Конечно, теперь работа пошла быстрее. И, конечно, тяжёлая коса в руках Михаила уступала место стремительному серпу, которым ловко орудовала девушка. В движениях её не было профессиональности и чёткости, но была скорость и результативность. Благодаря чему, она, естественно, обгоняла Михаила и постепенно уходила вперед, оставляя за собой лишь поверженные и растоптанные стебли. Ира молчала, но иногда поглядывала на него. Казалось, что она давала Михаилу то самое время, нужное ему для собственных размышлений. Давала ту самую необходимую тишину, которую она, впрочем, долго выдерживать не смогла.
Михаил Андреевич, обратилась она к нему после того, как нанесла новый сокрушительный удар.
Да? откликнулся он, не отрываясь от дела.
А вы давно здесь?
Да, давно уже он почесал затылок, Может, лет десять.
Михаил поймал себя на мысли, что действительно он не помнил в точности, сколько здесь находится. Может и десять лет, а может быть пятнадцать. Или вообще вечность Порой действительно забывалось, что некогда была жизнь иная, и что был он совсем не здесь.
Ого! удивилась она, то есть, вы тут за этим маяком приглядываете?
Формально, да. А так, он тут и без меня справляется. Хожу, приборы смотрю просто.
А зачем он вообще здесь? Ира остановилась, явно устав от своего быстрого темпа работы. Рукой утерев лоб, она с шумом выдохнула.
Михаил пытался припомнить историю. Ведь зачем-то действительно был нужен этот маяк. Ведь некогда люди прибыли сюда и возвели здесь этого колосса с некой целью. Хотя, спустя столько времени казалось, что он был здесь всегда. Что гигант просто вырос из скалы, где надоело ему сидеть, и взмыл ввысь. Туда, где воздух, туда, где летают птицы, чтобы вечно глядеть на море и провожать закатное солнце своим стеклянным куполом. Но Михаил вспомнил. Всё же вспомнил.
Здесь, вроде, когда-то базу хотели сделать исследовательскую. И порт должен был быть небольшой. Для судёнышек всяких. А потом заглохло у них это дело, он взмахнул косой, только маяк и успели построить.
А почему заглохло?
Да, кто их знает, он пожал плечами, у них всегда всё глохнет.
Передохнув, девушка продолжила кромсать траву.
И вы все десять лет один тут? спросила она.
Можно и так сказать. Но у меня компания своя. Космос вот Фёдор тоже захаживает
И вам тут не скучно?
Бывает и скучно. Но я вот читаю, иногда поделки из дерева делаю. Есть чем заняться.
Это хорошо, задумчиво протянула она.
Они продолжали работать. Что-то ему в этой девушке казалось странным. Слова вылетали из неё, казалось, с какой-то простецкой лёгкостью. Будто бы она их говорила, не обдумывая и не взвешивая каждое слово, а наоборот, отпускала их в полёт. Но при этом могла этот их полёт контролировать. Да и вообще, не была она ни смущена, ни закрыта по-настоящему. Говорила, что придёт в голову, а что в голове у неё непонятно. Это и настораживало Михаила и, на удивление, интриговало одновременно. Сам же он был совсем не таким и такого давно не встречал. Тем временем они сами, не заметив, выкосили почти весь пятачок. Уже показался просвет в бесконечных зарослях. Девушка резкими движениями прорубала себе дорогу к этому свету.
Михаил Андреевич, смотрите!
Щас, прорублюсь, погоди теперь, он добивал остатки травяной армии, ну, чего ты там увидала-то
Она стояла, прислонившись к покосившемуся от времени деревянному заборчику, который был человеку примерно по пояс, и глядела вперёд и вниз. Там, как бы на уровень ниже, было ещё свободное место, ранее Михаилом не замеченное, так как было оно ниже зимнего дома, но выше основного, и скрыто густыми зарослями со всех сторон. Небольшая полянка вся была усыпана яркими голубыми точками. От ближней к ним стороны до самого края. И, по неясной причине, она почти не заросла. Уж был ли там плодородный слой меньше, или камень ближе к поверхности непонятно. Но это пространство все будто сияло маленькими голубыми звёздочками. Неужели это были
Цветы, будто продолжила его мысли девушка.
Зрение не позволяло Михаилу увидеть их чётче, но что же это ещё могло быть? Они самые. Яркой россыпью раскиданы по траве.
Вы знали, что здесь это есть? она повернулась к нему.
Откуда ж мне знать, он развёл руками.
Но вы же здесь десять лет живёте, она тихо усмехнулась, и на лице её появилось странное выражение.
Цветы, будто продолжила его мысли девушка.
Зрение не позволяло Михаилу увидеть их чётче, но что же это ещё могло быть? Они самые. Яркой россыпью раскиданы по траве.
Вы знали, что здесь это есть? она повернулась к нему.
Откуда ж мне знать, он развёл руками.
Но вы же здесь десять лет живёте, она тихо усмехнулась, и на лице её появилось странное выражение.
