Значит, лично ко мне претензий нет? Меня не в чём упрекнуть? Самодовольная улыбка-гримаса застыла на лице Корнеева. Чист как стёклышко я, получается! Всё дело в деньгах! радовался он так, словно я должен был выдать ему билет в рай.
А я смотрел на мёртвое синее лицо и думал: «Он был мужем моей Светланы!» Вернувшись из морга в следственное управление, я даже не присел, а сразу стал набирать номер, который оставила вдова. Это было предприятие её мужа «Уралхимпласт». Но телефон отзывался лишь длинными гудками. Не люблю паузы в работе и не полагаюсь на почту, когда мне необходимо вызвать важного свидетеля или совершить другое неотложное следственное действие. Я же не наседка. К тому же, говорят, волка ноги кормят. Отдав распоряжение оперативникам доставить на допрос водителя Калабошкина Сергея того самого, который ожидал в то роковое утро убитого Корнеева, я отправился в «Уралхимпласт» обследовать кабинет пострадавшего.
Организация находилась на той же улице, что и следственное управление. На несколько кварталов ближе к Исети, в старом монументальном пятиэтажном здании, напичканном множеством контор. Здание так и называлось Дом контор. Архитектурный памятник советскому конструктивизму середины двадцатого века. «Уралхимпласт» занимал в нем одну-единственную комнату. Но только согласно учредительным документам. Реального офиса у предприятия не было. По этому адресу находилась фирма, не имеющая никакого отношения к Корнееву.
Придётся возвращаться ни с чем. Хотя почему же ни с чем? У меня появилось основание сомневаться в законности бизнеса потерпевшего. По крайней мере, стало вырисовываться направление, в котором стоит устремиться в своём поиске. По учредительным документам, предприятие Корнеева разрабатывало технологию производства экологической пластиковой тары. На деле, получается, он занимался чем-то иным. А раз так, то можно говорить о существовании некоего круга лиц, чьи интересы замыкаются на извлечении прибыли в мутной воде незаконного бизнеса. Возникает вопрос чем же реально занимался потерпевший? Ответ можно будет получить только от самого ближайшего окружения Корнеева. Вдова прояснить здесь ничего не смогла.
4
Всю вторую половину дня я занимался получением в суде санкции на прослушивание телефонных переговоров Корнеевой. Кроме того, требовалось арестовать всю её почтово-телеграфную корреспонденцию. Собственно, я только подготовил пакет документов, а в суд ходил начальник отдела Брагин. Изучая переданные мною бумаги, он долго морщился.
Ну, что же ты, Иван Иванович, опытный следователь, а не нашёл ничего лучшего, как обратить весь свой пыл против потерпевшей? Неужели нет других фигурантов по делу?
Жена первый враг! откуда-то из угла кабинета крикнул в мою защиту Корнеев. Разве не понятно, что всё зло от женщин? Ищите женщину!
Брагин сидел, склонившись над столом, задумчиво постукивал ручкой по дужке своих очков и даже не поднял головы от бумаг. Раньше он не носил очков и, прямо скажу, всегда казался мне туповатым. Этакий колхозный бригадир. Решительный и грубый. Ветерок коварно разметал на его склонённой начальственной голове русые волосы, обнажив завуалированную розовую лысину. Я непроизвольно погладил себя по макушке. Брагин был младше меня, но мои волосы ещё были на месте. Хоть в этом-то я преуспел!
Судя по всему, Брагину комфортно было сидеть в большом кресле и чувствовать себя генералом, главным над двумя десятками следователей и одним следователем по особо важным делам. Впрочем, до генеральской должности ему оставалось сделать по служебной лестнице всего один шаг. Шажок до заветной цели Надо сказать, ему всегда везло. Вот и эта должность ему досталась благодаря несчастному случаю с предшественником, Вадимом Потаповым. Вадим с женой направлялся утром на работу. На Щербакова их машина столкнулась со встречной. Они погибли. Двое детей остались сиротами.
Не должности, а детей мне жалко, жаловался Вадим. Я видел бывшего начальника так же отчетливо, как и убитого Корнеева. Словно он только что из командировки и ходит по кабинету, раскладывая по углам вещдоки. Самое важное нельзя перепоручать никому! говорит он и осекается, вперив в Брагина ненавидящий взгляд.
Из старой гвардии, которую набрал Вадим, создавая следственный отдел, остались только я и Зайцев, следователь по особо важным делам. Матёрого зубра Зайцева Брагин упорно и методично спихивал с должности, намереваясь назначить важняком бестолкового Борисова, своего протеже. Со мной разделаться начальник почему-то пока не спешил.
