Разумеется! ответил вместо меня Валерий. Потому-то милиция с такой уверенностью и арестовала Надежду Андрееву. Классическая улика, если хотите.
Да, ничего себе классика! проговорил официант. Вид у него был совершенно потрясенный.
И вот тут-то и начинается самое интересное, сказала я. Верейский был отравлен в вашем ресторане за обедом, это факт. Но мы трое я, Павлик и Костя Шилов тоже ели этот обед, и с нами ничего не случилось. Значит, яд находился именно в том блюде, которое ел только один санитарный врач, но к которому не притронулся ни один из нас, верно?
Да, но Официанта, казалось, шокировал спокойный тон моих рассуждений. Вы что, всерьез уверены, что кто-нибудь из нас мог подложить ему яд?
Но ведь сам собой он не мог оказаться в еде, правильно? Остается прикинуть, вспомнить, какие блюда ел только один Верейский и кто ему их подавал.
Ну, и какие же это блюда? на лице официанта возникло крайне отчужденное выражение.
Их несколько, я пристально поглядела ему в глаза. Крем-брюле, которым кормила его шеф-повар, жаркое со спаржей и сыром-брынзой, что, кстати сказать, приносили ему с кухни вы
Да вы что, спятили?!
И еще стакан вина, невозмутимо вторил мне Валера Гурьев, также не сводя глаз с официанта. Стакан вина, которым вы угостили санитарного врача, когда у него начался приступ тошноты. Никто не видел, откуда вы принесли это вино, как откупоривали бутылку, как наливали
Да вы что! вдруг вскричал молодой человек, вскакивая с места так, что стул, на котором он сидел, отлетел в сторону. Вы что, думаете, это я, да? Это я его отравил? Да вы спятили, не иначе!
И он стремительно, нервной подпрыгивающей походкой помчался прочь от нас по направлению к кухне, зацепившись по пути за чей-то столик, торопливо извинился, едва не сшиб с ног своего коллегу, идущего с подносом, полным посуды. Сидящие в ресторане с изумлением смотрели то на него, то на наш столик. У меня уши горели от стыда, от того, что я вдруг оказалась в центре общего скандального внимания.
Темпераментный юноша, криво усмехаясь, заметил Павлик. Однако и он был шокирован необычным поведением официанта.
При этом выглядит совершенно искренним, заметил Гурьев. Ни одного прокола, совершенно не за что зацепиться.
Мы несколько смутились, когда вдруг обнаружили, что к нам приближается шеф-повар Вера Семеновна. Подошла, остановилась возле нашего столика, и я заметила, что глаза у нее воспаленно-красные, заплаканные.
Что случилось? спросила она нас. Чего такого наговорил вам Сережа? Он прибежал, глаза дикие, руки трясутся. Что с ним?
Нет-нет, ничего, попыталась я успокоить ее. Присядьте, пожалуйста, нам нужно задать вам несколько вопросов.
Некоторое время Вера Семеновна переводила недоверчивый взгляд с одного из нас на другого, потом все-таки уселась на стул, который ей любезно пододвинул Костя Шилов.
Вы ведь знаете, какое приключилось несчастье, начала я. Убийство санитарного врача, в котором обвинили Надежду Андрееву.
Вера Семеновна кивнула, поднесла скомканный платочек к носу: мне показалось, что она вот-вот снова заплачет.
Только вы поймите, все это глупость, сказала шеф-повар. Не могла Надя этого сделать, незачем ей это все было.
Меня это убийство тоже близко касается, сказала я, поскольку Надежда Андреева участвовала в моей программе как раз в тот день, когда в вашем ресторане был отравлен санитарный врач.
Но почему вы думаете, что он был отравлен именно в нашем ресторане? горячо возразила шеф-повар. Будто, кроме как через еду, и отравиться нельзя.
Сережа не сказал, что во взятых у вас пробах найден тот же самый яд, что и в теле Верейского?
На мгновение Вера Семеновна замерла с приоткрытым от ужаса ртом.
Но это же бред! проговорила она. В нашем ресторане отравить санитарного врача!..
Я внимательно разглядывала женственное, интеллигентное лицо Веры Семеновны и все пыталась представить, что вот сидит передо мной убийца. Но это никак не укладывалось в голове. И всякие пошлые рассуждения, что внешний вид вообще обманчив, что многие люди великолепнейшие актеры, а уж женщины особенно, казались мне в данном случае совершенно неубедительными.
А можно узнать, спросила я, какие у вас сложились отношения с Надеждой Андреевой?
Хорошие, шеф-повар смотрела на меня, не скрывая удивления. Мы дружим уже несколько лет.
Да уж, проговорил вдруг молчавший до сих пор Валера Гурьев. Сегодня на ток-шоу Надежда Андреева говорила только о ресторане да о рецептах и ни слова о личной жизни. Она вообще замужем или как?
