В сердце Австралии
Роман
Вера Мещерская
Эта книга посвящается всем храбрым медсёстрам и бесстрашным лётчикам. В Австралии люди этих профессий давно и плодотворно сотрудничают.
И, конечно, всем мамам и дочкам, без которых жизнь на земле может остановиться.
И, конечно же, посвящается роман светлой памяти авсьралийской писательницы Нэнси Като Фазерингейм, её сыновьям и дочери Бронли Норман драматургу из г. Нуса (АВстралия).
© Вера Мещерская, 2021
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава первая
Постой! Ну, постой же! Нэнси Маклин чуть не задохнулась от быстрого бега, пытаясь догнать подругу. Длинный подол юбки мешал ей бежать быстрее, да и мокрая трава в парке была скользкой.
Не отставай. Нам надо успеть вовремя. А то Синеносая Бабка пожалуется старшей медсестре. Ты можешь быстрее?
Бегу, как могу.
Они возвращались пешком через парк в северно-аделаидскую больницу, сэкономив мелочь.
Всё их жалованье составляло пять шиллингов в неделю, и каждый пенс был на учёте. Первый год, как стажёрки, они не получали ничего, работая по двадцать четыре часа в сутки, обучаясь при этом сестринскому делу. Теперь пошёл 1911 год третий год их работы, и обе по-прежнему работали и занимались на лекциях.
Идём же Маклин! Зря ты ела булку! Тем более, что
Да Мы не можем позволять себе этого часто Но как было от неё отказаться? облизнулась Нэнси, вспомнив поджаристую сахарную булочку с кремом и клубничной начинкой. Заканчивался долгий жаркий летний день, становилось прохладней шумный ветер «обманщик» начинал свой путь через город, уже с высот восточного квартала навевая прохладу, и резко слетал вниз к равнинам.
Розовые от заката холмы казались спокойными, а их золочёные верхушки упирались прямо в небо, отражаясь в лучах вечернего солнца. Девушки пересекли ту часть парка, где росли молодые деревца, начисто объеденные тощими коровами; редкие насаждения в порывах разыгравшегося ветра качались и хлестали ветками, ломая при этом остатки коры, теряя уцелевшие листья.
Станислава Честертон! Остановись сейчас же! крикнула Нэнси (её полное имя «Агнесса» все находили слишком длинным и называли её именно так.) Теперь она пыталась наклониться и поймать слетевшую шляпку, её мягкие, аккуратно-уложенные светло-каштановые кудри разлохматились. Они вообще были слишком мягкими и шелковистыми, и их приходилось туго стягивать в пучок, чтобы надеть форменную шапочку, при этом расходовались все имеющиеся шпильки.
Синеносая Бабка уже ждёт, а я не могу быстрее! Та медсестра, которую они называли «Синеносой Бабкой» была совсем не старой ей было не больше тридцати, но молоденьким девушкам она казалась очень солидной. К тому же у неё была болезненная склонность к расстройству желудка, делавшая её сердитой, и в холодные аделаидские зимы её нос казался посиневшим от холода.
Молодые медсёстры не могли укрыться от её грозного надзора во время обхода и в отместку дали ей такое не ласковое прозвище. Стэн прошла вдоль стены до дерева, по которому ползали муравьи.
«Вдоль и поперёк, подумалось ей, Совсем как городской транспорт». Мы сэкономили на дешёвом транспорте, заметила она вслух, но потратили столько свободного времени!
Прости, Честер! Я просто дух перевела.
Ладно, сестрёночка! и Стзн взглянула на свои наручные часики, Через пять минут нам надо быть переодетыми в форму.
Они уже подходили к госпиталю со стороны террасы, выходящей в парк. Нэнси облегчённо улыбнулась подруге. Девушки долгое время называли друг друга по фамилиям «Честер» и «Маклин», звучащим не так женственно, как их имена. Стройную Нэнси с хрупкой талией пациенты называли не иначе как «сестрёночка», а Стэн часто брала её под своё покровительство и называла «сестрёночкой». Худенькое личико Нэнси нельзя было назвать особенно красивым, но её васильковые глаза, ярко очерченный губы и мягкие локоны не раз давали повод назвать её «симпампоночкой», что её очень сердило. Волосы Стэн были прямыми и светлыми, а лицо розовым с широким прямым ртом, которым она почти не смеялась, лишь изредка обнажая в широкой улыбке все свои зубы. Пациенты боялись Стэн, пока та не начинала улыбаться. Подруги вбежали в сестринское отделение, в комнату, где жили, переоделись, сбросив одежду, и шесть минут спустя, направлялись по коридору, на ходу закрепляя форменные шапочки.
