускай! бросил господин Андре, откидываясь в старинное кресло, обитое темно-зеленой материей. Однако, несмотря на небрежность позы, лицо мага выражало скорее хищность, от которой у молодого ученика холодело в груди. Жаль, что это никак не поможет нам на пути к главной цели уровню Альхана.
На пути? Да мы даже не знаем, как сделать первый шаг по нему! с обидой в голосе произнесла Валерия, снова взяв желтые листы, испещренные символами.
Узнаем, холодно ответил темный и обратился к Марко: В летающей башне16 было много бумаг. Часть из них написаны моим старым другом, но лишь часть. Разбираясь с ними, я встретил почерк, который также показался мне хорошо знакомым. Господин Андре протянул асфиру пергамент. Что скажешь?
Брови юноши сошлись на переносице в сосредоточении, а потом резко взлетели вверх. Он вопросительно посмотрел на учителя.
Да, именно этот почерк часто встречался в бумагах, что оставила тебе Анна, открывшая Валерии путь в наш мир. Сначала я решил, что просто труды некого ученого могли частично попасть к ней, а частично быть найденными Вилдьером. Но очевидно, что эта рукопись совсем свежая! И того любопытнее, что перед нами переписка! В пергаменте обсуждается неудачный опыт, вступление к которому словно стерто. Просто чистое место на половине листа, хотя дальше буквы идут, теснясь одна к другой, и в самом низу вопрос, обращенный к лорду
Среди бумаг, которые я принес вам, был ответ! Я помню его!!! в волнении забормотал юноша и бросился к заваленному свитками столу. Чернильница, на счастье, закрытая, упала на бок и Марко, краснея, снова поставил ее на серебристые тонкие ножки.
Совершенно верно! И ответ начинается с фразы «Мастер настаивает, чтобы ты» и дальше идет коррекция опыта. И там есть дата. Похоже, это происходило всего за несколько недель до того, как таинственная Анна нашла дорогу в иной мир.
Лицо девушки, стоявшей за спиной мага, стало столь бледным, что ожоги на нем проступили, будто обведенные коричневой краской. Она опустила испещренные символами пергаменты обратно и оперлась спиной на стену. Взгляд зеленых глаз застыл в пустоте.
Только не говорите, что она специально это сделала Для Вилдьера замотал головой асфир, то ли не желающий, то ли не способный поверить в такое.
Не буду, еле уловимо улыбнуться темный. Писем сохранилось очень мало и большая часть текста исчезла вместе с ней при переходе, но готов поставить на то, что темная просто нашла способ сбежать от моего старого друга. Она знала слишком много о делах лорда, а это никому и никогда не облегчало жизнь. Много, но недостаточно, чтобы все сделать правильно. Однако теперь некому открыть нам всю правду. Ах, если бы беглянка знала, какую роль ей суждено было сыграть в судьбе покинутого континента!
Повисла тишина, которую прервал стук в дверь. Секундой позже в нее заглянула мохнатая морда Рины. Кайра, как всегда, чуть сутулая, в юбке из грубой ткани до колен на широком поясе (она вешала на него кошель и прочие вещи), вошла в кабинет и окинула взглядом присутствующих.
Проводите мозговой штиль? когда чужеземка и асфир отсмеялись, большая белая кошка продолжила: Темный, Адмирал17 утомил меня, спрашивая, когда ты разбудишь Диану18.
Хозяин дома вздохнул и задумчиво поднял глаза к сводчатому потолку кабинета.
Думаю, время пришло
Юг Адаламена утопал в зелени земель, принадлежавших асфирам народу, близкому к земле и бережно хранившему многовековые традиции, подчеркивающие их единство с природой и существами, сути которых не могла постичь даже Митра. Избранная, легенда, защитница Тала, она стояла на террасе поместья, когда-то принадлежавшего ее семье. Митре пришлось продать его: она понимала, что с тех пор, как велением духов ей досталась мучительно долгая жизнь, дверь к обычным радостям закрылась навсегда. Ей больше не завести себе сада, не водить дружбы с соседями, не разделить с возлюбленным старость. Над Изои, к числу которых она относилась уже восьмой десяток лет, время не имело власти. Ее обычное, физическое тело начинало стареть лишь тогда, когда защитница покидала его. Невидимый, когда нужно, неосязаемый и неуязвимый образ девушки с рогатым черепом животного вместо головы был всесилен. Сбрасывая смертную плоть, словно одежду, она начинала слышать голоса соплеменников, зовущих на помощь. Вездесущие, бесконечные, мучительно болезненные крики протыкали каждую ее клеточку, словно отравленные иглы.
