Царь Алексей Михайлович отличался тёплым участием к людям, милосердием к нищим, но принципиальной строгостью к виновным. С пяти лет он обучался грамоте, письму и церковному пению. Не боялся перемен и нововведений в русском государстве. Видимо, этими мыслями и был сейчас озабочен царь.
Великий государь, царь-батюшка Алексей Михайлович, отвлёк царя от тяжёлых дум урядник. Воззрите царскими очами в небеса!
Царь в задумчивости вскинул голову, да шапка стала сваливаться с головы. Он её подхватил, но со стороны кому-то показалось, что царь шапку снял по какой-то важной надобности. Все вокруг тоже поснимали шапки и задрали головы вверх. Над ними в вышине парила большая птица.
Белохвостый орёл! воскликнул оживившийся Алексей Михайлович. Царь-птица!
Казалось, орёл, застывший в воздухе, был нарисован кистью живописца на янтарно-голубом стяге, развёрнутом во весь небосвод.
Слава нашему государю, великому князю, благословенному Алексею Михайловичу! выкрикнул боярин Матвеев. Раздались дружные хвалебные восклицания, и вся праздничная кавалькада продолжила путь.
Хороший знак, великий государь! сказал Матвеев.
То ведомо царю! ответил подобревший царь.
Наблюдал ли парящий орёл описанную сцену, то не ведомо нам. С уверенностью можно живописать ту картину, которая сейчас открывалась с высоты птичьего полёта.
На широких равнинах, среди бескрайних полей и лесов, холмов и рек, убегающих за синие горизонты, приютились деревеньки и сёла, избы да церквушки, теремки и колокольни, будто растерянные небесами гранёные камешки. А вдали, в звенящем хрустале весеннего воздуха, открывался привлекательный вид на Москву, величественный город на холмах, окружённый глубоким рвом, деревянными стенами и башнями. За укреплениями раскинулись пригородные постройки: дома и церкви, торговые лавки и конюшенные дворы, улицы и площади. Выше всех, подпирая небо, вознёсся островерхими башнями и золотыми куполами кремль, построенный из кирпича и камня. На семь вёрст вокруг кремля каменная стена. Амбразуры в стене наклонные, и невозможно никому подобраться незамеченным.
Стоит приблизиться, как оглушит округу предупредительный выстрел:
Стой, сатана! Стрелять начну!
За кремлёвскими стенами царский дворец с чешуйчатыми крышами, изящными башенками, сказочными крыльцами и причудливыми окнами.
На приёме у царя по случаю доброй охоты во дворце играли бубны и литавры, трубили трубы, гостей поили рейнскими винами. Когда рассаживались за стол, поднялся спор между двумя боярами. Каждый считал себя вправе из-за старшинства и знатности рода сидеть ближе к царю.
Хоть царь мне велит голову отсечь, а мне не на своём месте ниже других бояр не сидеть, раздавался голос.
Отсеку, Афанасий Лаврентьевич, ежели будешь в присутствии иностранных послов торговаться, как баба в хлебной лавке! назидал царь.
Отсеки ему прямо с бородою вместе, государь! нападал на обидчика второй боярин.
Обоим отсеку, Богдан Матвеевич! утихомирил царь.
Жаль мне свою головушку! Сяду, где укажешь, государь.
То-то, боярин! Ты лучше скажи, Богдан Матвеевич, что у нас в оружейном приказе делается.
По твоему указу, светлый государь, ружья и сабли куём день и ночь для рейтарских и драгунских полков, и для парадных, и наградные тож изготавливаем.
Добрые ружья, боярин?
Умельцы есть на Руси, государь, не хуже английских.
То ведомо мне Вот что, Богдан Матвеевич, по царской милости пожертвуй наградные ружья моему уряднику и сокольникам, что нынче со мной на охоте рядом были.
Слушаюсь, светлый государь Алексей Михайлович.
Теперь ты поведай нам, Афанасий Лаврентьевич, что на судоверфи? продолжил царь.
Корабли строим, великий государь. Первый российский парусный корабль спущен на воду в прошлом году.
«Орёл»?
По вашему величайшему указу, государь, был назван этот трёхмачтовый флагман. На всех корабельных флагах нашиты изображения орла.
То ведомо царю. Сколь пушек на корабле?
Пушек будет двадцать две, государь. Капитан голландец Бутлер, матросы все голландцы.
Куда ж корабль приписан?
К Астрахани, государь. Охраняет морские границы от Каспийских берегов до речных путей на Волге. Если Стенька Разин опять сунется на своих стругах, то «Орёл» встретит разбойное войско.
Отошлите царские грамоты воеводам в волжские города да на Нижний Дон нашему верному атаману Войска Донского Корниле Яковлеву, чтоб не позволял казакам разбои чинить. Отвечать перед царём будут головой.
