Вероника Терентьева
Буржуй ищет таланты
Часть I
Глава 1
Был конец Нового года или конец света. В итальянском ресторане вечер напоминал поле боя: персонал сражался, сдавал территорию и нес потери.
Нет нет к сожалению, мест нет. И в курящем тоже Я вас уверяю Ну куда же вы?!
Извините, все зарезервировано Может быть, через полтора часа Подождите! Ну правда, мест нет!!!
У Веро́ прилипла к спине рубашка, от дыма слезились глаза, от тарелок немела шея. Ей срочно надо было принять заказ с десятого столика.
Девушка! А принесите оливок!
А чтобы с косточками?!
А еще пармезана
Вверх-вниз по лестнице, вверх-вниз Она все время помнила про десятый
Шестнадцатый стол ждал заказа, тридцатый был готов заказать, пятый просил чай, ах!.. Черный или зеленый?!
Веро судорожно полистала блокнотик: ах, черт!.. Черный или зеленый?!
А принесите лимона!
А два эспрессо!
Веро безуспешно старалась пробиться к десятому.
А посчитайте
Кофемашина единственная из персонала молча отрабатывала вложенные в нее средства и надежды. Бармен, как тигровая кошка, хищно высматривал тех, кто отвечал за доставку напитков: «Капучино падает! Эспрессо оседает! Проклятые официанты!»
Веро вжала голову и постаралась малодушно прошмыгнуть мимо.
Я тебя вижу, Веро!!!
Потом ее еще три раза дернули, и когда она, уже задыхаясь, добралась до десятого столика, то старалась говорить медленно и незаметно трясла головой чтобы кровь от затылка отхлынула.
Что-нибудь выбрали?
Веро умела быть вежливой это был ее дар. Природа не слишком одарила ее талантами, но вот в искусстве «держать лицо» постаралась. Даже с лихвой отмахнула. Веро улыбалась, кивала, старалась не поддаться соблазну опереться рукой о стол, а лучше двумя, а лучше упасть на него, забыться и пролежать так два дня только бы никто не трогал и счет не просил.
Да-да, я запоминаю: оливки, карбонара. Что вы сказали? Соуса побольше?
(О, это непременно. Вам не повезло, вы сидите далеко, а два столика рядом с кухней и случайные прохожие на улице слышали, как недавно на кухню явилась Принчипесса1 и попросила на разговор шеф-повара.
Робертино, сказала она, поправляя челку и показывая, что она здесь главный официант и ей не требуется ни ума, ни такта, гости попросили карбонару с двойным соусом. Уважь их Сделай-ка по-быстрому.
Я тебе сделаю, сказал Робертино так, что даже жилки на лбу проступили. Я тебе сделаю с таким двойным соусом, что ты сама в нем утонешь!!!
А потом зашвырнул в нее сотейником, крича, что он итальянец и кладет столько соуса, сколько нужно, и пусть она идет туда-то раз она такая-то не уважает итальянскую кухню! А потом вытер пот со лба и добавил, что впредь убьет каждого, кто явится с подобной просьбой. Веро сама едва успела убраться.)
Может быть, я предложу вам пасту с грибами? Там много сливочного соуса и тоже есть бекон. Что? Аллергия на грибы? Да бросьте, какие там грибы Это же шампиньоны.
Девушка!
Девушка?! Вы подойдете, черт вас дери?!
Где-то у лестницы ее догнала Алессандра. Храброе сердце, верное плечо и стабильная нервная система. В руках у Алессандры был тяжелый поднос с бокалами, и в тот момент она была особенно похожа на гладкошерстную легавую дрожала от волнения, оглядывалась, высматривала дичь. Увидела Веро с горой тарелок, проявила выдержку. Остановилась.
Я только с кухни. Там Робертино Мне кажется, он сегодня кого-нибудь точно зарежет. Веро, сходи, а? Ну что? Ну, у тебя больше всех шансов выжить.
На кухне была своя война. Робертино кричал, ругался и обещал выбить дурь из официантов, которые не успевают забирать заказы.
Idioti!!! Уже целая минута! Сколько можно ждать?! О, Madonna!!!
«Мадонна» помниться, услышала в первый раз Веро и с восторгом подумала: «Как красиво. Молится, наверное».
Оказалось, матерится.
Робертино недаром был шеф-поваром он мог один талантливо приготовить и отдать двадцать разных паст одновременно. А еще он был как непроспавшийся медведь после зимней спячки одним ударом открывал жестяные банки, гнул сковородки и мог убить сотейником. И хотя у него под кителем билось благородное (Веро в это свято верила), почти рыцарское сердце, он уже обычно с утра был так крепко не в духе, что, услышав его голос, Веро срывалась с места и, не дослушав заказ посетителей, мчалась как бешеная лошадь на кухню. На одном дыхании, перепрыгивая через ступеньки, здравый смысл и других официантов. К финишу, как правило, приходила первой, чем иногда заслуживала скупую похвалу шеф-повара.
