Лучи солнца, прокрадывающиеся внутрь комнаты, светили, как её ласковые глаза. Шум моря будил воспоминания о нежных руках и плавных движениях девушки.
Ближе к вечеру слуги принесли еду.
Евсевий безразлично открыл дверь. В каюту внесли подносы с яствами и напитками. Когда купец увидел кувшин с вином, не смог сдержать нахлынувший гнев и резким движением ударил по серебряному подносу так, что тот перевернулся, и вино разлилось на пол.
Убирайтесь и не беспокойте меня.
Слуги покорно оставили господина, унося нетронутую пищу и разбросанную посуду.
Три дня Евсевий провёл на кровати Юлии, практически не вставая. Иногда из каюты доносились его полные отчаяния рыдания.
На четвёртый день Евсевий обратил внимание на небольшой сложенный вчетверо листок бумаги, покоящийся на столике, расположенном рядом с кроватью.
Дрожащей рукой купец развернул пергамент. На ладонь упал высохший цветок кораллового цвета с тонкой ножкой и лепестками в форме сердечек. Купец взглянул на текст. Аккуратно выведенные слова на арамейском не оставляли сомнения: «Это её почерк». Евсевий медленно прочёл:
Отче наш, сущий на небесах!
Внезапно теплая волна, несущая душевный покой, до краёв наполнила сердце убитого горем мужчины.
Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
Евсевий всей душой, почти физически почувствовал присутствие Юлии.
Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
Чуть ниже слов молитвы красовалась устремлённая ввысь белая голубка с веточкой оливы в клюве.
Неизреченная радость охватила сердце мужчины. Евсевий чувствовал, понимал Юлия жива. Она здесь, рядом с ним, в лучах солнца, в шуме моря, в этой каюте и на корабле. Он знал, что всегда найдёт её в молитве и любящем слове Господа. Мужчина осознал в полной мере, что её Бог это теперь и его Бог! И в Нём он обрёл Юлию навсегда.
Не зная, как обратиться ко Господу со словами благодарности, Евсевий лишь тихо произнес:
Спасибо, Христос!
XVII
На следующий день после жестокой казни мученицы в мужском монастыре, расположенном на маленьком островке Горгона, что между Корсикой и материком, монахи, как обычно, утром причащались Святых Христовых Тайн.
Внезапно ослепительная вспышка света заставила иноков на мгновение закрыть глаза. Спустя секунду посредине храма монахи увидели величественного Ангела с веточкой белой лилии. Голубая тога, украшенная золотистой каймой, белоснежные крылья, аккуратно сложенные за спиной, сверкающий божественный лик не оставлял сомнений перед иноками предстал Архангел Гавриил.
Насельники монастыря в изумлении застыли перед неземной красотой и величием небесного посланника.
Братья, услышаны ваши молитвы перед Господом. Корсика станет христианской. Господь дарует благодать острову. Юная дева, невинно пострадавшая за Христа, умолила Господа помиловать эту землю и сей неразумный народ.
Архангел повёл крылом, словно приглашая последовать за ним в воображаемое путешествие:
Родилась дева в Карфагене в семье благочестивых родителей, ребёнком продана в рабство, попала в семью сирийца-язычника
По мере рассказа монахи поражались боголюбию девы, её верности Христу, ужасались вероломности и жестокости корсиканцев-язычников, усердно молились о мученице.
Тем временем Архангел продолжил:
Вот повеление от Господа: отправляйтесь на остров, снимите многострадальное тело с креста и похороните с почестями в монастыре. Ангелы Божии уберегут её святые мощи до вашего прибытия. Но торопитесь, дабы святая не подверглась еще большему уничижению и осмеянию.
Монахи взошли на корабль, приплыли на Корсику. И, как сказал им божий слуга, нашли крест и распятую Юлию. Иноки с благоговением сняли святое тело с креста, обвили его чистой пеленой. Затем отнесли на корабль и благополучно возвратились в свой монастырь.
Воздав должные почести, монахи предали тело погребению в церкви, прославляя Христа, явившего милость и любовь, укрепившего Свою рабу на высший мученический подвиг.
Эпилог
Почитание Святой Юлии на острове Корсика в городе Нонца началось вскоре после её мученической кончины. По преданию из скалы на месте страданий девы истёк источник чистой целебной воды, в настоящий момент известный как La Fontaine des Mamelles.