Отошлите царские грамоты воеводам в волжские города да на Нижний Дон нашему верному атаману Войска Донского Корниле Яковлеву, чтоб не позволял казакам разбои чинить. Отвечать перед царём будут головой.
Слушаюсь, великий государь Алексей Михайлович.
Глава 12
В эти самые апрельские дни войско Степана Разина отправилось вверх по реке в Паншин городок, где Дон и Волга подходили близко друг к другу. Всего десятки вёрст разделяли две большие реки, и древние охотники называли это место Переволоком. Туда-то и шла берегом с Нижнего Дона огромная конница Степана Разина, по реке на вёслах плыли челны и струги с порохом и пушками. Туда же привёл атаман Васька Ус свою разбойную ватагу и объединился с казацким войском. Со всей округи стекался бедный люд, желающий поучаствовать в разбое, и уже было семь тысяч беглых крестьян и казаков.
Степан Разин собрал на речном острове, где было военное казацкое поселение, новый круг.
Гей, хлопцы! Завтра выступаем! Идём на Волгу, под Царицын город!
Дело, атаман-батько, давно не сверкали боевые клинки!
С нами знаменитый Васька Ус со своими соколиками!
Знаем его Смелый казак!
Ходили с ним под Воронеж и Тулу, грабили бояр и помещиков.
Добре, хлопцы!.. Теперь вместе погуляем. До Волги по степи два дня ходу! Идём конями и обозами, челны и струги волоком тащим.
Где коза прошла, там казак пройдёт, атаман!
Добре, соколы!
Вышел есаул, отдал команду:
Готовься к походу, сухари суши, кашу вари, сабли точи!..
Дон притих: лишь в камышах изредка плеснётся бобёр, да вдали хлопнет крыльями бекас или утка. Донская часовня деревянный сруб, перекрытый двухскатной крышей с маковкой и крестом безмолвным силуэтом растворилась в вечерних сумерках.
Стенька Разин с есаулами сидел у костра.
Монах из пришлых прочитал молитву за удачу в походе, батько!
Добре, Петра! Кроме удачи нам бы добыть ещё коней и челнов.
Добудем, атаман! На Волге под Царицыным пасут коней калмыки и татары.
Пришли к нам тайно, батько, царицинские мужики, говорить желают.
Зовите хлопцев.
У костра присели несколько человек, сняли шапки, поздоровались.
Ждут тебя, атаман-батько, в городе.
Что думает царицынский воевода?
Воевода Тургенев город не сдаст, а стрельцов мало, половина на нашей стороне будет. Пушек, которые палить могут, всего пяток. Воевода жаден, нас жмёт, казну набивает, запаса воды в городе мало, хлеба тож нехватка будет.
Добре, хлопцы, возвращайтесь и ждите вскорости моё войско. Всем говорите, за царя идёт Степан Разин, но против бояр да воевод, которые не дают простому народу жить вольно!
Сказано-сделано, атаман-батька!.. Поспешим.
Степан Разин призадумался. Васька Ус молвил:
Думаю я, атаман, ударим с воды на судах и с суши конницей.
Добре, Васька! Возьмём город, воеводой тебя посажу.
Разживёмся золотишком, будут радоваться наши хлопцы.
Слушайте меня, други-соколики! Наши деды сказывали, когда город Азов у турок отбили: «Не дорого нам серебро и злато, дорога нам слава вечная!»
Эх, атаман, наши казаки не за славой пришли: за кафтанами боярскими да казной серебряной.
Знаю, Васька! За обиды свои поквитаться народ хочет да пожить вольной казацкой жизнью.
Верно, батько, поплясать да спеть в боярских кожаных сапожках!
Гей, есаулы, затягивай песню!
Эх, гулял казачок да по донским степям,
Да в кафтанчике да подпоясанном,
Дева русая на скрипице посиживала,
Песню кручинную одинешенько пела
Стенька Разин встал, развёл затёкшие плечи, взглянул в ночное небо, украшенное ожерельем мерцающих звёзд.
Гей, други, сколько наших хлопчиков ушли в небеса буйных коней ловить!
Не вернуть их, батько!
Гей, Петра, казак ты бывалый Сказывай нам, что там на небесах?
Ангелы там, батько, зажигают лампадки, как только рождается человек, и гасят, когда умирает.
Что ж одна лампадка яркая, а другие еле светят?
Яркие у атаманов, батько!
Где ж моя горит, Петра?
То, батько, даже мне неведомо! засмеялся казак.
А что ж тебе ведомо, Петра?
А то, батько, что на Волге много боярских лампадок затушим.
Добре сказано, Петра! Зови-ка бандуриста. Всё одно до зари глаз не сомкнуть!
Эх, вот это мне по душе!
Гей, други, разбудим да всколыхнём Русь необъятную от Каспийских морей до самой Москвы!..