Так давно в последний раз он видел именно такую улыбку. Лёгкая, практически одним уголком рта. Такая непринуждённая и обыденная. Так контрастировала её улыбка с этими серыми постройками, серым небом и плещущимся где-то внизу тёмным морем. Казалось, что не было и не должно быть тут подобных жестов, которые Михаилу почти что забылись. Нет, конечно, и сам он порой улыбался, когда играл с Космосом или если кот Фёдор приходил и мирно устраивался на коленях. Но просто так Такого с ним не бывало. А она вот так запросто могла
Что это за цветы? интересовалась она.
Не знаю Я таких не видел.
Тут в очередной раз подул ветер. Они находились в некоем шаре из смешивающихся запахов моря, свежескошенной травы и лёгких, еле уловимых ноток аромата этих самых неизвестных цветов. Она глубоко вдохнула, вновь прикрыв глаза, ровно как было это утром. Глядя на неё, сам не зная почему, Михаил захотел повторить своеобразный ритуал девушки. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Всё нутро его на секунду наполнилось воздухом, будто проникал он теперь в те закоулки, где раньше была лишь пыль и духота, а теперь туда проникал кислород. С выдохом Михаил распахнул глаза. Что-то в этом было. Он словно пропустил сквозь себя даже свет, пробивающийся из-под облаков. Ира всё ещё стояла, заворожено глядя на цветы. И её можно было понять. Такого тут не ожидаешь увидеть.
Мне здесь нравится, вдруг сказала она.
Эти слова она произнесла почти как признание. Адресовав их скорее куда-то в пространство, а не Михаилу. Ему они как-то особо врезались, потому что спорить он с этим никак не мог.
Мне тоже Мне тоже нравится, сказал он и, подумав, прибавил, но ты разве домой не хочешь?
Честно? девушка повернулась к нему, не хочу.
Во взгляде её он прочёл искренность. Она не врала. В этот момент он почувствовал, что эта девушка То, что она в себе содержит нечто совсем иное.
Михаил сидел в кресле рядом с письменным столом, подперев голову рукой, и вновь думал. Эта пришелица будто бы из иного мира, казалось, принесла с собой что-то ещё. Какую-то, что ли, неясную искру, которой теперь желала осветить это место. А все ли люди такие, как она? На большой земле? Или девушка выделялась бы даже там? Он возвёл глаза к потолку. Почему-то именно сейчас вспомнилась ему его старая традиция. Лишь только приехав сюда, любил он сидеть у костра, разведя его на самом верху. Иногда разогревал он себе там еду в походном котелке и ел прямо там, глядя на закат. Почти забытые ощущения вызвали у него наплыв каких-то приятных воспоминаний. Тёплых, как пламя тех костров, что он некогда разводил. Он нахмурился и взглянул в окно.
«Ну, а что, если» подумалось ему.
Ведь были на месте и поленья, и походный котелок где-то валялся неподалёку.
«Ну, и с чего бы нам теперь этим заниматься? Дед решил молодость вспомнить?», вновь насмехался внутренний голос.
Уйди ты к чертям собачьим Как будто бы десять лет назад молодость была конечно проговорил Михаил, оппонируя самому себе.
Может, и вправду стоило попробовать? Если уж сегодняшний день и без того ознаменован был всякой деятельностью, до которой раньше руки не доходили. Накинув ветровку, он вышел из дома. Незаметно подкравшись, вечер уже вступал в свои права, постепенно укрывая местность сумерками. Михаил собрал с собой несколько поленьев в охапку, не забыв захватить несколько палок и прочие необходимые атрибуты разжигания костра. Не знал он, зачем это делал. Скорее, для себя. Что-то вспомнить, окунуться в некую «ту самую» атмосферу, хотя Михаил и не исключал, что никакой «той самой» атмосферы и вовсе нет, а всё это дорисовывает его уставший мозг. Быть может и так. Довольно редко решался он что-то делать, выходящее за рамки ритуала. Но сегодня, судя по всему, вместо обхода будет он греться у костра. Что ж, звучало не так уж и плохо, если только не вспоминать что обход также входил в его обязанности здесь. Вершина лестницы И вот он уже на ровном месте. Припомнить бы только, где Но место старого кострища довольно быстро было обнаружено. В первую очередь по небольшому брёвнышку, на котором раньше, судя по всему, Михаил и сидел. Сгрузив неудобные поленья, он принялся как-то по старой памяти их расставлять, формируя из них некий вигвам. Пару раз чиркнув зажигалкой, он попробовал поджечь обрывок газеты. Но капризному пламени мешал ветер, сдувая на корню все его начинания. И лишь бережно укрыв его рукой и повернувшись спиной к морю, удалось, наконец, усадить танцующее пламя на клочок бумаги. От заголовка какой-то статьи остался лишь остаток «лся многоквартирный дом» О чём конкретно говорилось в той статье, он узнавать не хотел, да и не успел бы, потому что огонь, почуяв добычу, стремительно стал захватывать белое полотно бумаги, мгновенно всё делая чёрным под собою. Он положил загоревшуюся бумагу вниз к центру конструкции из брёвен. Всё это походило, наверное, на некое ритуальное жертвоприношение, но тут никого, кроме деревяшек, не сжигали. Лишь укрепив расщеплённые палочки по бокам от кострища, Михаил занялся котелком и непосредственно наполнением его едой.