Ты, Эгик! сдавленно крикнул ему Арчик, простыню, пожалуйста, принеси!..
Не реви! Всяко быват! с готовностью ответил ошарашенный событием бородач и скрылся в избушке.
Вынес простыню. Делая вид, что отворачивается, подал его потерпевшим.
Ну, ладно, стыд прикрыли. В дом вошли. А дальше что? В самом главном-то ничего не изменилось! Долго такое может продолжаться? А, если Вот если руку перетянуть жгутом, а потом так и оставить, то потом её только отрезать. Она же без движения крови пропадёт!
Ну, руку ладно.
Но отрезать
Нет, об этом и думать нельзя. А как же тогда любовь?..
Стояли посреди комнаты, нужно было подумать, как жить дальше. Не век же стоять! Арчик он же башковитый к табурету повёл свою королевишну, сел сам, а её к себе сверху ноги врозь пристроил. В привычной, в общем-то любовной позиции. Но не тот был случай, чтобы предаваться утехам. Что дальше-то?..
Эгиминион в грубых и диковинных своих выражениях обрисовал ситуацию. Много слов было трудно разобрать, поэтому приходилось их значение толковать наугад. Одно было ясно: телефона нет, Интернета нет, никакой врач сюда не доберётся, нужно что-то придумывать самим. На крайний случай «торчило» придётся обрезать При такой «дорожной карте» Арчик дёрнулся. Он сказал, что, если много дней не есть, то любой человек худеет. И тогда всё может разрешиться само собой. Хотя, яйца уже сейчас почти чёрные, а, что с ними будет потом?..
Эгик почесал свою лохматую репу и сказал, что у них в деревне бабка Узорпизер такие ситуации разрешала. Приглашала известного в округе кузнеца Мирабо, и тот Он был известен не только тем, что ковал подковы и мог ещё их на спор сгибать и разгибать, скручивать винтом, но и елдыком, великим и безобразным. Так вот этот Мирабо за поллитру толстый свой мехирь-елдык жонке загонял в гузно, и у ей от ужаса всё разжималось.
Но, где ж теперь та бабка Узорпизер? Где Мирабо?..
Нет! Нам такое не подойдёт! с жаром воскликнул будущий муж Милюси. Даже, если бы он был! Давайте подумаем ещё!..
Через три часа тот же самый Арчик сказал Эгиминиону: Может, попробуем?..
На Милюсе уже совсем не было лица. Всегда вздутые, готовые к сжиманиям и ласкам юные грудки даже обмякли и обвисли. Может, из них ботокс вытек кто знает?.. На то, что сказал Арчик, она никак не отреагировала. Надо, так надо! Лишь бы скорее!
Женщина, когда мужчине нашёптывает в ухо, что хотела бы, чтобы он из неё не выходил, побыл подольше, не совсем искренна. Или она просто знает, что ничем не рискует, время пребывание имеет всегда разумные пределы. А мужчине приятно.
Встали с табурета, пошли к кровати.
Где ж ещё, как не на кровати, проводить подобную терапию.
Шли осторожно, опять боком. В лицах, обращённых друг к другу, уже не было любви, одна озабоченность: как бы не споткнуться, не упасть. Хотя, возможно, в этом случае ситуация бы разрешилась сама собой, и не нужно было бы ничего отрезать
Эгиминион принёс жбан со сметаной. Заткнутый затхлой тряпицею. Сказал, что будет в него мехирь обмакивать, чтобы глыбозько, скользко, было. Лубрикант, в общем.
Арчик лёг на спину, Милюся сверху. Особого выбора позиций не было.
Андролог Эгиминион снял штаны
Во время терапии, он пытался как-то руководить процессом. Советовал Милюсе «не жать в себе», ласково называл её «елдоимица ты наша». Но ничего не получалось, хотя «плешью» «елдыка» своего он всю «матицу» внутри «исторкал»
Остановился даже, чтобы «пых» перевести. «Опристал», говорит. Встал с кровати, пошёл к окну, зачерпнул, выпил из оцинкованного бака, воды. Вернулся обратно, из жбана «сгорстал», зачерпнул в горсть сметаны, сожрал. Потом снова руку в сметану окунул, плешь своему мотовилу обмазал, пальцы облизал и снова за лечение.
Милюся сразу, конечно, в самом начале, вскрикнула. Потом ещё немного покричала, потом просто стала постанывать. Это потому, как среди махов объяснил Эгик, что «сквозень» у ей со всех сторон тесный. «Знамо дело невеста». «Ёптыть».
И Арчик, там, внизу, терпя уже который час, биение чужих яиц о свои, вдруг не выдержал и закричал в отчаянии: «Ну, сколько же можно, ну, что, милая, может, тебе ещё что-нибудь и спереди вставить?!!».
