Переосмысливаю время - Михаил Алексеевич Годов 2 стр.

Меня с тобою разлучить?!
И смерти это не подвластно.
Тебя люблю я так же страстно
Меня не трудно уличить.

Ведь мне любовь свою не скрыть,
И не стараюсь я напрасно.
Любви приметы видно ясно,
Но нам уста свои не слить.

Какие б ни мели метели,
Пытаясь след твой замести
И навсегда тебя отнять,

Душа к одной стремится цели:
Тебя увидеть и обнять.
Люблю, люблю, люблю, прости

Хочу сказать я: «ненавижу»,
А губы шепчут вновь «люблю»
Любовь я злобой не унижу,
И за нее я все стерплю.

И проглочу свою обиду,
Хоть в горле слез кипящий ком!
Но не подам я даже виду,
Когда покинешь ты мой дом.

И упаду, как на расстреле,
И снова волю дам слезам,
И эта боль взорвется в теле,
И Богу душу я отдам,

Молясь, кляня и заклиная
Как разлюбить тебя? Не знаю

Ты говоришь найди другую:
Нам вместе быть не суждено.
Не знаю знаю я одно,
Что я всем сердцем протестую!

Кто заменить тебя мне сможет?!
Ведь всю до кончиков волос
Люблю, люблю, люблю до слез,
До боли сладкой и до дрожи!

Хочу забыть в тебе себя:
Любовь к тебе как неизбежность.
Во мне сейчас такая нежность,
Во мне все только для тебя!

Душе покинуть легче тело
Надеждой ты б ее согрела!

Какой классический сюжет!
Но я в нем путаюсь, как школьник.
Решить любовный треугольник
Попробуй, друг мой Архимед.

Ответа я не нахожу.
Боюсь, бессилен тут рассудок,
Когда в любое время суток
Я по тебе с ума схожу.

Как все теперь вдруг стало сложно:
Играю я чужую роль.
А в ней такая скрыта боль
Терпеть порою невозможно!

Тот треугольник, как Бермуды:
В нем я с тобой себя забуду!

Ты можешь делать все что хочешь:
Я все грехи тебе прощу.
Но я тебя не отпущу,
Хоть ты разлуку нам пророчишь.

Ты этим только страсть упрочишь,
Ее проверив на разрыв.
Как ветра яростный порыв
Костер раздует среди ночи,

Как жажда станет нестерпимой,
Когда ее часами длить:
Так пыл любви не погасить,
Ведь страсть моя неутолима.

Не примет сердце неизбежность,
Ведь в нем живут любовь и нежность

Две женщины, две страсти, две любви
В моей душе, как птицы, угнездились.
Две женщины, две страсти, две любви
Мне одному: такое и не снилось!

Любви всю жизнь я жаждал и алкал.
Я ею бредил в мраке душной ночи.
В чужих объятьях я ее искал,
Ласкал чужие кудри, губы, очи.

И вот Господь мольбам безумным внял
И дал любви мне самой щедрой мерой.
И захлестнул меня девятый вал,
И я молюсь с неистовою верой:

Спаси нас, Бог, в огне и буре страсти!
Дай пригубить хотя бы каплю счастья!

Тебя другая заменила
В укор тебе иль в наказанье
И в жизни все переменила:
И смысл, и форму, и названье.

Все то, что нам не удавалось,
О чем и мыслить было ложно,
По воле Божьей нам досталось.
Все стало просто и возможно.

Где наш корабль сел на мели
И были все мечты разбиты,
С другой в ладье достиг я цели,
Не потопив на скалах быта.

Не каюсь и не обвиняю,
Но я другую обнимаю

Какой-то рок довлеет надо мной:
Я не в ладу со временем фатально.
И предает и напоказ, и тайно
Меня часов неумолимый бой!

Я не могу за временем поспеть.
Его, как мот, беспечно я транжирю.
Бегут мгновенья строго по ранжиру.
В свой час петух не может не пропеть.

Я безнадежно снова отстаю:
То снова путь меня обманет ложный,
То мне под ноги камень придорожный
Как я от гонки этой устаю!

Вот и с тобой точь-в-точь такой сюжет:
Я опоздал на тридцать с лишним лет.

Перебираю дни, как пряди
Твоих распущенных волос.
Я их в душе храню, как клады
Любви, и радости, и слез.

Вот самый первый день осенний:
То было ровно год назад.
Его не помню сокровенней:
Он начинает дней парад.

Они опять передо мною
Те дни разлук, надежд и встреч.
И каждый миг мне дорог втрое.
Так дай, Господь, мне их сберечь!

