Рядом с невидимым голосом раздалось визгливое хихиканье.
В круг света фонаря вышла женщина. Лет сорока, темноволосая, из древних. Но лицо будто в тени колдовская маска.
Вечно кто-то путается под ногами.
Она подняла руку. Револьвер в ладони полицейского вдруг стал тяжёлым и выскользнул из ослабевших пальцев. Звякнул о бетон. Маэро сжал кулак, разжал.
Вы задержаны для выяснения. Не делайте резких движений, чётко сказал он.
Женщина искренне рассмеялась.
Узнаю свой народ.
Она снова подняла ладонь, но амулет стража полыхнул серо-синим светом. Ведьма вздрогнула.
Ты где это взял, кретин! Это не стандартный амулет.
Память предков, слабо улыбнулся мужчина. А теперь повторяю. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь. Или я сейчас подниму револьвер и сделаю аккуратную дырку у вас во лбу.
Ведьма нахмурилась и полезла в карман куртки за какой-то очередной неприятной неожиданностью, но уже знакомый визгливый шёпот остановил её.
Подожди, не горячись. Вам людям лишь бы кровь лить. А ведь вы храните в себе столько вкусных вещей.
Маэро поморщился и нагнулся за револьвером, не сводя глаз с женщины.
Покажись, храбрец, и тогда увидим кто кого.
Ладонь сжала костяную рукоятку, и мужчина выпрямился. Направил дуло в лицо женщине, но она в ответ издевательски улыбнулась. А голос продолжал.
Например, судьба. Самое вкусное в людях не плоть и даже не душа. И то и другое быстро сгнивает. Нет. Самое вкусное в людях судьба. Мощная, упругая сила судьбы. По вкусу, как огромная креветка с лимоном. Ел бы и ел.
Маэро покрылся испариной. Рукоять снова стала скользкой. Боль в плече усилилась, и стражник едва подавил стон. Хоть и держал оружие здоровой левой рукой.
Не подходи, буду стрелять.
Голос не обратил внимания на его слова. Он стал скрипучим, тихим, но отчётливым, чуть ли не вкрадчивым.
Я уничтожу жизненную силу твоей судьбы, и на тебя падёт нерушимое проклятие. С этого вечера всё в мире обратится против тебя. Люди с отвращением будут отворачиваться от тебя. Разум восстанет и станет твоим безжалостным палачом. Тело предаст в самый нужный момент. А память будет помнить только плохое и терять хорошее. Нет ничего вкуснее, чем сила пути. Я сожру её, наслаждаясь каждой капелькой твоей дороги. Пути, которого ты никогда не пройдёшь.
Сзади на плечо Маэро опустилась чья-то конечность, как сухая лягушачья лапка, но живая и несокрушимая, как силач в цирке. В тот же момент в голове стража взорвалась густая ослепительная тьма. В ней вспыхнула извилистая серебристая тропинка, уходящая в непроглядную даль. В следующее мгновение в сияющей дорожке появились прорехи. За десяток мучительных ударов сердца пылающий белым светом, звенящий силой путь стал похож на кусок сыра, обгрызенного крысой. На месте провалов образовалась пустота, наполненная острой ледяной болью. Она поселилась в его сознании и Маэро понял, что эта боль теперь навсегда. Он застонал. И падение во тьму беспамятства воспринял с благодарностью.
Глава 1
Амелла Ли Маносси проснулась от хлопанья крыльев. Она выглянула из-под одеяла. Тревожное зрелище. Форточка распахнута, а по комнате мечется здоровенная птица размером с ворону, но серая, с большой головой. Она беззвучно разевала длинный прямой клюв и шумно взбивала воздух крыльями. На постель опустилось серое перо.
Девушка взяла перо длинными тонкими пальцами. Повертела перед собой. Всё понятно без слов. Слепой метнул кости, и она проиграла. Она могла бы не узнать о беде, пока та не похлопает её по плечу и смущённо пробормочет что-нибудь вроде: извини, я ненадолго. Будет больно, ты уж потерпи моё присутствие, как я вас всех терплю. С трудом. Однако, птица верный признак. А уж брошенное перо недвусмысленно предупреждает хорошие дни закончились.
Беда уже навещала её незадолго до гибели родителей двенадцать лет назад. И её улыбка последнее, что видела девушка в день, когда беспорядки по случаю смены власти в Совете уничтожили её семью.
Кровать справа от окна, а птица улетела вглубь комнаты и уселась на шкаф. Девушка медленно откинула одеяло и опустила босые ноги на гладкий деревянный пол. Вытянулась во весь рост. Лёгкая ночная рубашка обтянула стройную фигуру. Повыше, чем у большинства женщин, но не настолько, чтобы мужчины начали комплексовать.
Осталось решить, что делать с вторжением.
Говорила ей подруга, чтобы она не оставляла форточку приоткрытой. Амелла не спорила, но всё равно оставляет, не может жить без свежего воздуха. А под рукой револьвер и родовой кинжал. Но не станешь ведь палить в птицу. Или станешь?
Птица заметила её, сорвалась со шкафа и теперь металась из угла в угол. Девушка схватила подушку и замахала перед собой. Пернатая зыркнула в неё чёрными глазами и вцепилась в подушку когтями. Ничего себе! Амелла от удивления выпустила подушку из рук, и та упала на пол. Птица мелькнула серыми крыльями и уселась на карниз, над светло-зелёной лёгкой шторой. Молча вертела головой. М-да. Всё-таки придётся стрелять.
Оружие в прикроватной тумбочке. Амелла скрипнула дверцей и медленно вытащила револьвер, не отводя взгляда от птицы. Дымный утренний свет окутывал комнату. Блеснуло дуло.
Сдавайся! мрачно сказала девушка. Ты окружена. Сопротивление бесполезно.
Птица приоткрыла клюв и уставилась на неё бессмысленным взглядом. А может задумчивым. Может она прямо сейчас размышляет, сразу заклевать наглую девчонку или оставить на обед!
Медленно опусти крылья и
Птица мотнула головой, скорее как ретивый конь или собака после купания, чем уважающая себя крылатая. В следующее мгновение сорвалась с карниза и метнулась в открытую форточку.
Уф! Впервые в жизни едва не вступила в перестрелку. И учитывая злобный характер зверюги в перьях, ещё неизвестно за кем осталась бы победа. Возможно, пришлось бы отмахиваться от неё кинжалом.
Амелла положила револьвер на тумбочку и закрыла форточку, повернула латунную задвижку. Зевнула, потянулась. Так-то лучше.
Настало время утренних ритуалов. Девушка прижала левую ладонь к груди и накрыла правой ладонью. Стала перед окном, лицом в сторону океана.
Древний мир просыпается, и я открываю глаза. Мы один мир и один народ. Мы открываем глаза и вместе встречаем рассвет. Доброе утро, древний народ!
Пора переходить к водным процедурам. Беда бедой, но работу никто не отменял. Плохой знак не повод для прогула. А пока душ.
Через полчаса девушка собиралась на работу. Чёрные брюки из плотной ткани, кожаные полусапожки с твёрдой подошвой. Белая блузка и серый тонкий свитер. Это уже от себя. День мокрый и серый, как всю предыдущую неделю. Самый холодный август за последние лет, в общем, много лет, кто их считает. В принципе, рыжие наверняка считают. Они всё регистрируют, изучают, раскладывают по полочкам. Надо бы купить газету, возможно, там будут комментарии учёных.
Форменный плащ по колено, цвета шкуры горного льва. Её личный цвет. Тёмные волосы волной легли на тонко выделанную кожу. В старые времена плащи были просто куском тёплой ткани, в которую заворачивались охотники холодными ночами. Но сейчас это разновидность стильных кожаных пальто, созданные специально для агентов Департамента судьбы.
Осталось оружие.
Кожаный ремень обхватил бёдра. Справа кобура с револьвером, слева болтаются ножны для кинжала. Куда же она засунула служебный кинжал! Точно! Она вчера резала мясо. Вот он валяется рядом с раковиной. Хорошо, хоть вымыла. Пора бросать привычки древних охотников. Они мило смотрятся на семейных сборищах или театральных постановках про старину, но в цивилизованном обществе производят странное впечатление. Недаром вторые до сих пор от них шарахаются, хотя вместе живут уже тысячу лет.
Сумочка через плечо, кинжал с костяной рукояткой в ножны. Можно выходить.
Щёлкнула в замке ключом и бросила его в сумочку. Вот теперь всё.
Амелла спустилась по ступенькам. Её квартира на верхнем, третьем этаже старинного дома. А это значит, что дом каменный, серебристо-серый, с чёрной крышей. А всякие новомодные штучки, типа водопровода и канализации, провели недавно, ещё во времена её родителей. Когда-то весь этот дом принадлежал её семье.
Род Маносси высокие, стройные древние, с тёмными волосами и глазами цвета грозового неба известен своим умением охотиться, воевать и служить стране. Молчаливые, выносливые, опасные. Могут ждать добычу часами или гнать её полдня, пока она не рухнет от усталости. Но дельцы из них были никакие, и последние сто лет они постепенно теряли свои обширные владения. Потом патриарх понял, что весь род может уйти в историю и сделал выводы. Со временем превратился в успешного владельца мануфактур и торговых кораблей.