Ты, что ли, вытащила деньги, прежде чем сдать газеты в макулатуру?
Ну да, ты совсем меня за идиотку считаешь? Или это мода такая реветь сразу, как дикий медведь, и скакать по лестнице, как горный козел?
Отец обнял ее, поцеловал щеку, шею, губы и пальцы. И прошептал:
Маникюр красивый. Я сразу заметил, просто не успел сказать.
С той поры мать стала считать Максима безусловным гением дедукции, но тайника, куда он спрятал деньги перед поездкой в Астрахань, Максим матери так и не открыл.
В тот день в проклятую пятницу часа в четыре Максим забежал в суд, отнес судье Кулагиной постановление о продлении содержания под стражей убийцы и педофила. Кулагина спросила:
Что так поздно?
Максим ответил:
Просьба рассмотреть в понедельник.
Кулагина сказала:
Все забито. Вот выйдет твой педофил, что будешь делать?
Максим ответил:
Прошу в порядке исключения.
Ладно, кивнула Кулагина, рассмотрим. Иди служи.
Максим ответил:
Служу России.
Вернулся в кабинет, сел опять печатать постановления. И часов в шесть из отдела полиции позвонил дежурный. Максим сказал в трубку: «Печекладов», а дальше только морщился. Он поморщился, когда дежурный заявил, что у них «очередная парашютистка, молодая девка». Еще раз поморщился, когда дежурный сказал, что «ребята там уже составляют материал по факту самоубийства». И в третий раз поморщился, когда услышал от дежурного, что «там полно народу и очень галдят».
Во-первых, людей, выпавших из окон, полицейские, конечно, всегда называют парашютистами, но так нельзя. Не только потому, что пренебрежительные шутки в адрес потерпевших противоречат этическим нормам, о которых написано в каждом учебнике криминалистики. Но еще и потому, что это магия какая-то, если относишься к жертвам без уважения, они не помогают раскрыть обстоятельства своей гибели. Во-вторых, полицейские не могут составлять материал по факту самоубийства, могут только по факту обнаружения тела с признаками или без признаков насильственной смерти. В-третьих, главная задача полицейских в том и состояла, чтобы огородить место происшествия и удалить оттуда людей, а у них там «полно народу и очень галдят».
Максим надел куртку, вышел на улицу и направился к месту происшествия пешком. У него была служебная машина, но пользоваться ею, чтобы в пятницу вечером добраться по бордовой пробке от Мясницкой до Хитровки, не имело никакого смысла. Он шел бульварами. На бульварах городские службы нагородили иллюминированных тоннелей и галерей, наставили аттракционов мини-боулинг, мини-хоккей, «веселая колотушка», дети и молодые люди с волосами флуоресцентных цветов играли во все эти уличные игры, граждане постарше прогуливалась по галереям, имея искаженные иллюминацией лица, а совсем взрослые люди сидели в тени на скамейках и источали запах спиртного. Это все Максима раздражало. Он прикидывал, сколько могла бы стоить иллюминация, сравнивал предполагаемую цену «веселой колотушки» со своей зарплатой в шестьдесят тысяч рублей и это раздражало.
Утешали его только следственные действия. Он удалил с места происшествия посторонних. Попросил совсем уйти тех, кто ничего не видел. Попросил остаться тех, кто может что-то сообщить следствию. Остались все. Он попытался найти понятых. Толпа зевак была изрядной, но становиться понятым не хотел никто. Тогда Максим просто ткнул пальцем наугад в мужчину и женщину и воззвал к их гражданскому самосознанию. Женщина немедленно запричитала, что спешит забирать ребенка из садика. Но никуда не заспешила. Максим определил три узла для осмотра сквер, где лежала мертвая девушка, общежитскую гостиную, из окна которой предположительно девушка выпала, и собственно комнату погибшей.
2
Некрасивый, неприятный (англ.).
3
Конечно (англ.).
4
От hold on «держись» (искаж. англ.).
5
Кому-то предначертана радость. Кому-то бесконечная ночь (англ.).