Пусть не коснется их забвенье:
Ведь в этих днях мое спасенье.

Сжигаю за собой мосты.
Давно поджечь их было надо.
И ставлю жирные кресты
На прошлом это не бравада!

Кнуты и пряники суля,
Ты тратишь все слова впустую:
Я все решил начать с нуля.
Так помоги, Господь, молю я!

Есть в жизни каждого тот час,
Когда рискнуть необходимо,
Не то пройдет удача мимо.

Но червь сомнений губит нас.
Пусть разум вновь поднимет визг,
Но я готов пойти на риск!

Обманут я сентябрьским теплом.
Неужто впрямь опять вернулось лето?
Моя душа сегодня в золотом.
А в ней любовь к листве, к прохожим, к свету.

И в голове опять блаженный вздор,
Но ты пойми и не суди поэта.
И отрешенно вновь блуждает взор,
Ведь Муза с уст сняла молчанья вето.

Уже родились где-то в глубине
До сей поры неведомые звуки.
И это чувство ширится во мне
И вот изверглось в радости и муке!

И было слово явлено на свет
Вот и готов сентябрьский сонет!

Кичился я, что городской,
А оказалось, я крестьянин.
Я полюбил грибы в сметане:
Питаюсь пищею простой.

Воды испивши ключевой,
В бетон закован и изранен,
Я стал раскован и спонтанен,
Я снова стал самим собой.

Блаженный чувствую покой
И погружаюсь в транс, как Будда.
Я был, я есмъ и, значит, буду:
Я в мире с Миром и собой.

Что мне соблазны городские!
На свет рождаюсь я впервые

Душа спала: был крепок сон
И вот от спячки пробудилась.
И сердце радостно забилось,
Все ускоряя крови гон,

И прорван чувств в груди затор:
Зашелся дух на поворотах!
И набирает обороты
Вновь сердце трепетный мотор!

И чувствам больше нет преград:
Любовь наградой из наград
Врата открыла им свободы

И в Мире нет сильней стихий!
И я, любви слагая оды,
Ей посвящаю все стихи!

Я выхожу один в бескрайний Мир:
Душа, распахнутая настежь,
Мой поводырь, мой командир.
И ты, любовь, мне Мир весь застишь,

И нежно под руку берешь,
И держишь сердце на ладони
Оно в любви сейчас утонет,
Но без любви ведь пропадешь.

Ведь только ею все согрето,
Ведь без любви душа раздета
И на развилке всех дорог

Застынет, брошенная всеми
Так помоги же всем нам, Бог,
Посей в душе любви мне семя!

Гроза грозила мне с небес
И грохотала громко громом
Я «на рожон» упрямо лез,
Беспечно выходя из дома

О, это буйство вешних гроз:
Оно до боли нам знакомо!
И на губах уже оскома:
Их трудно нам принять всерьез.

Но все отнюдь не пасторально,
Ведь мощь грозы она брутальна:
Такая сила в ней клокочет!

Что там у Зевса на уме?
Что грозный Бог сказать мне хочет?..
Гроза гремит уже во мне

Бельчонок, скачущий по ветке,
И непослушный «арапчонок»,
Проказы взрослые девчонок,
Чьи взоры в сердце целят метко,

И матерей, и вдовых горе,
Чьи боль и слезы дань войне:
Все отзывается во мне
В щемящем, неумолчном хоре

И разум с сердцем снова в споре,
Но чувств волна могучей моря:
Сдержать ее уже нет мочи!

Готов я биться об заклад:
Они сонет мне напророчат,
А мне дороже нет наград!

Не умирает человек:
Он лишь меняет оболочку
И получает вновь отсрочку,
Как на продленье жизни чек.

Переселенье наших душ
Земным подвержено законам
И соответствует канонам:
Так в честь него звучит пусть «туш»!

Все происходит в самом деле:
Душа лишь выбирает тело
Крой, материал, размер, фасон.

И гей, простолюдин, масон
Его напялят (чуть примеря):
Вопрос лишь знания и веры

Мне говорят: я не «от Мира»,
Что называется, «сего»
Сбегаю в Царское село
На встречу с «царственною» лирой.

Меня ждет нынче на беседу
Там Пушкин («в возрасте сосед»).
Он стал заправским домоседом
(Такой гостеприимный дед).

Хотя «Сергеич» на слуху,
Он мне поведал (на духу),
Что уцелел на той дуэли,

Что просто «свет» его «достал»,
И он покинул пьедестал,
И в добром здравии доселе.

Все так же «балуется» лирой:
Мы оба, право, «не от Мира»