На всем континенте было немного таких, как она, и существование Изои держалось в тайне. Хотя с ее внешностью оставаться незамеченной было практически невозможно. Асфиры очень редко оказываются альбиносами. Митра же обладала белыми, как молоко, волосами и ресницами, обрамляющими серые, словно зола, глаза, рассеченные полоской зрачка. Защитница наслаждалась своей уникальностью, сознательно подчеркивая ее. Так, на фарфоровой коже всегда горели красные, словно лепестки розы, губы. В своих легких и пышных, неизменно белых одеждах, расшитых серебром, девушка была похожа на изящное перо. И на них, словно брызги крови, виднелись украшения из алых кораллов.
Некоторое время назад духи, живущие в плачущих деревьях19, послали защитницу помочь чужакам. Незваные гости северных земель знали, кто она, да только не спешили расшаркиваться перед древней легендой. Когда-то давно Митра ехала с караваном в Тал Медина, возвращаясь с восточных земель, и ее лодо охранял особенный темный личный головорез императора, глава боевых магов альянса. Он бился с таким равнодушием на лице, будто сам являлся бессмертным, утомленным поединками Изои. Темный напомнил защитнице ее саму: жестокую и отравленную силой и одиночеством. И вот не так давно он снова появился на ее пути. Пара асфиров привела его искать помощи Изои, и маг получил благословение священных рощ. Никогда раньше духи плачущих деревьев не давали силу мужчине, тем более чужаку! Тальмеру! Магу! Секрет темного не давал ей покоя. И духи раскрыли его.
Самыми жестокими и сильными существами на Адаламене считались демоны. Никто не знал точно, откуда они происходили. Невоплощенные демоны были привязаны к месту, пребывая там в виде бесплотной сущности, способной вытягивать и поглощать магические и жизненные силы. Наполнившись ими, демоны выталкивали любое существо из тела. Воплотившись, они могли менять плоть, превращаясь в жутких чудовищ, несущих разрушения, смерть, насилие всему живому. Мало кому удавалось выжить после встречи с демоном, но мать Андре, боевой маг севера, не только смогла спастись: она сохранила дитя, появившееся на свет от этого ужасного союза. С ранних лет вынужденный скрывать от всех заключенную в нем силу демона, мальчик учился контролировать ее и превратил в сокрушительное оружие, призванное не отнимать жизнь, а служить во спасение. Однако Митра была уверена, что монстр, заточенный в темнице навязанных принципов, как и прежде, желает выбраться на свободу. И маг это знает, поэтому, как и она, скрытен и нелюдим. Их суть едина, они оба чудовища, жестокие и всесильные, которых удерживают на поводке субъективного добра и морали, а платой становится молчание и одиночество. Защитница ждала встречи с Андре как чего-то судьбоносного, что сорвет эти оковы и два монстра, узнав себе подобного, вырвутся на свободу. Нет, конечно, защитница давно не верила в любовь, не переживая ни к кому из даже малозначительной привязанности, поэтому ей было безразлично, даже если он уродлив или стар. И даже если бы маг не разделил с ней вечность, то мог дать дитя сильнейшее существо, которое Митра воспитала бы без всей этой моралистической чепухи, берущее то, что ему надо, столько раз, сколько пожелает. Любые тела, любые жизни. И никакие духи не стояли бы над ним.
Вспоминая свои мечты, защитница сжала пальцы на перилах. Заточенные ногти впились в дерево, оставляя неожиданно глубокие борозды. Он отверг Митру! Темный, что должен был освободить ее, отверг легенду, отверг совершенную женщину потому, что счел ее еще худшим чудовищем, чем он сам! Андре отравил защитницу ее же собственным ядом. Силой, подаренной духами, он отправил ее гореть в чистилище и там осталась та прежняя Митра, которой было плевать на всех, которая могла пойти по костям к собственному счастью. Но не только темному она обязана своим перерождением. Его ученик, простодушный мальчишка, нанес последний, сокрушительный удар, превративший трещину между живой, чувствующей женщиной и монстром в настоящую пропасть. Как одна маленькая свеча способна рассеять и самую густую ночь, так и свет искреннего, доброго сердца неизбежно рассекает потемки забвения. Вопреки ее равнодушию и самомнению, желанию просто воспользоваться чужаками, он видел лишь мудрую и сочувственную защитницу, благословленное духами чудо, легенду его народа. Марко заботился о ней, защищал и поддерживал, верил в нее так, как не верила в себя даже она сама. Проявляя истинное геройство, молодой маг смущенно махал рукой, не замечая собственной важности, но продолжал при этом смотреть на нее, как на богиню, хотя Митра и пальцем о палец не ударила ради спасения других. У нее не было никаких шансов остаться прежней.