Из старой гвардии, которую набрал Вадим, создавая следственный отдел, остались только я и Зайцев, следователь по особо важным делам. Матёрого зубра Зайцева Брагин упорно и методично спихивал с должности, намереваясь назначить важняком бестолкового Борисова, своего протеже. Со мной разделаться начальник почему-то пока не спешил.
Непозволительная роскошь примерять роль убийцы, соблюдая какую-то очерёдность, я и сам не ожидал от себя такого неприкрытого раздражения. Проверять надо всех и сразу!
Ну, проверяй, проверяй, примирительно согласился Брагин. А чтобы лучше проверялось, получишь в помощники опера.
Развалит отдел! К бабке не ходи развалит отдел, карьерист несчастный! сокрушался Вадим. Он привычно, словно и не умер недавно, вышагивал взад-вперёд по кабинету. И тебя, Иван Иваныч, Бражка под монастырь подведёт. А точнее под статью! И ведь станет, гад, генералом! Как пить дать станет! Будь с ним осторожнее!
Толковые опера всегда в дефиците. Поэтому я не очень-то удивился, когда мне в помощники прислали Валентину Румянцеву. Она девушка, конечно, видная. Притом единственная женщина-оперуполномоченный во всём Центральном управлении. Хотя уже и не девчонка, но превосходно сохранила фигуру, достоинства которой любила подчёркивать джинсами и тесной в груди ветровкой. Валя относилась к разряду тех женщин, которые не ждут, когда их выберут мужчины, сами находят себе партнёров по жизни. Ну, а я из числа тех мужчин, которые не терпят, когда важные решения принимают за них. И хотя мне было всегда приятно видеть Валентину и интересно с ней общаться, я пожалел, что в помощники прислали её. Уж лучше бы дали начинающего опера, мечтающего всего лишь о дополнительной звёздочке на погоны.
Ох, не нравится мне всё это! ворчал Корнеев где-то за моей спиной. Вместо того, чтобы раскрывать убийство, следователю придётся любезничать с хорошенькой женщиной!
Список лиц, входивших в окружение Корнеева Павла, Валентина смогла подготовить только через несколько дней. Я за это время успел назначить несколько экспертиз, тщательно осмотрел и упаковал вещественные доказательства. Подготовленный ею список друзей погибшего содержал всего две фамилии.
Всего-то две фамилии! воскликнул Корнеев, заглянув в список. Это у меня-то, бизнесмена со связями! Ох, загубят дело с таким горе-опером!
Не густо, сказал я, продолжая вглядываться в лист бумаги, как будто рассчитывал, что на белом поле под моим взглядом проявятся какие-то дополнительные знаки. Что у нас есть по ним?
Это школьные друзья Корнеева, пояснила деловито Румянцева. Смольянов имеет автосалон на улице Гурзуфская. Не судимый. Женат. Воспитывает дочку. Встречался с Корнеевым по пятницам попить пива
Валентина прохаживалась по кабинету, проверяя всё на ощупь. Провела пальцем по экрану монитора, а затем посмотрела на свой палец нет ли следов пыли. Чисто. Дёрнула за шнур на гардинах работают ли, двигаются ли шторы? Постучала отполированным ноготком по стеклу аквариума, привлекая стайку юрких розовых гуппи.
Ну, а Бекетов тёмная лошадка. Не женат. Наведывается к матери редко и не регулярно. Любит выпить. Занимался самым различным бизнесом. Торговлей подержанными машинами, строительством. По словам матери, уже месяц как не появляется у неё. На звонки не отвечает. Предполагает, что гасится в запое у одного из своих собутыльников. С ним такое случалось и раньше.
Валентина отвлеклась от рыбок и, наклонив голову набок, посмотрела на меня с укоризной:
Любовница была у нашего потерпевшего.
Вот как, сказал я, нисколько не удивившись.
Я же говорил! Ищите женщину! обрадовано воскликнул Корнеев. Женщина в основе любого преступления! Захотелось больше денег или мстит!
Круг возможных подозреваемых расширялся и расширялся.
Со слов Валентины, Корнеев по месту жительства ни с кем не общался. А вот с соседом по подъезду Виталием Павлюченковым имел серьезный конфликт из-за парковки автомашины во дворе дома.
Валентина глянула в свой блокнот, который держала раскрытым в руке. Блокнот был маленький-маленький и весь исписан, дальше некуда. Новые записи теснились на полях, между старых строк, где-то в свободных уголках. Валентине приходилось вчитываться, чтобы расшифровать свои каракули. Корнеев заглянул из-за её плеча в этот блокнотик и разочарованно протянул: