И чего вы от меня хотите? спросил адвокат.
Для себя ничего, но я хочу, чтобы вы сорвали маску с этой псевдо-внучки. Я хочу найти свою дочь и добиться, чтобы ее признали Браунли.
Это, возможно, ни к чему не приведет, указал Мейсон. В завещании Ренволд вполне может лишить ее наследства. Насколько я понимаю, у него есть еще и внук.
Да, некий Филип Браунли. Но почему-то я думаю, что Ренволд не лишит Джейнис наследства. Я думаю, что-то он для нее да сделает.
И это все?
Это все.
Ничего для вас?
Ни единого чертова цента. Извините, что иногда ругаюсь. От этого улучшается настроение. По жизни мне доставалось, и я обнаружила, что должна или рыдать, или ругаться. Лично я предпочитаю ругаться.
Во взгляде Мейсона читалось одобрение, и неожиданно он спросил:
Джулия, почему вы носите с собой оружие? Она схватила сумку, прижала ее к груди. Мейсон пристально смотрел ей в глаза. Я жду ответа.
Я прихожу в больницу и ухожу в любое время дня и ночи. Некоторые медсестры подверглись нападению. В полиции мне сказали, что будет неплохо, если я буду носить с собой оружие.
И у вас есть разрешение?
Да, разумеется.
А почему вы и сейчас с пистолетом?
Не знаю. После покупки я всегда ношу его с собой. Он стал насущной необходимостью, как помада. Клянусь, это единственная причина, мистер Мейсон.
Если у вас есть разрешение на ношение этого пистолета, это означает, что серийный номер зарегистрирован в полиции. Вы это знаете?
Да, разумеется.
Вы знали, что епископ Мэллори внезапно и весьма неожиданно отплыл на пароходе «Монтерей», оставив все вещи в своем номере отеля «Регал»?
Ее губы сжались в тонкую линию.
Я бы предпочла не обсуждать поступки епископа Мэллори. В конце концов, дело это касается только меня и моей дочери.
И когда мне, по-вашему, начинать? спросил Мейсон.
Джулия Браннер встала.
Прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы наносили этому холоднокровному дьяволу удар за ударом, пока он не запросит пощады. Я хочу, чтобы вы доказали, что именно его стараниями появился ордер на мой арест по обвинению в непредумышленном убийстве, благодаря которому я не могла въехать в этот штат, что он разрушил мою семью и ущемил интересы моей дочери. Мне не нужно ни цента, я просто хочу, чтобы его наказали. Я хочу, чтобы вы заставили этого старого дьявола осознать, что даже большие деньги не позволят ему делать все, что заблагора-а-ассудится. На этот раз обошлось без слез, но губы мисс Браннер задрожали, горящие глаза впились в адвоката.
Перри Мейсон несколько секунд смотрел на нее, потом снял трубку аппарата внутренней связи и сказал Делле Стрит:
Соедини меня с Ренволдом К. Браунли.
Глава 6
Полуночный дождь, поливший с внезапно прохудившегося неба и сопровождаемый порывами южного ветра, обрушился на Беверли-Хиллз, где посреди ухоженного парка высился особняк Ренволда К. Браунли. Свет от фар автомобиля Мейсона отражался от мокрых зеленых листьев. Плавно изгибающаяся подъездная дорожка вывела к особняку. Адвокат остановил автомобиль под навесом у парадной двери. Дворецкий, весьма мрачный, под стать погоде, открыл дверь.
Мистер Мейсон? уточнил он.
Адвокат кивнул.
Прошу. Мистер Браунли вас ждет.
Дворецкий не предложил Мейсону снять плащ и шляпу и из холла сразу провел коридором в огромную, обшитую темным деревом библиотеку. Приглушенного света вполне хватало, чтобы разглядеть полки с книгами, удобные кресла, просторные ниши с диванчиками под окнами.
Мужчина, сидевший за большим письменным столом из красного дерева, суровостью лица мог вполне поспорить с Великим инквизитором. Волосы поседели, а брови и ресницы стали невидимыми, отчего голова его обрела некое сходство с головой стервятника.
Так вы Перри Мейсон, в голосе не слышалось и намека на доброжелательность. Его обладатель холодным, немигающим взглядом словно с интересом впервые изучал необычный экземпляр.
Мейсон стряхнул капли дождя с плаща, скинул его с плеч и без приглашения бросил на спинку стула, затем расправил плечи. Приглушенный свет чуть смягчал его каменный профиль.
Да, я Мейсон, а вы Браунли, в голосе адвоката, не отрывавшего взгляда от хозяина дома, симпатии было ничуть не больше, чем в голосе старика.
Присядьте, предложил Браунли. В каком-то смысле я даже рад, что вы пришли, мистер Мейсон.
Мистер Мейсон? уточнил он.
Адвокат кивнул.
Прошу. Мистер Браунли вас ждет.
Дворецкий не предложил Мейсону снять плащ и шляпу и из холла сразу провел коридором в огромную, обшитую темным деревом библиотеку. Приглушенного света вполне хватало, чтобы разглядеть полки с книгами, удобные кресла, просторные ниши с диванчиками под окнами.
Мужчина, сидевший за большим письменным столом из красного дерева, суровостью лица мог вполне поспорить с Великим инквизитором. Волосы поседели, а брови и ресницы стали невидимыми, отчего голова его обрела некое сходство с головой стервятника.
Так вы Перри Мейсон, в голосе не слышалось и намека на доброжелательность. Его обладатель холодным, немигающим взглядом словно с интересом впервые изучал необычный экземпляр.
Мейсон стряхнул капли дождя с плаща, скинул его с плеч и без приглашения бросил на спинку стула, затем расправил плечи. Приглушенный свет чуть смягчал его каменный профиль.
Да, я Мейсон, а вы Браунли, в голосе адвоката, не отрывавшего взгляда от хозяина дома, симпатии было ничуть не больше, чем в голосе старика.
Присядьте, предложил Браунли. В каком-то смысле я даже рад, что вы пришли, мистер Мейсон.
Благодарю. Присесть я успею. Но сейчас предпочитаю постоять. И почему вас радует мой приход?
Вы сказали, что хотите поговорить со мной о Джейнис.
Да.
Мистер Мейсон, вы очень умный адвокат.
Благодарю.
Благодарить меня не нужно. Это не комплимент, а признание факта. Учитывая обстоятельства, возможно, вынужденное. Я следил за вашими подвигами по газетным статьям. С изумлением и любопытством. Признаю, вы так заинтересовали меня, что мне захотелось с вами встретиться. Собственно, однажды даже собрался было обратиться к вам, но пришел к выводу, что важные финансовые проблемы все-таки не стоит решать через адвоката, главная сила которого в остроте ума, а не
Ответственности? саркастически спросил Мейсон, воспользовавшись паузой.
Нет, я имел в виду другое. Во главу угла вы ставите зрелищность и драматизм, но, став старше, вы поймете, мистер Мейсон, что люди, у которых много денег, предпочитают бороться за свои интересы по-тихому, без зрелищности и драматизма.
Другими словами, именно поэтому вы ко мне и не обратились.
Совершенно верно.
И поскольку вы в моих услугах не нуждаетесь, я в полном праве предложить их тем, кто противостоит вам.
Тень улыбки изогнула губы мужчины, сидящего за столом из красного дерева, в окружении свидетельств своего богатства. Аура финансового могущества, казалось, превращала библиотеку в неприступную крепость.
Хорошо сказано, признал Браунли. Ваше умение обращать мои слова против меня вполне сочетается с тем, что я слышал о других ваших талантах.
По телефону я объяснил, что привело меня сюда, перешел к делу Мейсон. Речь о вашей внучке. Что бы вы обо мне не думали, мистер Браунли, я не просто наемный гладиатор, который сражается за тех, у кого есть средства, чтобы нанять меня. Я боец, это да, и мне нравится ощущение, что я сражаюсь за тех, кто не может постоять за себя, но я не предлагаю свои услуги всем, без разбора. Я всегда сражаюсь на стороне справедливости.
Вы предлагаете мне поверить, мистер Мейсон, что стремитесь лишь устранить несправедливость? в голосе Браунли слышался скепсис.
Я ничего вам не предлагаю. Я просто говорю. А верить вы можете, во что хотите.
Браунли нахмурился.
Мистер Мейсон, я полагаю, для грубости никаких оснований нет.
Позвольте мне судить об этом самому, мистер Браунли. Адвокат сел и закурил, не упустив из виду, что суперуверенности у финансиста заметно поубавилось. Если у человека есть нечто такое, что нужно и другим людям, он испытывает давление с их стороны. У вас есть деньги. Они нужны многим. Вот они и придумывают разные планы, чтобы вы расстались с деньгами. У меня есть определенные бойцовские способности, и люди пытаются заручиться моим доверием, чтобы привлечь меня на свою сторону.
А теперь я готов выложить карты на стол. Цепочка событий, которая привела к моей заинтересованности в этом деле, очень сложна. Не стану утверждать, что все не было спланировано заранее с целью заручиться моей поддержкой. Если и было, будьте уверены, у меня нет и не будет ни малейшего желания способствовать несправедливости или мошенничеству. С другой стороны, велика вероятность того, что в силу сложившихся обстоятельств, девушка, которую вы считаете дочерью вашего сына Оскара и Джулии Браннер, на самом деле вам не родственница.