Мощи Святой Юлии первоначально находились у монахов с острова Горгона. Около семьсот шестьдесят третьего года мощи перенесли в женский монастырь города Бресчии.
Святая православная церковь чтит память мученицы Иулии Карфагенской двадцать девятого июля по новому стилю (шестнадцатого июля по старому).
И на земле, как на небе
«Воззовёт ко Мне, и услышу его;
с ним Я в скорби; избавлю его
и прославлю его, долготою дней
насыщу его, и явлю ему спасение Моё»
Пс 90:1516
Сюжет основан на реальных событиях.
Тифлисская губерния Российской империи, город Тифлис (Тбилиси), 1905 год
I
Настя не спеша брела по мощёному тротуару вечернего города. Весеннее солнце пряталось за краем горы, прогретый воздух не торопился покидать оживленные после рабочего дня улицы.
Прохожие то и дело оглядывались на высокую симпатичную девушку славянской внешности в широкой синей юбке и белой блузке, с длинной чёрной косой, аккуратно уложенной кругом на голове.
Анастасия, казалось, никого не замечала. Уставшая после напряжённого труда, погружённая в свои мысли, девушка направлялась к деревянной скамье, расположенной у подножья ветвистого клёна. Обычно в это время там её ожидал жених Андрей гвардейский офицер, с которым Настя познакомилась полгода назад на праздничном вечере в Воронцовском дворце.
Рабочий день выдался непростым. Девушка радовалась завершению долгой смены. Она трудилась телефонисткой в Доме связи. Принимала звонки, вручную соединяла абонентов с адресатами. Такая работа считалась престижной и хорошо оплачивалась.
Настя вспомнила, как год назад в восемнадцатилетнем возрасте по настоянию мачехи она, пройдя строгий отбор, устроилась на службу «телефонной барышней». Многие девушки мечтали оказаться на её месте. Однако жёсткие требования к кандидаткам во многом ограничивали доступ в сферу связи. Телефонистки должны были обладать хорошей дикцией, стрессоустойчивостью, знанием иностранных языков, приятным голосом, привлекательной внешностью, иметь высокий рост и определённую длину рук, чтобы свободно доставать до штекеров соединительных гнёзд. Кроме всего прочего работницам связи требовалась прекрасная память, чтобы знать наизусть имена, титулы и другие данные всех абонентов.
То, что для других являлось пределом мечтаний, Анастасия воспринимала, как печальную необходимость. Закончив женскую семинарию, девушка чаяла связать жизнь с Церковью, пела в храме Иверской Божьей Матери, при любой возможности посещала службы. Её сердце оставалось неизменно преданным тому удивительному благодатному миру душевной радости и спокойствия, в который она погружалась, пребывая в храме. С самого раннего детства Церковь для Анастасии стала местом, где она отдыхала от бесконечных упрёков мачехи, изнуряющего повседневного труда, капризов младших сестёр.
Родители Насти приехали в Грузию из Петербурга. Отец Иван, получивший инженерное образование, трудился по благоустройству Тифлисской железной дороги. Семья поселилась в Нахаловке, одном из быстрорастущих районов Тифлиса, на улице Аллилуева, где в основном проживало русское население. Построили домик, завели нехитрое хозяйство.
Когда Настеньке исполнилось три года умерла мама. Вскоре Иван женился вторично на красивой, но жестокосердной Анфисе, на свет появились сестрёнки Вера и Анна. Мачеха с первого дня невзлюбила падчерицу, ругала за малейшую провинность, заставляла работать наравне со взрослыми. Но до тех пор, пока был жив отец, Настенька всегда находила утешение в его обществе. Папа умел успокоить, поддержать, а иногда и защитить. По воскресеньям всё семейство ходило в Церковь.
После смерти отца девочка не помнила ни одного светлого момента жизни в семье. Только в храме её душа расцветала, раскрывалась в горячей молитве ко Христу, Богородице и Святым, ставшими её настоящей семьёй. Настя обладала прекрасным сильным голосом, её способности оценили в Церкви, пригласили в хор. Девушка с радостью осталась бы в храме, выполняла любую работу, но у мачехи на Настю появились совсем другие планы.
Анфисе не нравились частые походы падчерицы в Церковь. Видя красоту Насти, её великолепные внешние данные и природный ум, у мачехи, кроме подавляемой зависти, появилось желание воспользоваться привлекательностью девушки, удачно выдать падчерицу замуж и иметь постоянный доступ к толстому кошельку зятя.