А?! Что?! Пасту отнести?! заплеталась Веро в словах, держась одной рукой за бок, а другой стараясь нащупать опору. Дыхание уже восстанавливалось, но в глазах еще было темно. Так кричал Думала, уже никому не спастись.
Осторожнее, с досадой бросал помощник шеф-повара Томми, торопливо раскатывая тесто для пиццы, ты так себе шею сломаешь. И почему опять ты, Веро?! Кроме тебя еще кто-нибудь работает?!
Веро обожала Томми. Он был для нее самой важной птицей ресторана. Он был настоящим пеликаном, птицей-другом, птицей-мозгом, и это проявлялось во всем в оперении, в телосложении и, что самое ценное, в нравственном отношении. Он был очень добр, подкармливал Веро пармезаном, отказался учить ее курить, а когда все особенно ныли, научил посылать Принчипессу таким шикарным итальянским жестом, что Веро, обрадовавшись, еще долго тренировалась и однажды, показывая всем, как научилась, выкинула руку перед носом изумленного Удава, который открыл дверь на кухню, дабы объявить, что он теперь управляющий, и в неконтролируемом запале послала его так красноречиво, что все вокруг обмерли
В умственном отношении Томми тоже превосходил своих сородичей. Когда Веро с ним познакомилась, он, как истинный итальянец, мог произнести без акцента только слово «лазанья», и то только во время обеда.
Давай я тебя русскому научу, а ты меня итальянскому, предложила как-то Веро и была снисходительна. Я, конечно, тебе фору дам, ты не бойся. Итальянский что там учить Ха! Это не наши семь падежей С понедельника начнем, да?
Ой, Томми, давай со следующего понедельника?
Что-то неохота сегодня. Давай с начала месяца начнем, а?
И вот уже Томми выучил русский, немецкий и начал учить арабский, а Веро все бегала туда-сюда и досадливо морщилась:
Тьфу ты, карбонара на trentaunо. Томми, я опять перепутала: это тринадцатый или тридцать первый?
Но тот день новогоднего побоища даже Томми выдерживал с трудом.
Две пиццы сорок первый стол! Эти три на десятый. Лазанья готова!!! Веро, готова!!!
Томми, у меня только две руки!
Еще пицца! Четыре салата! А-а-а, Веро! Ты знаешь, что твоя подруга Хорошая перепутала заказы, уронила пиццу и отнесла пасту не на тот стол?!
Суп! Три пасты! Где эти проклятые официанты?! Опять ты, Веро!!!
Где-то у бара ее снова догнала Алессандра.
Этот день никогда не кончиться. Три полных зала и два с половиной официанта на всех.
Почему два с половиной? не поняла Веро.
Ну, как же?! Ты, я и половина Хорошей.
Почему половина? снова не поняла Веро.
Потому что ее вторая половина, разозлилась Алессандра, витает где-то в облаках, где гости сами за собой тарелки убирают.
А Принчипесса?
Рыдает в подсобке. У нее стресс Не правда ли, самое время поплакать?!
С Хорошей Веро столкнулась где-то между десятым и тринадцатым столами.
Веро, у меня тут такое случилось. Ты не поверишь
Если бы у Веро было время и сигареты (и она бы умела курить), она бы точно закурила, потому что после этих слов можно было спокойно готовиться к худшему.
Понимаешь, я взяла заказ на девятнадцатый, засунула его в штаны и забыла про него напрочь.
В первый раз Веро встретилась с Хорошей, когда та пришла устраиваться на работу. Это было воскресенье единственный день, когда Веро завтракала. Солнце радостно светило в окно, посетители с утра не торопились, Принчипесса опаздывала, и никто не мешал выпросить в баре чашечку кофе, сесть подальше и, стараясь не очень накрошить на красно-клетчатую скатерть, сгрызть печенинку, припрятанную накануне. Веро в этот момент особенно замирала, стараясь продлить семь минут безмятежности, сладко представляя, что вдруг наступит чудо, и ей не надо будет следующие двенадцать часов бегать по ресторану с вытаращенными глазами И вдруг к ней подходит новенькая, по-свойски кладет руку на плечо и, как будто они уже век знакомы, спрашивает:
А что это у тебя? С молоком, да?
А потом берет ее чашку и отхлебывает ее кофе. Ее кофе! В этот момент Веро почти впала в кому от мыслей, что она сейчас с ней сделает А пока выходила из комы, ее новая подруга откусила печеньку и по-хозяйски смахнула крошки со стола. После этого не было смысла в долгих реверансах. Томми еще плиту не нагрел, как новенькая уже две тарелки разбила и поднос со стаканами опрокинула.
Откуда она свалилась? вопрошал Томми, с шумом хлопая дверцей холодильника, и на его лице было написано неподдельное: «Ну как так можно?! Как?!»