Держись! бормотала себе под нос Стэн, с трудом закрепляя шапочку на своих непослушных волосах, от чего уголки её рта вышли из-под контроля, обнажая зубы.
Вечерняя раздача пищи закончилась, им лишь оставалось обойти палаты с ужином и медикаментами, рассеивая толпу последних посетителей, разобрать цветы и распределить работу с пациентами в предстоящую ночную смену.
Они работали по девять часов в сутки, но руководство распоряжалось о перерывах через каждые три часа.
Выпив в шесть утра по чашке чая, они дежурили до 10.00, потом после завтрака до половины двенадцатого, когда был перерыв на ланч. Отработав оставшиеся три часа, они шли отдыхать.
К шести часам вечера нужно было вернуться на дежурство до девяти, в конце которого они перехватывали чаю с бутербродом в больничной столовой, после чего отправлялись спать. И ровно в половине шестого утра всё начиналось сначала. Летом работать в таком режиме было неплохо.
Летнее утро лучшее время, когда можно встретить рассвет, вдоволь налюбовавшись видом восточной части города, едва освещённого сверкающим солнцем и ожидающего ветерка.
Широкую веранду больницы по устоям внутреннего распорядка завершали большие тяжёлые шторы. Днём их опускали, а вечером поднимали как флаг на плацу. Эту работу Нэнси ненавидела. Она ловко накладывала повязки, но ненавидела всё, что связано с физическими нагрузками и механическим трудом. Стэн же напротив справлялась с этим и одна. Едва она бралась за шторы, как те послушно разворачивались или сворачивались в ровные рулоны, в то время, как в руках Нэнси они укладывались, как попало.
Дважды в неделю обе учились на лекциях для медсестёр.
После чего поглощали знания за учебниками и конспектами. Физиология, анатомия, биология, диетпитание, спецодежда, бактериология, медицинский транспорт и повязки
Во время практических занятий было вольнее, применяя сестринские навыки, а то и готовить яичницу, молочный пудинг или омлет, также интересно было учиться накладывать сложные повязки и шины добровольным помощникам.
Поначалу Нэнси казалось, что с ней обращаются как с неразумным ребёнком, и она всячески этому сопротивлялась. В конце каждого рабочего дня усердно накрахмаленный воротничок её форменной блузы становился таким жёстким, что можно было натереть шею. В соответствии с медицинским этикетом нужно было отвечать старшей медсестре, встав также прямо, как её накрахмаленный воротничок и манжеты, соединив пятки вместе и расправив плечи. Порой Нэнси хотелось огрызнуться или показать старшей медсестре язык, но всё же она кротко и смиренно сдерживалась: «Да. Нет.»
Нэнси понимала, что дотошная медсестра делала её жизнь несносной. Одно время Нэнси дежурила по столовой, приготовляя бутерброды для пациентов, и начальство то и дело проверяло и оговаривало её: «Вы не так держите нож, когда отрезаете с этой стороны!.. Разворачивайте его вот так Так, так и так И убирайте пальцы подальше от лезвия!» «Да уймёшься ты?!.» вздыхала «про себя» Нэнси, но виду не подавала, бросая короткое:
«Да. Нет. Спасибо.» а когда начальство уходило, бросала нож и тайком глотала бутерброд, чтобы заглушить гнев.
Ночью в своей тесной комнатушке с большими окнами, где едва хватало места для пары кроватей с тумбочками и «благородного комода» с подвесным зеркалом, девушки мечтали о будущем, когда через три года они получат дипломы медсестёр.
Ты останешься работать в больнице? интересовалась Стэн у подруги.
Боже упаси! Одни ночные дежурства чего стоят!.. Да ещё Крокодилица (так они называли старшую медсестру) и Синеносая бабка!.. Спорим, таких хватает в каждой крупной больнице!
Может, поработать в центре страны, размышляла Нэнси, Хотелось бы повидать разные австралийские штаты Квинсленд, Северные территории
Там слишком жарко. или Западную Австралию
А это слишком далеко.
Мать захочет, чтобы я вернулась домой и послушно готовилась к замужеству, предсказала Нэнси самой себе, Только в этом случае я и смогу покинуть Аделаиду.
Хорошо, что мой старик не беспокоиться, зная, что я ещё долго могу содержать себя и не у него просить о помощи, задумчиво заключила Стэн Её мать умерла два года назад, и Стэн ухаживала за ней до последнего.
Ещё успеем решить. Давай спать. И она уснула мгновенно, даже не переворачиваясь на бок здоровый сон сморил её уставшее за день тело до пронзительного звонка в полшестого утра.