Конечно, замужем, отвечала Вера Семеновна, удивленно глядя на нас. Мы с ней через мужей-то и познакомились.
Вот как? И чем же занимается ее муж?
А, Юрий Вообще-то он менеджер на заводе «Серп и молот».
Хорошо получает?
Ну, в общем, да. Понимаете, они с моим мужем друзья еще со времен Политеха. Потом ее Юрка устроился на завод «Серп и молот» и так там и крутится. А мой Генка чего только не перепробовал. И перевозками занимался, и водкой торговал, и цветы выращивал Вот пять лет назад решились открыть ресторан.
Так, понятно, сказала я. Значит, ваш муж директор ресторана «Кристина», а вы его шеф-повар, так?
Конечно! улыбнулась Вера Семеновна. Как в горбачевские времена говорили, у нас семейный подряд.
А у Надежды Андреевой?
У нее Понимаете, в ресторанный бизнес ведь я ее затянула. У нее образование вообще-то педагогическое. Тоже долго не могла приличную работу найти. И вот мы, когда открывались, к себе ее взяли, сначала менеджером, бухгалтером, экономистом в нашем ресторане, помогать моему Генке сводить концы с концами. А потом это дело ей так понравилось, что она решилась открыть собственный ресторан.
А на какие деньги? несколько хамовато спросил Павлик.
На кредит в банке, Вера Семеновна смотрела на Павлика недоумевающе. Мы с Генкой за нее поручились, и ей дали кредит.
Она с ними рассчиталась? спросила я.
Да, месяца три тому назад.
Я про себя подумала, что Павлик не так уж не прав и версия с кредитом вполне возможна, только проверять ее надо не нам и не сейчас.
Скажите, спросил Гурьев, а во время отсутствия собственного шеф-повара ресторана «Олененок» вы всегда его заменяете?
Нет, Вера Семеновна покачала головой, этим летом первый раз. Прежде в подобных случаях обязанности шеф-повара исполнял кто-нибудь из других поваров.
А почему в это лето пригласили именно вас?
Ну, потому что мне сейчас все равно делать нечего, улыбнулась Вера Семеновна. Понимаете, наш ресторан «Кристина» сейчас закрыт на капитальный ремонт, и я оказалась не у дел. Вот и решила заменить Виктора Вениаминовича, ему все равно из-за жары в Карелию ехать.
Это было заранее решено?
Конечно! шеф-повар снова улыбнулась. Мы еще зимой, когда с Генкой обдумывали предстоящий капитальный ремонт, так уговорились: начнется жара, у Надежды Виктор Вениаминович пойдет в отпуск, а я на его место, Генка же всерьез займется рестораном. Ему еще в прошлом году ремонт был нужен, но мы никак денег наскрести не могли, вот на это лето и отложили.
Понятно, сказала я рассеянно, не зная, правда, что думать, какие выводы делать из полученной информации.
Скажите, а с Дмитрием Сергеевичем Верейским вы давно знакомы? спросил Валера Гурьев.
Радостное выражение на лице Веры Семеновны сменилось тревожным недоумением.
Вовсе мы с ним не были знакомы, ответила она. Только в лицо знали, потому что он как-то наш ресторан «Кристина» инспектировать приходил.
О проверке на сей раз в «Олененке» были предупреждены заранее?
Что вы, нет! Вера Семеновна покачала головой. Наоборот, совершенно неожиданно приехал, подошел к главному входу и предъявил швейцару удостоверение санитарного врача. А наш Николай удостоверениям не очень-то доверяет. Ну, вы сами понимаете, при нынешнем уровне оргтехники любые корочки подделать не составляет труда.
И Николай позвал вас, верно?
Слава богу, что позвал! чуть лукаво улыбнулась Вера Семеновна. Он вообще собирался его вышвырнуть, мало ли какие типы тут с удостоверениями ходят!
Однако на санэпидстанцию вы все-таки позвонили, сказала я, хотя и узнали санитарного врача в лицо?
Надя настояла, сказала шеф-повар. Она-то видела его впервые. Но на санэпидстанции сказали, что все нормально, даже посоветовали накормить его получше, особенно каким-нибудь тортом, где побольше крема, он такое любит. Кто же знал, что так получится
Вера Семеновна тяжко вздохнула и потупилась, мы тоже на некоторое время замолчали. Я думала, что историю, рассказанную шеф-поваром, мы уже один раз слышали, и вроде бы не находилось причин не верить. Но тогда выходило, что мы из сегодняшней беседы не узнали ничего: ни новых улик, ни мотивов, все глухо. Впрочем, тут арифметика была четкая: если ресторанные работники причастны к этому убийству, мне они про это не скажут, не сознаются, их причастность нужно узнавать иным, окольным путем. И этот путь мог лежать только через знакомства самого Верейского, до которых надо еще придумать, как добраться.