Вот до какого состояния может дойти человек, когда у него несчастный случай. Он даже не понимал, какие страшные, обидные для Милюси слова кричит, и их ещё продолжил: «Эгик, падла! Сука поганая! Родной!.. Пойди возьми в моём рюкзачке дилдо, фаллос искусственный, ну, @уй, чтобы понятно. Я Милюсе вместе с кольцом хотел на нашу свадьбу подарить. Неси его сюда, я ещё попробую ей в рот потыкать!».
Эгиминион повиновался.
Но, как только Милюся увидела перед глазами это мужское чудовище, с ней произошёл неожиданный ужас. Трудно сказать, почему. Покажите женщину, которую может напугать вид мужского естества. Но, видимо, тут подействовало всё сразу: и медведь, и боль от спазма, и позор на глазах от незнакомого человека. И его елдык-мехирь, который всё «гузно», весь «сквозень» забил сметаной
И уже не от боли.
А от наслаждения и неожиданного счастья закричала Милюся.
Пробили, наконец, старательные «торканья» Эгиминиона заледеневшую от медвежьего испуга, психику.
Расслабилось в ней всё, разжалось
Молодые, конечно, ещё ночь в гостеприимной избушке переспали.
А утром засобирались в обратный путь.
Почему-то уже не хотелось бегать по песчаному бережку озера и смеяться. Не хотелось ни форели, ни вечеров, обнявшись, смотреть на чистые звёзды.
Эгиминион их не задерживал. Когда молодые с ним прощались, Арчик ему даже руку не протянул.
Сколько людям добра ни делай
И вот скрылись среди стволов деревьев жених и невеста.
А Эгиминион пошёл в избу. Которая теперь опять стала полностью в его распоряжении.
В глубине комнаты стоял ещё неприметный шкафчик. Из него абориген достал охотничью рацию, сделал вызов.
Алё! Игорь, привет! Почему не отвечал? Да, тут, понимаешь, история вышла интересная К нам в охотничий домик парочка приезжала отдыхать. Молодожёны. Ну, пошли купаться, и в воде у невесты с перепугу вагину заклинило. Жених, естественно, был в это время, в ней. Можно было, конечно, по рации и «скорую» вызвать, но я вспомнил, как ты про случай рассказывал из своей врачебной практики. Что можно в женщину войти с другой стороны, пропальпировать, нажать на матку и спазм уходит.
Ну, я подумал, что всё это можно сделать и чуть по-другому Эти двое оба оказались настолько перепуганы, что можно было им любую чушь в головы втюхать. Я ещё, забавы ради, перед ними деда-старовера разыграл
Ну, ты будешь смеяться, но проблему я решил. Я сладкую парочку, если использовать словарь архангельских говоров «разженил», разъединил.
Заодно и у девушки перед свадьбой получился такой «девичник», о котором даже и мечтать не приходилось.
**********
И ещё один день подходил к концу. Сама вода темнела, отдавала в воздух накопленное за день тепло. Оранжевым окрашивался приозёрный берег, стволы деревьев.
Журналист Василий Петрович развёл на песке небольшой костерочек, уселся на пенёк рядом и долго, долго смотрел, как разгораются сухие сучья, на огонь.
На огонь вообще можно смотреть долго.. долго долго не отрываясь
Этим летом я провёл
Узел связи от нашей компрессорной находился на окраине Орска. Совсем рядом речка Орь. Чистая вода, маленькое течение. То широкая там, где позволяет ландшафт, то совсем похожая на ручей. Её кое-где сжимают бетонными плитами, чтобы сделать мостик, переход. И тогда, и правда, кажется ручей. Но, возле узла связи, Орь весьма представительна: широка и глубока. И мост через неё настоящий, с перилами, в несколько десятков метров.
Летом вода в Ори очень тёплая. Именно, ввиду своей мелководности. И я привык во время обеда бегать к ней купаться. Тем более, лето в 2020 году выдалось жаркое, выше всяких средних норм.
Была обыкновенная пятница. Как всегда, обед время купания. Я сел на велосипед и поехал к излюбленному своему месту. Где не ступает нога человеческая, и где можно купаться без всяких трусов. В чём есть какая-то особая, отдельная прелесть.
Вот, и в этот раз: разделся, плюхнулся в глубокую ямку под берегом. Места я уже знал. Не было тут ни коряг, ни камней. Фыркаю, окунаюсь, выныриваю. И тут Чувство какое-то Ощущение Что я не один в этой всей благодати
Ещё разок нырнул-вынырнул, огляделся никого.
Время обеда кончалось. Вышел по мелководью на берег. Так и хотелось, хоть ладонью, прикрывать задницу. Как будто кто мог наблюдать Оделся.
Нет Никого Показалось
Понедельник снова выдался жарким.
Опять время обеда сел на велосипед и к речке.
Почему-то задумался, собираясь привычно снять с себя последнее, задержался. Нет, никого здесь нет. И не бывает. Сейчас народ в основном на машинах, у них свои легкодоступные пляжики. Кто станет пробираться сюда среди кустов по узким тропинкам?